Марина Дяченко - Слово погибели № 5

– Да.

– В день открытия памятника она зажгла свечу у себя на пороге и понесла на школьный двор. День был ветреный. Она возвращалась раз десять, все время свеча гасла. Ну, в стакан бы поставила, раз охота ритуал соблюсти… Нет. Она возвращалась. Уже под утро донесла, когда ветер немного утих, поставила к памятнику и стояла рядом, такая счастливая… Это было незадолго до нашего разрыва. Она сказала, так высокопарно, пафосно: «Он безумный лжец, но я все искупила жертвой. Я вернула его героям». Она обожала такие выражения.

– Это о ком?

– Не знаю. Меня так вымотала эта ночь, я так злился… Думаю, это она об отце.

– «Искупила жертвой»? О чем она? «Вернула его героям»? Что это значит?

– Двадцать лет назад, – снова заныл Ливан. – Не помню. Не имею понятия. Так давно… Зачем ворошить, а?

– Когда вы разговаривали с Алисией в последний раз? – спросил Игрис, все еще думая о странных словах двадцатилетней давности.

Ливан вдруг напрягся:

– Я ведь говорю, мы не виделись с тех пор, как я уехал из Крота, почти сразу после разрыва, и больше мы никогда не встречались. У меня семья, дети, хорошая работа, но очень мало свободного времени…

– А по телефону она не звонила?

Ливан хлебнул коньяка. Лицо его чуть покраснело. Сейчас соврет, подумал Игрис.

– Не… то есть… Бывало несколько раз, что она звонила. Три или четыре раза за все это время. Она привозила детей на экскурсию, однажды я им устроил билеты в театр… Но мы не виделись.

– Когда она вам звонила в последний раз?

Розовые щеки Ливана сделались пунцовыми.

– Я не помню. Мне пора идти. Уже очень поздно. Если вам понадобится вызвать меня официально – пожалуйста. Только я приду с адвокатом, как это принято у…

– Вам ничего не грозит. Вас никто ни в чем не подозревает. Я только хочу понять, что случилось с Алисией. Скажите мне.

Ливан тяжело задышал. На его лице была написана борьба: сейчас он встанет и уйдет, и тогда, весьма вероятно, ему не миновать повестки, придется платить адвокату и, возможно, отчитываться перед женой. Коготок увяз – всей птичке пропасть…

– Она позвонила мне утром… Около восьми… Несколько дней назад.

– Вас никто ни в чем не обвинит, – все так же мягко повторил Игрис. – Когда конкретно, вы не помните?

– Двадцать девятого августа, – с гримасой боли пробормотал Ливан. – Угораздило же…

Игрис почувствовал, как прилипает к спине рубашка. Захотелось встать, сгрести телевизионщика за ворот, тряхнуть; вместо этого он ласково, как ребенку, улыбнулся:

– Мы говорим без протокола, без свидетелей, без формальностей. Просто помогите мне. О чем она вас просила?

– Почему именно «просила»?

– Она приехала в столицу с утра, одна, вероятно, ей что-то было нужно от вас…

Ливан тупо разглядывал пустую рюмку.

– Заказать еще? – предложил Игрис. – Граммов сто?

– Нет, – Ливан вздохнул. – Она спросила меня, не знаю ли я лично кого-то из наших консультантов в «Коршуне». Это если идет фактический материал об их работе, чтобы не было ошибок и чтобы верно все отображалось…

От волнения Ливан сделался косноязычным.

– И вы…

– Не хотелось ей отказывать. Я дал ей три номера… Двух каких-то ассистентов и, по ошибке, телефон… Алистана Каменный Берег. Я просто посмотрел мимо, я был сонный… А когда понял свою ошибку, уже было поздно. Я лег спать. А через два дня позвонила мама… Молодой человек! – Ливан махнул рукой официанту. – Еще сто пятьдесят того же самого коньяка…

Он перевел дух. Игрис сидел перед ним, боясь шелохнуться.

– Я не обязан был все это рассказывать, – торопливо сказал Ливан. – Меня не вызывали на допрос. Ни о чем не спрашивали. Я понятия не имею, почему он убил Алисию. Я ни в чем не виноват.

– Все, как я и говорил, – скучно покивал шеф. – Дело окончательно переходит «Коршуну». Твоя работа признана неудовлетворительной.

– Кем признана?

– Межведомственной комиссией.

– Когда успели?

– А долго ли, умеючи? – Шеф грустно усмехнулся. – Хотел я тебя вытянуть из этого дерьма. А теперь долго отмываться будешь, на повышение не пойдешь…

– У меня есть свидетель. Алисия не была под манипуляцией – она вполне осознанно позвонила с вокзала старому другу и узнала у него телефон Алистана…

– Старый друг свободно располагает телефоном одного из шефов «Коршуна»? Кто это?

– Телевизионщик, его фамилия Зеленый Пруд. Послушайте, ведь тот факт, что она не могла знать номера Алистана, они приводят в доказательство своей версии…

Шеф покачал головой:

– У них есть масса других «доказательств». Маги… бывают очень неприятными. Особенно когда борются за своего.

– Это в самом деле магия, – сказал рыжий крепыш в кожаном кресле.

Он взял за консультацию сумму, приведшую Игриса в трепет. Тем более что платить пришлось из своего кармана. В богатом офисе под вывеской «Магическая консультация: юриспруденция, быт, прочие аспекты» было прохладно и сухо, еле слышно ворчал кондиционер, в глубине аквариума висели, чуть шевеля плавниками, огромные яркие рыбы.

На столе перед рыжим крепышом лежали те самые листы с пометками, обнаруженные Игрисом среди бумаг поселковой учительницы.

– Что конкретно?

– Вот это, например, фильтрация загрязненного воздуха. Гм… Это в самом деле должно работать, хотя заклинание очень трудоемкое. Публикации прошлых лет, когда об этом всерьез никто не задумывался.

– Магия и экология?

– Да. Вот именно. Это разрозненная подборка материалов, вот, что-то на машинке перепечатывали. Системы особенной я не вижу, но тематически – магия на службе экологии. Вы правы.

– Спасибо, – сказал Игрис.

– Они никуда не уехали. – Елена курила, сидя на стуле посреди кухни. Она не брала сигарету уже лет шесть.

– Почему? – Игрис открыл посудомоечную машину и принялся складывать в нее грязные тарелки из высоченной стопки перед раковиной.

– Не достали билетов. Завтра достанут. Или не достанут.

– Я возьму им билеты… Елка, брось сигарету.

– Это никогда не закончится, – жена вздохнула. – Ни-ког-да. Слушай, я сниму квартиру возле своей работы, и…

– Это закончится завтра.

– В который раз…

Он запустил посудомойку. Вытер руки полотенцем:

– В последний раз. Обещаю.

Елена заснула, едва коснувшись подушки. Игрис долго маялся: будить ее? Не будить? Он страшно соскучился по жене. Но у Елены было такое усталое, такое несчастное лицо, что он не решился ее тревожить.

Он больше не властен над этим делом. Все; можно выбросить из головы и Алисию Желудь, и Алистана Каменный Берег. Посмотреть на досуге пару серий «Под надежным крылом»: скоро небось покажут и про Болотную Каргу…