Татьяна Каменская - Эртэ

— И тут одно и тоже! — вздохнул Сергей Викторович, пролистав несколько страниц. — Опять видно про наркоманию книгу купил. Что-то о ней много писать стали в последнее время. А какое оформление! И рисунки удивительно хороши! Но нет, на криминальное чтиво не похоже, скорее всего, это женский роман! Про любовь и ненависть! Надо Маринке в больницу отнести эту галиматью. Пусть почитает, может отвлечётся. Она предпочитает любовные романы всем детективам вместе взятым… Хотя, пожалуй, не стоит её расстраивать описанием похорон главной героини. Лучше всю эту чушь выкинуть в мусорное ведро. Ну, придумать такое, данную красотку каждый вечер укладывали спать в хрустальный гроб, установленный на высоком постаменте, с тайной надеждой, что однажды, некто придёт и разбудит её…

Да, красивый вымысел в духе своего времени, или обычный детектив похожий на сказку, которую все давно уже знают. Мы знаем эти сказки с далёкого нашего детства. Да и герои нам знакомы. Не секрет, что на одной из первых страниц можно увидеть красавца Алёшу Поповича, по всему, женского сердцееда. Ага, так оно и есть! А это кто? Великий волшебник, коротко Маг, ишь как по- хозяйски расположился на одной из страниц. И не удивительно! Извечный любовный треугольник! Может Славке отдать эту книгу? А может лучше выкинуть в мусорное ведро? Кто-то, да подберёт эту сказку…

В прихожей требовательно зазвонил телефон. Сергей Викторович, торопливо захлопнув книгу, и отставив чашку с кофе в сторону, помчался в прихожую.

— Серёжа, где Мариночка? Я сегодня звонила вам целый день! Никто не берёт трубку. Что у вас случилось?

Женщина на том конце провода была явно взволнована. При волнении у неё и её дочери в голосе всегда чётко слышались свистящие звуки. Вот и сейчас…

— С-скажи что нибудь, не молчи! — умоляюще всхлипнул женский голос в трубке.

— Мама, не знаю, что вам сказать! — с трудом подбирая слова произнёс Сергей Викторович. — Я недавно пришёл с работы, с дежурства, а Марину с температурой увезли на скорой…

— Что? — выдохнул женский голос в трубке. — Что ты такое говоришь?

— Я прочитал её записку, да и соседка подтвердила. — устало добавил Сергей Викторович. — Сейчас я собираюсь к ней, в больницу.

— Но ведь ты…ты должен быть уже там. Ты должен быть рядом с ней…моей дочерью, рядом со своей женой, рядом с матерью твоего сына, наконец…

О, как долго и нудно читает ему мораль тёща. По её словам получается, что он самый бесхарактерный и чуть ли не самый равнодушный муж на всём белом свете.

Ну как объяснить этой, ещё не старой женщине, что сегодняшнее дежурство он вытребовал сам, именно вытребовал у заведующего поликлиникой, когда понял, что он должен найти Эртэ. И даже сейчас, он чувствует потребность не спешить, а оглядеться, найти правильное решение, дождаться…

— Ты дожидаешься, пока с твоей женой что- то случится страшное? — истеричное всхлипывание в телефонной трубке неприятной болью отдаётся куда-то в глубину мозга.

— Ты меня не слушаешь! Ты опять витаешь где-то в облаках. Как можно было оставлять свою жену с температурой одну дома. Как можно Серёжа, как можно! — опять заплакала женщина на другом конце провода. — Ты даже не знаешь, что с твоей женой. А может она уже… уже… А где Славик?

— Славик? — словно очнувшись, недоумевая, вслед за женщиной повторил мужчина вопрос.

Он мучительно потёр ладонью лоб и поморщился, словно предчувствуя, какой ответ последует после его слов. Следует опередить тёщу.

— Славка…а Славка… он у соседей. Я его попросил побыть у них, Елена Ивановна. Я сейчас собираюсь к Марине. Пока доеду к ней, совсем стемнеет. На улице холод, так что пусть сын сидит в тепле. Маринка звонила, говорит, что ей уже лучше… — врал он самым бессовестным образом пожилой женщине.

Это не важно, что она хочет что-то опровергнуть в его словах. Теперь он не даст так просто ей ни одного слова. Но едва ли обманешь материнское сердце. И лишь только Сергей Викторович на секунду замолчал, Елена Ивановна тихо и чётко произнесла:

— Я никогда не прощу тебя Серёжа, никогда, если что — то случится с моей дочерью…Слышишь! Никогда…

Уже давно трубка опущена на аппарат, а в его ушах всё ещё раздаются тихие и чёткие слова:- Я никогда не прощу тебя Серёжа, никогда…

Он спустился вниз, поймал такси и поехал в больницу, куда, по словам соседки должны были привезти его жену. На счёт Славки, Сергей Викторович был спокоен. Может именно в эту минуту он уже стучится в дверь своей бабушки. Правда, оставленные дома Славкины сапоги, никак не вязались с дальнейшими умозаключениями.

В приемном отделении городской больницы Сергею Викторовичу ответили, что такая больная к ним не поступала, ни в течении дня, ни в течении прошлой ночи… И, что как ни странно, именно сегодня больных совсем мало с экстренными жалобами…

— Чувствуется близость праздника. — скептически заметила пожилая медсестра, с насмешкой взглянув на молоденькую санитарку, что выжимала тряпку, склонившись над ведром: — Обычное затишье у молодёжи… так сказать, предпраздничное!

Девушка украдкой бросила лукавый взгляд на Сергея Викторовича, но тут-же залившись краской, низко опустила голову.

— Какого праздника? — Сергей Викторович с недоумением уставился на пожилую женщину. — Новогодние давно прошли, а до новых ещё далеко.

— Ну не скажите! А день всех влюблённых забыли? Сегодня, ровно с двенадцати и начнётся вся эта свистопляска. Одних привозят, других увозят… покоя не будет всю ночь.

Пожилая женщина мучительно скривилась как от зубной боли и, откинувшись назад на скрипучем стуле, вытянула ноги, устало пробормотав:

— Эхо-хо! До пенсии не доживёшь с этой влюблённой очумелой молодёжью.

Увидев, что мужчина повернулся что-бы уйти, участливо посоветовала:

— А жену вы в другой больнице поищите. Их у нас всего четыре в городе, авось, где и обнаружите. А может, её в инфекционное отделение отвезли. Сейчас говорят, повсюду свиной грипп ходит. Страсть ещё та! По телевизору говорят, всех свиней следует изничтожить…

Видимо, женщина увидела выражение глаз стоящего перед ней мужчины. Не договорив, она боязливо оглянулась на молоденькую санитарку, и та, словно поняв её, молча пошла вперёд, и так-же молча потянула на себя входную дверь, молчком выпроваживая позднего посетителя.

— Досвиданье! — пробормотал Сергей Викторович, и, подняв капюшон куртки, вышел на улицу.

В тот вечер он объездил все больницы их маленького городка. Побывал даже в инфекционном отделении, но везде получил одни отказы. Наконец, когда он добрался до нового больничного комплекса, огромного и запутанного, словно лабиринт минотавра, выстроенного на окраине города, и может, поэтому, полупустого, из-за дальности расположения. Если учитывать, что до него пришлось идти пешком целый километр по полю, то сил у Сергея Викторовича в пустынном вестибюле едва хватило присесть на край расшатанного стула. Чуть отдышавшись, он задал строгой миловидной медсестре, что сидела в приемном покое, один — единственный вопрос: