Грегори Арчер - Конан и алтарь победы

Все пропало. Владычество над Гиль-Дорад так и осталось несбыточной мечтой. То, чему Даргорд (а вместе с ним и Блармиц) посвятил свою последнюю жизнь, уже не осуществится никогда. Блармиц самолично помогал учителю составлять цепочку заклинаний, чтобы захватить Талисман Глаз Бога, поэтому он знал, как проникнуть в защищенный магией храм, где вот уже два с половиной столетия покоится Талисман. Он знал, как заставить этот могущественный камень служить себе… Но знание это отныне стало бесполезным: точный маршрут в Гиль-Дорад, сведения о ловушках, подстерегающих странника на пути в эту обетованную страну,— словом, все то, что Даргорд сумел выудить из мозга принцессы Ливии, теперь недостижимо, оно погребено на дне колодца, ведущего в Подземный мир… Будь ты проклят, Конан!..

Блармиц вскочил на ноги. Сердце его неистово колотилось.

«Идиот! — обругал он себя.— Как ты мог забыть последние слова грязного варвара… Ведь он кричал: «Не собираюсь я искать эту Гиль-Дорад!» А к кому он обращался? Ведь рядом никого не было! Не к душе ли старой потаскухи Ливии, которую он выпустил из плена?»

Блармиц в волнении забегал по залу. Конечно! В благодарность за освобождение Ливия запросто могла выболтать дикарю, как отыскать ее чертову родину!.. Значит, так… Нужно поймать Конана и выпытать у него все, что ему стало известно…

Нет. Конан — крепкий орешек, Даргорд в этом уже убедился на собственной шкуре. Надо действовать по-другому. Надо собираться в дорогу.

С четырехлетнего возраста Блармиц не покидал замок и понятия не имел о том, как живут люди за его пределами. Все, что он знал о внешнем мире, было почерпнуто им из волшебного кристалла, именуемого Даргордом Замочной Скважиной,— чудесный камень по желанию его владельца мог показать любой уголок Земли. Вместе с учителем Блармиц побывал на океанском дне, где живут лишь слепые уродливые создания, похожие на огромных крабов; у воинственного народа с желтой кожей, населяющего далекие восточные земли; среди обитателей таинственного материка на западе, что вдыхают сизый дым тлеющих листьев… Этими путешествиями его познания о мире и ограничивались. Но все равно он не мог отказаться от желания найти страну Гиль-Дорад, которую Замочная Скважина показать не могла,— серая пелена заволакивала панораму, когда взоры наблюдающих обращались к далеким северо-восточным землям.

Что ж, он будет умнее своего глупого учителя. Он доберется до Гиль-Дорад, и поможет ему в этом сам Конан!..

На полянке, примерно в лиге от замка, под огромной сосной Конан отыскал столь редкий в этих местах родник чистой, холодной воды. Разделся донага и долго плескался, смывая с себя грязь, кровь и жуть ночных часов, проведенных в замке. Выстирал одежду. Порез на животе, так же как и несколько других царапин, оказался неглубоким, но Конан долго разглядывал и ощупывал себя, заподозрив, что когти и зубы злонамеренных бестий запросто могли оказаться ядовитыми. Но — нет, все, кажется, обошлось: раны уже не кровоточили, не воспалились, зловещая краснота не разлилась вокруг них. Потом киммериец долго лежал на траве, глядя в проплывающие по небу и равнодушные ко всему облака, и размышлял, ожидая, когда высохнет на солнышке его костюм.

Значит, запретная страна Гиль-Дорад существует на самом деле. Конечно, он не давал принцессе Ливии обещания найти ее родину, тем более лишь для того, чтобы известить отца о смерти дочери, и все-таки… Все-таки… Пусть смутными и непонятными были намеки Ливии относительно опасностей на пути в Гиль-Дорад, но ведь никто из тех, что ушли на ее поиски, не знал даже этого. Возможно, ему, Конану, удастся дойти до загадочной страны, которую еще не смог отыскать ни один человек на свете.

А что? Он всегда был бродягой, скитальцем и надолго не задерживался на одном месте. Странствие — его удел. И вот ему выпал шанс, в руках у него оказался ключ к ларцу с недосягаемыми сокровищами… И неужели можно отказаться от возможности поставить свои нехитрые достоинства на карту — пускай и сомнительной ценности карту — выиграть путешествие в землю обетованную и завладеть ее богатствами? Конечно, нет. И кроме того…

Киммериец чувствовал, что он уже не властен над своей судьбой. Все, что произошло с ним за последние дни,— звенья одной цепи с виду случайных событий. Цепи, на одном конце которой он сам, Конан, варвар из далекой Киммерии, а на другом — таинственная, притягательная, волшебная страна Гиль-Дорад. И за цепочку эту дергает, направляя его, некая высшая сила… Возможно даже, сам Кром… Для каких-то неясных простому смертному целей неведомый властитель желает, чтобы Конан отправился на поиски этой земли… Что ж, если так, то не ему, варвару, противиться намерениям могущественных сил.

Итак, решено: он вернется в Шадизар и оттуда немедля двинется в путь. На поиски неизвестного.

Незаметно для себя Конан задремал, и дрема его постепенно превратилась в глубокий сон.

Глава пятая

По выжженной заморийской степи, гулкими ударами копыт пугая ее законных обитателей — сусликов, змей и скорпионов — и заставляя их прятаться в свои норы, спасаться за редкими чахлыми кустиками худосочной травы, скакал всадник на сильном, рослом жеребце. За пять часов пути конь почти не устал, хотя ноша его была нелегка: сегодня его оседлал высоченный и необъятный в плечах наездник. Правда, собираясь в дальнюю дорогу, всадник не навьючил на него уйму тюков и мешков с запасом вряд ли необходимых в пути вещей, а взял с собой лишь двуручный меч в потертых ножнах да походную сумку с флягой воды и небольшим свертком с едой. На молодом, выносливом жеребце варвар Конан из Киммерии держал путь в сторону Шагравара, последнего города Заморы, последнего города в цивилизованном мире, за которым простирались неведомые, нехоженые земли.

К рассвету следующего после приключений в замке Даргорда дня Конан пришел в Шадизар.

Возвращался он той же дорогой. Добрел до жилища Моакста и без особого удивления обнаружил тело лже-отшельника. Постоял над трупом, глядя в остекленевшие глаза. В мыслях Конана царил полный сумбур. Сперва киммериец хотел было плюнуть в застывшее лицо мертвого актера, пнуть его, полоснуть мечом… Однако гнев погас так же неожиданно, как и вспыхнул. Потом варвар решил предать его тело земле… но не стал делать и этого. Он ушел из опустевшего жилища, оставив все как есть: труп, горящий равнодушным желтым огнем очаг, разбросанные по полу книги. Северянин вернулся к дубу, с которого вечность назад отыскал домик Моакста, оттуда без труда добрался до могилы Стагира, посидел у нее немного, а потом направился к Большому Тракту.