Джоэл Розенберг - Серебряный камень

— Йен с Осией отправились туда , — тихо произнес юноша.

— Отправились… — Ее глаза округлились. — Ох-хо-хо.

— Отец хочет, чтобы я немедленно летел домой. — Значит, отец хочет либо пойти вслед за ними сам, либо отправить его. Совершенно очевидно, какой из вариантов более вероятен: защитить дом в случае нападения отец сумел бы куда лучше Торри, и, напротив, в Доме Стали за голову Торри не назначено выкупа.

— Мы немедленно летим домой, — уточнила Мэгги. — Мне надо изобрести небылицу для родителей…

— Нет, — сказал Торри.

Мэгги упрямо мотнула головой.

— Твой отец положился на меня в той истории с Сынами, и в конце концов именно это и определило исход. — Она нахмурилась. — Хотя, Торри, кое-какие твои поступки способны остановить меня, ты вряд ли захочешь пойти на них.

По правде, Мэгги было далеко до Торри или Йена, когда речь шла об искусстве фехтования, однако на рапире она билась сносно. Когда Сыны в конце концов догнали Мэгги и родителей Торри в Скрытых Путях, они — фатальная ошибка! — легкомысленно отнеслись к ней, как к еще одной никчемной женщине.

— Ревнуешь? — осведомилась Мэгги.

— Чего?

— Помню, некий Бранден дель Бранден проявлял ко мне интерес. — Девушка улыбнулась.

Из-за Мэгги Бранден дель Бранден даже попытался устроить убийство Торри. Это явно говорило о его неравнодушии.

— Ты хочешь расстаться со мной? — продолжала она. Теперь уже в ее голосе не было прежней легкости. — Я не давала тебе обет верности.

Торри поджал губы. Черт возьми, она вновь заставляет его защищаться, а он всего-то хотел не подвергать ее опасности.

Спорить с Мэгги смысла не имело. Она как мамочка — не мытьем, так катаньем добьется своего.

Торри, вздохнув, кивком подозвал гостиничного служащего.

— Будьте добры, подготовьте счет. Побыстрее, пожалуйста. Мы спешим на самолет.

Мэгги едва заметно улыбнулась.

— Сейчас моя очередь паковать вещи, — сказал он, подавая карточку «Америкэн экспресс». — Закажешь места на первый же рейс до Гранд-Форкс?

Когда Торри подошел к лифту, она уже раскрыла свой потрепанный блокнотик и сосредоточенно набирала телефонный номер.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ТИР-НА-НОГ

Глава 5

Увертки

Перед Йеном, исчезая во тьме, тянулся бесконечный туннель. Юноша шагал вперед в тускловатом сумраке, пронизанном исходившим непонятно откуда холодным свечением. Воздух был безвкусным, пресным, лишенным запаха.

Казалось бы, после такого пути он должен устать, как собака, однако Йен не ощущал ровным счетом ничего, словно все это происходило не с ним, а он просто видит какой-то дурацкий немой фильм. Теплую шерстяную накидку юноша отвел за спину, подставляя грудь воздуху, но не ощущал ни жары, ни холода. Ноги будто онемели, он чувствовал лишь, как пальцы касаются толстых носков. Руки и плечи тоже должны были болеть невыносимо — сколько уж пронес носилки!.. — однако на пальцах не было ни царапинки, на ладонях — даже следов мозолей.

Давно следовало ощутить воистину волчий голод, потерять сознание от жажды, мочевому пузырю — лопнуть от переполнения. Но ни живот, ни мочевой пузырь о себе не напоминали. Юноша брел в серой бесконечности, утратив ощущение времени. Такое трудно себе представить и еще труднее объяснить.

Привязанный к носилкам, Осия дремал, его грудь мерно и неспешно вздымалась, голову потряхивало в такт шагам несущих — старик словно благостно кивал. Мощная спина Ивара дель Хивала почти заслоняла идущего впереди Арни Сельмо; оба шагали мерно и монотонно, лишь изредка обмениваясь краткими фразами.

И вообще, они почти не разговаривали друг с другом на протяжении всего этого безвременья. Йен чувствовал, что надо бы заговорить, необходимо заговорить, прорвать проклятую завесу молчания, нарушаемую лишь мерной поступью, — но не мог себя заставить.

Йена будто взяли да и выключили.

Он брел по нескончаемому проходу неизвестно сколько, пока туннель не стал подниматься вверх и под ногами не захлюпала грязь. Путь раздался вширь, осклизлые стены, укрепленные расставленными с интервалом в три-четыре метра балками из бревен, создавали впечатление, будто пробираешься по исполинскому пищеводу, ведущему к чреву мира.

Гладкое на ощупь дерево носилок стало вдруг давить на руки, в плечи больно врезались ремни рюкзака. Ноздри учуяли едва ощутимый запах, и как только шедший впереди Арни Сельмо миновал плотные заросли плюща, Йена оглушил птичий гомон.

Вообще, нести носилки позади куда легче — не гнетет бремя принятия решений. Юноша зажмурился и, втянув голову в плечи, последовал за Иваром дель Хивалом сквозь плющ. Снаружи приятно холодил свежий, без следа туннельной затхлости воздух.

Вот арка в резной, плотно увитой диким виноградом стене…

Нет. Не стена проступала сквозь прогалины в зелени — кора. Дерево, раскинувшее ветви над путниками, было невообразимо огромным, Йену поначалу даже показалось, что он и его товарищи вдруг уменьшились в размерах.

Однако побуревшие прелые листья у ног были самыми заурядными листьями дуба, да и остальные стоявшие в отдалении деревья были большими, но не гигантскими.

Просто они миновали арку, образованную замшелым, поросшим диким виноградом корневищем самого большого из дубов, которые когда-либо приходилось видеть Йену. В обхвате дуб этот напоминал огромную секвойю, на сколько же метров гигант устремлялся ввысь, определить было трудно — толстенные ветви зеленой завесой закрывали небо.

Ивар дель Хивал широко улыбнулся, когда они с Йеном поставили носилки на лесную землю.

— Мне не раз доводилось слышать, что местные жители черпают силу из воздуха и земли Тир-На-Ног, — сказал он, набрав пригоршню перегноя. — Могу поклясться, что это так и есть в отношении Ивара, сына Хивала. — И стал сосредоточенно, точно мазь, растирать перегной в ладонях.

Арни Сельмо взобрался на бархатное от наросшего мха корневище и сел.

— Не знаю, как вы, а я ни капельки не устал. Странно. — Уголки его рта скривились, углубляя старческие морщины. — Вообще-то я чувствую себя как огурчик.

Йен кивнул:

— Похоже, от Скрытых Путей не устаешь. Как будто…

Он осекся, ощутив на себе внимательный взгляд карих глаз Осии. На лице старика застыла едва заметная улыбка.

— Осия!

Йен кинулся к стоявшим на земле носилкам. Арни Сельмо уже карабкался по огромному корню вниз с аптечкой дока Шерва.

Осия облизнул пересохшие губы.

— Спасибо вам, — произнес он охрипшим голосом. — Спасибо тебе, Йен.

И попытался высвободить правую руку.

Йен тут же развязал путы, сковывавшие тело больного.