Николаос - Ангелы молчат

— Что вам угодно?

— Мы можем сдать кровь. Такой у вас точно нет.

— Она особенная? — спросил Джош, и я только его заметил.

Лассе сделал скупой жест рукой.

— Не особенная, просто у вас такой нет. Может, пригодится.

У меня язык чесался спросить, с чего бы это такая щедрость, но вдруг Эли подал голос, будто прочел мои мысли:

— Нам нужно воспользоваться вашим донорским пунктом.

— У нас просто нет наличных, — предвосхитил мой вопрос Лассе. — Мы могли бы, конечно, кого-нибудь убить и ограбить, как среди насэто принято, но…

Эли улыбнулся, немного надменно, будто шутке.

— Мы не выходим за рамки, если можем этого избежать.

Это радует.

— Кое-кого не останавливают рамки, — проворчал Джош. Лассе бросил взгляд на дверь.

— Зак плохо воспитан, но и он держится рамок. И держит в них Беати, иначе вы бы уже валялись здесь мертвые.

Джош приготовил все нужное, и Эли спросил:

— Я или ты?

Не отвечая, Лассе снял пиджак, закатал рукав рубашки. Руки у него были тонкие и гладкие, пальцы — длиннющие. На безымянном пальце я увидел обручалку. Это заставило меня украдкой бросить взгляд на Эли. У него были такие же красивые руки. И обручалка. Интересно.

Вена вышла мне навстречу, будто всплыла под прозрачной кожей. В нее не попал бы только слепой. Я скачал, сколько нужно, и по привычке хотел продезинфицировать укол.

— Не надо, — сказал Лассе. Я взглянул — действительно, ранки уже не было.

Джош вынес две квитанции и передал Эли.

— Донорский пункт в соседнем крыле.

— Вы нас выручили, — сказал тот, и взгляд цвета электрик смягчился. Эли играл зрачками не хуже Зака, просто делал это не нарочно.

— Рад помочь.

Я, кажется, действительно был рад помочь. Для вампиров они были ничего, во всяком случае, в данных обстоятельствах.

Мы вышли из кабинета, и тут Лассе вдруг остановился, будто что-то услышал.

— Авария, — сказал он.

Мы с Джошем переглянулись. Было очень тихо.

— Где?

— Перед клиникой. Кто-то в кого-то врезался.

Не сговариваясь, мы понеслись к выходу.

Уже у двери я увидел машину Киры со сморщенным капотом. Но она сама была жива. Слава Богу, она была жива.

— Все нормально… — повторяла Кира, когда я вытаскивал ее. Она была как в трансе, а я не верил людям в трансе. Даже если этот транс — совсем не следствие аварии.

— Ты не поранилась?

— Нет.

— КТО ЭТО?

Голос Джоша.

Мы подошли и увидели существо, раскинувшееся под колесами машины.

— Не знаю… — сказала Кира.

— Ух ты, какая уродина!

Только сейчас я заметил, что Зак и его кошка все еще здесь. Беати сидела на корточках, обняв колени, на дымящемся капоте, будто это ее не волновало.

— Мы поможем перетащить ее в ваш морг, если разрешите посмотреть, что у нее внутри, — сказала она.

Это была неплохая идея, странно, что она мне первому не пришла в голову.

— Вы знаете, что это такое? — спросил я Лассе. Он покачал головой.

— Впервые вижу. Но чем-то оно мне знакомо… Может, вспомню.

— Ну так нести или нет? — настаивала Беати, принюхиваясь к трупу.

— Пожалуйста, — сказал я наконец.

Это была большая ошибка.

ДЖОШ

Пока Перри представлял Кире наших гостей и пытался объяснить, что они здесь делают, я смотрел на Киру и не уставал удивляться. Нам все-таки чаще приходится иметь дело именно с людьми, а не монстрами, а она воспринимала все так, будто такое происходит каждый день. Ну подумаешь, ерунда какая — две семейки монстров в гостях. Может, она все еще была в шоке, не знаю; но только мне показалось, что Кира недавно видела нечто такое, в сравнении с чем Зак с Беати и Лассе с Эли казались ей абсолютно заурядными.

Ситуация на самом деле была ничего себе: мы в морге с тремя вампирами и оборотнем разделываем дохлую тварь из кошмарных снов. Если бы я не знал, что не курил сегодня, то грешил бы на глюки. Точно.

Кожа у него была холодная и в пупырышках, как у ощипанной курицы. Но без сомнения существо было человекообразным. У него были ноги. И руки. Даже больше, чем положено.

— Кажется, он меняется, — заметила Кира.

Да я тоже заметил. По-моему, несколько минут назад он был чуть более монстром — вроде как лунатик после смерти превращается назад в человека. Этот в человека не превратился, просто кожа стала более естественного цвета. Была она какая-то зеленоватая. Нижние руки — или конечности, хрен знает, как назвать — немного укоротились, будто труп хотел втянуть их в себя. Возможно, он умел это делать при жизни — втягивать их в себя и хоть немного походить на человека.

Перри аккуратно потянул за одну из этих конечностей и вытянул ее еще почти вдвое.

— Класс! — сказала Беати. Я лично ничего классного в это не видел.

— Смотрите, какие когти, — Кира подняла «руку». Когти были странные, как и строение «руки» — пальцы будто срослись в клешню с огромным острым лезвием на конце. Ими оно и рубануло по стеклу машины. На наших глазах пальцы разошлись, их снова стало пять, а коготь отвалился.

— Он все время отрастает, — сказал Лассе. Эли не подходил, кажется, ему зрелище было не по вкусу.

Перри поднял отпавший коготь с пола.

— Отрастает, когда оно превращается?

— Думаю, да.

Пока мы возились с руками, морда его тоже переменилась, разгладилась, только челюсти все еще выпирали, как у пираньи. Блеклые волосы висели как пакля, нос по-мартышечьи острый и расплющенный одновременно. Красавец. Мел-мать-его-Гибсон.

— Блин, — сказал я, — нужно было сфоткать по-быстрому.

Но уже было поздно. Перед нами лежал жуткий урод, но почти не монстр, исключая все-таки вторую пару недорук. Они болтались, как какие-то рудименты, жалкие и сморщенные. Эта тварь вызывала у меня тошноту, потому что еще и воняла, как мусорный бак.

Перри сделал аккуратный разрез грудной клетки. Мы с Кирой молча наблюдали за ним, Лассе — тоже. Зак и Беати просто глаз не отрывали — для них это было то еще шоу.

— У него шестикамерное сердце, — сообщил Перри. Да я и сам видел. — Что же это за мутант?

— Хиросимец, — сказал Зак, и они с Беати засмеялись. Я тоже, и Кира бросила на меня недовольный взгляд. Но это же не значит, что мы заодно, просто смешно.

И тут «хиросимец» открыл глаза.

— Перри, — просипел я — голос куда-то пропал. — Перри, глянь!

Кира непроизвольно отступила назад.

— Мать вашу, — сказал Зак.

Оно открыло глаза, мутные, цвета клейстера, повело ими. А в следующий момент Лассе поморщился, а Зак затряс головой, будто ему в уши попала вода.