Дмитрий Ясный - Костяная легенда. Книга вторая. (СИ)

  -Командир, за нами следили до самых ворот храма.

  -Ты смог понять кто?

  -Свои, кто же ещё - гай-лейтенант ас`Иона сплюнул на плиты храмовой площади налипшую на губах дорожную пыль -так славно работают только 'звенья' из внутреннего отдела. Три раза менялись, на глаза больше минуты не попадались, хорошо нас вели, качественно. Если бы не хотели показать, что мы под контролем, то я б никого и не заметил. Наши, командир, больше некому.

  -Что ж, более чем очевидно, что любимый дядюшка в очередной раз решил продемонстрировать нам свою заботу.

  Гай - лейтенант, соглашаясь, кивнул, чуть натянул поводья, придерживая лошадь. Задумчиво покосившись на Олла, осторожно проговорил:

  -Всё-таки командир, я считаю, что ваш дядюшка прав - зря вы согласились на разговор с его Святостью. Не было никогда дружбы между Службой и святошами и вряд ли будет. Используют церковники вас, как пить дать, и руки умоют - это у них в крови. Змеиная порода.

  Олла недовольно вздёрнул бровь:

  -Хватит, лейтенант. Решение о встрече принято, согласие дано, и я не собираюсь отказываться от своих слов. Тем более, мы на территории храма и к нам уже направляются храмовые служки. Твои предостережения не просто запоздали - они бессмысленны. И ещё - Олла с усмешкой посмотрел на лейтенанта - Иона, ты же не считаешь меня настолько безрассудным, что бы я отказался от разговора с самой его Высокой Святостью, настоятелем Южного храма патриос-первосвященником Флавием?

  Ответа на этот вопрос не последовало, да Олла и не ожидал его. Гай-лейтенант и сам всё прекрасно понимал - отказаться от разговора с Его Святостью невозможно.

  -Его Высокая Святость приглашает пройти гайт-офицера асс`Мэлур Олла в Левое крыло храма в гостевые покои. Его спутнику, гай-лейтенанту ас`Иона его Высокая Святость предлагает обождать своего командира в трапезной братьев.

  Отстраненный и холодный тон голоса тощего служки, твёрдые окончания слов, правильное построение предложений. Строен, смотрит прямо и спокойно, но с некоторой толикой вызова, что свойственна аристократу с длинным перечнем достойных предков. Смирения, приличествующего служителю церкви, не наблюдается. Явно выходец из благородного рода. Даже смиренная поза служки была больше похожа на одну из фехтовальных позиций.

  -Сейчас время вечерней трапезы, брат лейтенант и скромные слуги Всеблагих будут счастливы преломить с вами хлеб и угостить соком виноградной лозы. Сегодня не постный день.

  Голос второго служки, коренастого, с широким рябым лицом и многократно переломанным шнобелем, слово 'нос' совершенно не подходило к этому выросту на его физиономии, оказался хриплым и низким. Так что, фраза, прозвучавшая из его уст, выглядела слабо замаскированным предложением лейтенанту хорошенько выпить и оттянуться в компании местной братвы, пока начальнички общаются между собой. Коренастому служке оставалось только подмигнуть для полноты образа. Но не подмигнул. Только коротко мазнул строгим взглядом по юному послушнику, принявшему поводья лошадей и приглашающее махнул лейтенанту ас`Иона рукой. Олла и Иона молча соскочили с коней, обменялись короткими взглядами и шагнули в разные стороны вслед за своим проводникам. Если лейтенант шел за святым братом целеустремлённо, чуть ли не обгоняя его, то Олла шагал не спеша и внимательно рассматривал предстающее его взору.

  Вблизи Южный храм произвёл на Олла ещё более гнетущее впечатление, чем на расстоянии. Высокие стены храма, выполненные с помощью маготехнологий и не имеющие ни единого шва, выглядели непробиваемой шкурой неведомого монстра грузно воцарившегося в западне из крепостных стен. Сползающие от угловых башен, превращённых замыслом архитектора в обители высших иерархов церкви, пирамидальные лестницы с широкими ступенями казались вываленными языками зверей из свиты центрального монстра. Многочисленные дверные проёмы, тёмные ниши, неведомо зачем вбитые в ровную поверхность стен узкие арки клубились сумраком, навевая тревогу и неуверенность. Олла невольно посочувствовал святым братьям, вынужденным жить в подобном строительном бреде свихнувшегося на почве гигантомании архитектора, но тут же поправил себя. Не архитектора, а заказчика. Проект храма утверждался церковью. А святые братья.... Что ж, каждый сам выбирает себе жилище по вкусу, а если судить по его спутнику, то ему это воплощенный в камне кошмар был более чем привычен. Служка, быстро шагающий впереди него, совершенно не отвлекался в отличие от Олла открывающимися видами на малые храмы и выполненные из драгоценных пород дерева ворота центрального. Хотя на них стоило посмотреть и посмотреть внимательно. Ворота храма, высотой более девяти метров, были полностью покрыты мозаичными панно из полудрагоценных камней и изображали деяния Всеблагих Братьев. Пришествие Братьев, битва с Отцом Лжи, низвержение Врага за Грань, дарование Откровения пророку Яулу и несение Света заблудшим. Все изображения были настолько натуралистичны и выполнены столь живо, что казалось, что Братья могут в любой момент сойти со створов ворот, а святой пророк Яул вот-вот разродиться очередной проповедью. Олла невольно ещё более сбавил шаг и незаметно для себя совершенно остановился, поглощенный разглядыванием панно, в глубине души коря себя за то, что много раз слышал о вратах храма, но так и не удосужился полюбоваться произведением неизвестного гения.

  Рассматривание панно ворот настолько поглотило его, что он не заметил выскользнувшего из какой-то щели служку с внешностью облезлого хорька, что-то тихо шепнувшего его проводнику. Из странного забытья Олла вырвал голос служки, приносящего свои извинения и уведомляющего, что его Высокая Святость покинул гостевые покои и теперь ожидает сура Олла на галерее Алтарного зала. Всё ещё находящийся под впечатлением увиденного, Олла лишь кивнул головой и молча шагнул в темноту одной из арок.

  На второй уровень спускались долго. Чем руководствовался провожатый в выборе направления, версий не было, но почему-то он выбрал самый длинный путь через подземные помещения. Переходы, коридоры, галереи и узкие темные лестницы слились в одну бесконечную ленту пути, и казалось, что они так и будут бесконечно передвигаться по подземельям храма до скончания дней. Впрочем, после очередного спуска они оказались на широкой площадке с тремя арками, обрамляющими проходы в тоннели. Служка замер у одной из арок и приглашающе наклонил голову. Взгляд Олла скользнул по освещённому масляными светильниками потолку и стенам. Почему-то простейшая бытовая магия не работала в подземельях храма, и все уровни его подземелий освещались либо чадящими факелами, либо потемневшими от времени массивными медными светильниками. Служка терпеливо ожидал в полупоклоне возле арки. Олла внимательно огляделся, припоминая преподаваемые на втором курсе Академии планы застройки Южного храма. Скорее всего, это и есть второй уровень подземелий храма. Три арки, левый тоннель заканчивается тупиком, средний ведёт к внутреннему колодцу храма. На Алтарную галерею ведёт правый тоннель, самый давний в постройке. Кладка арки неровная, каменные блоки стен подогнаны хоть и тщательно, но внешняя сторона обработана на скорую руку. В старые времена строителям крепости было не до внешней красоты, во главу угла ставилась прочность и надёжность строения, а применение заклятия 'каменного литья' требовало серьёзных финансовых средств и времени. У святых же братьев с финансами был полный порядок, что наглядно демонстрировало громада центрального храма. Благодаря бесчисленным пожертвованиям верующих и церковному налогу у служителей Всеблагих имелись средства для украшательств и возможность использовать дорогостоящие технологии. Золотые ручейки столетиями стекались в сокровищницы Церкви, наполняя бесчисленные тайные хранилища. Золота было много. Оно переполняло церковную казну, ослепляло, сводило с ума и губительно влияло на её служителей. Развращённые достатком и отсутствием достойных противников в виде еретических сект и разнообразных учений, высшие иерархи церкви нынче мало походили на когда-то несгибаемых подвижников и мучеников во имя веры. А сама церковь из воинствующего ордена всё более и более превращалась в почти светский институт власти с немалым влиянием на политику вначале в империи, а ныне в герцогстве. Вседозволенность и алчность, чревоугодие, разврат и подлость жирными глистами поселились в теле церкви. Церковь гнила и сейчас он прибыл на встречу с одним из самых толстых червей, что пожирали ещё остающуюся здоровой плоть.