Эприлинн Пайк - Крылья

Лорел запрокинула голову и посмотрела на густые кроны. Наступил октябрь, и листья были в самой красе: оранжево-алые по краям (некоторые ветки оделись в желтое и светло-коричневое), зеленые в середине. От такой пестроты лес стал очень красивый, но Лорел было грустно видеть, как зелень проигрывает битву более ярким цветам.

Это навело ее на мысли о собственном цветке. Он тоже медленно умрет, как эти листья?

«А больно будет?» — подумала Лорел, внезапно испугавшись. Даже если будет, нестрашно: лишь бы исчез. Однако Тамани сказал, что в следующем году вырастет новый. Лорел все же не теряла надежды, что большая часть сказанного им было правдой. А вот остальное. Непрошеные мысли сами лезли в голову. И как Лорел ни боялась это признать, дело было вовсе не в странности происходящего, а в самом Тамани. Он ее потряс, пробудил в ней чувства, каких она прежде не испытывала. Это острое влечение к незнакомому человеку… Такое с ней было впервые. Ощущения непривычные, будоражащие — и страшноватые. Лорел теряла контроль над частью себя и не знала, нравится ли ей это.

Тамани был такой… красивый? Да, наверное, красивый. Глаз не отвести. Отчасти поэтому Лорел подозревала, что выдумала его.

Она поглядела на свое запястье, с которого вчера стерла мерцающий порошок. Вечером, уже дома, она заметила полоску такого же порошка на джинсах. Значит, Тамани тоже не выдуман.

Еще Лорел не покидало чувство, будто они уже виделись. Да и Тамани вел себя так, словно они знакомы. Откуда? Как? От вопросов голова шла кругом.

— Ну, что случилось? — наконец спросил Дэвид, когда они подошли к дереву.

Лорел застонала: теперь, когда она согласилась признаться Дэвиду, вся ситуация казалась ей глупым бредом.

— Дэвид, это просто смешно, даже не знаю, с чего я разволновалась. Наверное, потому, что чувствую себя полной дурой.

— Ну, дело-то, э-э… в цветке?

— В каком-то смысле… — Лорел умолкла, потом зашагала туда-сюда, и слова полились из нее бурным потоком: — Если это правда, то поверить в нее невозможно. Я начинаю думать; что все это мои фантазии, странный сон, просто я не помню, как уснула…

— Бессмыслица какая-то…

— Бессмыслица! — фыркнула Лорел. — В том, что мне наговорили, смысла еще меньше!

— Кто наговорил?

Лорел перестала шагать и прислонилась к дереву.

— Я кое-кого встретила: В; лесу. На нашей земле. Одного парня… — «Почти мужчину», — подумала она про себя. — Он сказал, что живет там.

— На вашей земле.

— Да, говорю же!

— А твои родители что думают?

Лорел покачала головой.

— Они его не видели.

— Ты была одна?!

Она кивнула.

— С каким-то странным парнем — наедине? Счастье, что с тобой ничего не случилось! — Дэвид на секунду умолк и тихо добавил: — Ничего ведь не случилось?

Лорел уже качала головой.

— Нет-нет, тут другое! — На миг она вспомнила, как чувствовала себя, сидя на полянке. — Я была в безопасности. Он… знал меня! Понятия не имею откуда. Он увидел цветок и ни капли не удивился. Сказал, что я цвету.

— Цветешь?

— Да, и что скоро перестану. Надеюсь, это правда, а вот все остальное…

— Кто он? И что еще он сказал?

— Его зовут Тамани.

Лорел пожалела, что произнесла имя вслух. Оно прозвучало, как волшебное заклинание, и сразу вернуло то неуправляемое чувство, подбивающее ее на какой-нибудь импульсивный поступок. Перед глазами Лорел возникло лицо Тамани, его внимательные глаза, полуулыбка… Ей сразу стало легко и спокойно, как будто он взял ее за руку.

— Тамани? — Голос Дэвида вернул ее к реальности. — Вот так имечко.

Лорел молча кивнула, пытаясь думать о насущном.

— Что еще он сказал?

— Что он такой же, как я, поэтому и знает про цветок.

— «Как ты»? В смысле?

Лорел рассмеялась, пытаясь разрядить обстановку. Не вышло.

— Он сказал… что я цветок, растение!

— Растение?

— Вот именно. Бред!

Дэвид задумался.

— Больше он ничего не говорил?

— Тебе этого мало? Он сказал, что я растение! А я не растение! Понятно? Я человек!

Дэвид опустился на землю и забарабанил пальцами по коленям.

— Это бы многое объяснило…

— Ох, только не ты!

— Больше он ничего не говорил? — пропустив ее слова мимо ушей, спросил Дэвид.

Лорел отвернулась и начала ковырять кору дерева, к которому прислонялась.

— Да, наплел еще всякого бреда…

Дэвид подошел к ней вплотную и дождался, пока она поднимет на него глаза.

— Если это бред, то почему ты так расстроилась?

— Потому что… потому что это глупости.

— Лорел.

Она опять взглянула на него.

— Что он сказал?

— Это абсурд! Мол, я… Нет, ты будешь смеяться.

— Не буду, обещаю. Кто ты?

Лорел громко выдохнула, сгорбилась и прошептала:

— Он сказал, что я — фея.

Дэвид секунду молчал, а потом развел большой и указательный пальцы примерно на три дюйма.

— Фея? — недоверчиво переспросил он.

— Ну, я покрупнее буду, — фыркнула Лорел.

Дэвид только улыбнулся.

— Что? — Ее голос прозвучал резче, чем ей хотелось.

— Да просто… ну, может, это правда?

Лорел подбоченилась.

— Какой-то полоумный говорит, что я, — сказочное создание, а ты с ним согласен?!

Дэвид зарделся и пожал плечами.

— Если бы меня попросили назвать человека, больше всего похожего на фею, я бы назвал тебя.

Лорел думала, что Дэвид вот-вот рассмеется и скажет, какой это бред. Она на это рассчитывала. Но он вроде бы действительно поверил. Лорел почему-то разозлилась.

— Пошли домой. — Она развернулась и зашагала по тропинке.

— Подожди! — Дэвид догнал ее и остановил. — Разве тебе не любопытно?

— Нет, нисколько, — отрезала Лорел. — Мне хочется пойти домой, уснуть, проснуться и понять, что все это мне приснилось. Цветка, шишки, даже школы никогда не было! Вот чего я хочу!

Не дав Дэвиду ответить, она побежала по первой попавшейся тропе. Ей было все равно, куда та приведет, лишь бы уйти подальше отсюда.

— Чего ты боишься? — крикнул ей вслед Дэвид. — Что Тамани прав, или что он ошибается?

Лорел бежала, до самого дома и, прежде чем подойти к двери, несколько минут простояла на подъездной дорожке, отдуваясь. Дни заметно укоротились и солнце уже начало садиться. Лорел плюхнулась на крыльцо и обхватила колени руками. В это волшебное время суток облака были багряные, подсвеченные оранжевым, и Лорел с мамой, сидя у большого западного окна подолгу любовались небом — сперва оно вспыхивало ярким багрянцем, потом его заливали оранжевые лучи умирающего солнца; и. постепенно оно становилось лиловым.