Юлия Полежаева - Эльфийский синдром

Глядя на его счастливое лицо, Элладан и люди тоже заулыбались. Однако, другие эльфы вряд ли расслышали Аэлиндина. На их лицах застыл религиозный восторг. Построившись, они запели тяжелую минорную мелодию и начали медленно подниматься по дороге к городу. Остальным ничего не оставалось, как последовать за ними.

Вблизи Тирион оказался не совсем пустынным. На улицах попадались немногочисленные эльфы, равнодушно приветствующие колонну. Они безучастно смотрели на поющих паломников, как на привычное и надоевшее зрелище. Сергей все больше чувствовал себя участником похоронной процессии. Он подошел к Элладану.

— Куда они движутся так уверенно? Разве мы не остановимся в Тирионе?

Элладан выглядел слегка озадаченным и обеспокоенным.

— Хоть у меня нет знакомых в Тирионе, я все же рассчитывал порасспрашивать здесь перед тем, как идти в Валмар. Но, боюсь, наши друзья не собираются здесь задерживаться. Горько было бы расстаться с ними, не простившись. В конце ущелья, за воротами Тэленнин, где расходятся дороги в Валмар и в Лориэн, принято прощаться с уходящими. Давайте проводим их до перекрестка, и там решим, идти ли сразу дальше, или вернуться в Тирион.

— Так это недалеко?

— От Тириона полторы эльфийских лиги, примерно час пути. Не так много, чтобы отдать дань дружбе.

Сергею нечего было возразить, хотя, будь его воля, он постарался бы избежать церемонии прощания. От всего этого веяло жутью. Безжизненные архитектурные шедевры, мимо которых они проходили, лишь усиливали это впечатление. Миновав грандиозную площадь на вершине перевала, они спустились на широкую, прямую как луч, дорогу, идущую вдоль ущелья Калакирия.

Ущелье было не меньше километра шириной, однако высокие отвесные скалы с двух сторон создавали ощущение узкого разреза в горном хребте. Сейчас утреннее солнце освещало ущелье насквозь, но днем здесь, наверное, было мрачновато. Дорога шла вдоль левой скальной стенки, которую украшали барельефы с какими-то батальными сюжетами. Эльфы безостановочно шли мимо них, не обращая внимания.

Неожиданно Сергей заметил, что к их пению уже давно и все громче примешивается какой-то посторонний звук, как будто где-то стучали молотком. Присмотревшись, он увидел далеко впереди человека, работавшего у скалы. Впервые после отплытия с Эрессеа Сергей увидел эльфа, который что-то делал, и не просто делал, а продолжал украшать свой полупустой город! Чем ближе они подходили, тем яснее становилось, что незнакомый ваятель работал над очередным барельефом. Скала за ним еще была нетронутой.

Мелькнула сумасшедшая мысль, что и все предыдущие рельефы на расстоянии километра от города он выбил в одиночку. Но когда они поравнялись со скульптором, эта мысль перестала казаться такой уж сумасшедшей. Могучий широкоплечий мужчина, выше Сергея ростом, весь запорошенный серой каменной пылью, работал уверенно и целеустремленно, не обращая внимания на проходящих мимо.

Сергею ужасно захотелось остановиться и поговорить с ним. Он невольно почувствовал к этому человеку глубокое уважение и доверие. Но в этот момент ваятель распрямился, чтобы стряхнуть пыль со лба, и бросил через плечо мрачный взгляд на процессию поющих эльфов. Он ахнул и выронил молоток.

— Элладан, ты ли это? Неужто и ты позволил усталости одолеть тебя?

Элладан недоуменно обернулся и, всмотревшись, просиял:

— Глорфиндейл, друг мой! Тебя не узнать под этой пылью.

Старые друзья обнялись. Люди и несколько эльфов остановились рядом с ними, но основная часть колонны продолжала двигаться дальше. Дима беспокойно посмотрел им вслед, нерешительно обернулся к друзьям и, не утерпев, бросился догонять Финриль.

— Мы подождем вас у перекрестка, — крикнул он через плечо.

Эльфы постепенно двинулись за ним. Последней, неуверенно оглядываясь, молча отошла Сильвен. Сергей так и не решился поговорить с ней, и теперь ему было стыдно и больно смотреть ей вслед. Но еще сильнее беспокоил Дима, не следовало им сейчас расставаться с ним даже ненадолго. Смутные ночные предчувствия снова всколыхнулись.

Занятый этими мыслями, Сергей не слышал, как Элладан рассказал своему другу о людях, и вздрогнул, поймав на себе внимательный взгляд Глорфиндейла.

— Приветствую вас, Младший Народ. Я знал, что рано или поздно люди найдут сюда дорогу, и рад, что это случилось еще в моей жизни. Значит, не зря потратил я века, стараясь сохранить память о подвигах нашего народа будет кому вспомнить о них, когда ни одного эльфа не останется больше в мире.

Даже Элладан ахнул:

— Не хочешь ли ты сказать, что один выбил все эти картины на скале?

— Только эта работа помогла мне сохранить мужество и устоять перед зовом Лориэна. Не знаю, почему, но что-то в моем сердце восстает против него. Слишком много лет провел я в битвах, слишком много видел смертей, чтобы добровольно сдаваться усталости.

— Я понимаю тебя, мой друг, — ответил Элладан, — и думаю так же. Но не в наших обычаях, и не в моих силах отговаривать тех, кто думает иначе. Девять эльфов Эрессеа приплыли с нами, чтобы уснуть в блаженных садах. Мы хотим проститься с ними перед тем, как идти в Валмар.

— Вы хотите идти в Валмар? — Глорфиндейл не скрыл своего удивления. Не думаю, что это хорошая мысль. Я слышал от Кириэна, что Валары не стали возражать против пребывания людей на Эрессеа, но здесь могут посмотреть на их появление иначе. Зачем вы идете туда?

— К сожалению, нельзя сказать, что мы нашли сюда дорогу, — ответил Сергей. — Мы оказались в Валиноре случайно, против своей воли, и не можем сами вернуться назад.

— Погиб корабль, на котором вы сюда приплыли?

— У нас не было корабля, была… — Сергей пошевелил пальцами, пытаясь объяснить, — что-то вроде домика. Большая машина должна была переместить этот домик из одного места на Земле в другое, но из-за какой-то ошибки мы попали в ваше море. Теперь для того, чтобы вернуться, нужна такая же машина, которой у нас здесь нет. Но мы считаем, что такие машины должны были быть на серебристых кораблях.

Глорфиндейл задумчиво наморщил лоб.

— Серебристые корабли, ваниары… Да, пожалуй, в этом есть смысл.

Сергей восхитился скоростью, с какой ваятель схватывал совершенно новые для него идеи.

— Теперь я понял, зачем вы стремитесь в Валмар, жаль только, друзья мои, что вам в него не попасть.

— Почему? — не сдержался Аэлиндин.

— Тысячи лет нога нолдоров и тэлери не ступала по улицам Валмара. Лишь со смотровой площадки за воротами Тэленнин можем мы любоваться его красотой. Тысячи лет, после смутных далеких времен, о которых теперь поется лишь в песнях, никто из нас не видел не только Валаров, но даже праотца Ингвэ. Ваниары не пускают никого дальше перекрестка.