Дуглас Брайан - Дочь друидов

Конан молча смотрел на происходящее. Он понимал, что Туризинд делает все, что может, но все равно оставался недоволен. Слишком уж много промедлений. Еще несколько минут – и стражники пробьются к беглецам, и тогда вся затея пойдет насмарку.

Туризинд вырвался из толпы, когда один из стражников уже поднял копье, намереваясь метнуть его в рыжую лошадь. Копье пролетело мимо цели и влетело в открытое окно, откуда тотчас донеслись оглушительные крики: стражник не то ранил кого-то из любопытных горожан, не то просто смертельно напугал их. Этого Туризинд так никогда и не выяснил.

Конан развернул черного коня и погнал его по переулку. Туризинд со своей добычей скакал следом. За ними по пятам бежали люди.

Конан молча мчался в сторону восходных ворот. Там еще ничего не знали о случившемся на площади, потому как находились далеко от ратуши. Там наверняка даже шума не слышали. А если что-то и доносилось, то стражники наверняка отнесли это на счет общего ликования при виде свершившейся казни.

За пределами площади улицы были совершенно пустынными. Это и не удивительно: весь Юваум, все торговцы и крестьяне из окрестных деревень собрались возле ратуши. Контраст между кишащей людьми плошадью и этими гулкими, безжизненными улицами показался Туризинду почти болезненным.

Стук копыт громко отдавался эхом от стен. Дома, раскрашенные в разные цвета, мелькали так быстро, что в глазах рябило. Конан, несомненно, хорошо знал дорогу к воротам. Будь Туризинд один – он непременно заплутал бы в этом лабиринте. Конан же ухитрялся выбирать те улицы, где мог проехать всадник.

Здесь наверняка имелись и такие переулки, по которым люди протискивались боком. Юваум – очень древний и очень маленький город. Здесь дорожили каждой пядью земли, потому что герцог запретил возводить вокруг Юваума вторую стену, а жить вне защиты городских стен люди не решались.

Пленница вдруг застонала и начала вырываться. Не имея времени ничего ей объяснять, Туризинд просто ударил ее кулаком в висок, и она снова обмякла.

Прикосновение обнаженного женского тела не вызывало у Туризинда совершенно никаких эмоций. У него не было даже мгновения свободного, чтобы осознать это обстоятельство.

Они летели стрелой. Вдруг Конан обернулся и крикнул:

– Ворота! Не сбавляй хода!

Друг за другом, пригибаясь к гриве коней они выскочили из ворот. Почти сразу же беглецы услышали, как громко разноголосо бранятся стражники. Застучали копыта: они спешно седлали коней и снаряжали погоню. Гул толпы настигал их, как морской прибой.

Всадники, как сумасшедшие, мчались по дороге на восход.

Глава шестая

Когда дорога сделала очередной поворот, Конан неожиданно остановил коня. Туризинд со своей ношей подъехал к нему.

– Почему ты остановился?

– Нет смысла загонять лошадей, – спокойно отозвался Конан. – Нужно передохнуть.

– О чем ты говоришь? Нас вот-вот настигнут.

– Нет, если мы спрячемся. К тому же ты не можешь постоянно бить эту девушку по голове – от подобного обращения она может утратить остаток своего и без того скудного рассудка.

Конан развернул коня и направился прямо в лес.

Туризинд догнал его.

– Куда ты? Здесь начинаются болота.

Конан обернулся к своему спутнику и смерил его насмешливым взглядом.

– Вот именно. Чудесные Дрогонские топи. У места слияния Тирсиса и Коротас они тянутся на несколько миль. Ни один человек, если только он в здравом уме, сюда не сунется. Так что стражники сочтут нас погибшими.

– Ты знаешь дорогу?

– Возможно, нам повезет, – фыркнул Конан. – Впрочем, кто знает? Судьба чрезвычайно переменчива. Ты знаешь каких-нибудь сговорчивых богов, которые согласились бы помочь трем беглецам, не имеющим ни стыда, ни совести? К несчастью, тот бог, который приветствовал меня при рождении, не интересуется людскими делами.

Подобный ответ ни в малейшей степени не устроил Туризинда, однако другого от своего товарища по путешествию он так и не дождался. Пришлось довериться его чутью и опыту, да еще положиться на удачу.

Боги, которых почитал наемник, вряд ли могли считаться «сговорчивыми». В минуты опасности он вспоминал богинь-сестер Бадб и Морриган, которые в облике воронов кружились над полем битвы. Богини ярости и смерти. Вряд ли имеет смысл молить их о помощи в трудную минуту. Они бы предпочли увидеть, как весь маленький отряд, – отряд Конана, если угодно, – вступит в неравный свирепый бой и героически погибнет, напитав своей кровью сырые болотные земли.

Несколько минут лес оставался сухим, за тем под копытами лошадей начало хлюпать. Скоро путники увидели ручей, называемый Дрогон. Как и Тирсис, Дрогон впадал в Коротас. Точнее, терялся в необъятном болоте. Его воды, несомненно, питали широкий пограничный поток, реку Коротас, которая отделяла Аргос от Зингары.

Чуть севернее отсюда, там, где проходила дорога, через Дрогон был построен мост, но дальше ручей разливался, и почти совершенно исчезал в трясине. Поэтому, кстати, и дорога здесь делала большую петлю к северу.

Растительность сразу изменилась. Вместо высоких стройных деревьев здесь появились какие-то чахлые искривленные стволы, почти без листьев. Зато трава сделалась густой и пышной, она достигала лошадям почти до колен, а иногда даже щекотала им брюхо.

Конан уверенно направлял коня по одной ему ведомой тропинке. Туризинд следовал за ним шаг в шаг. В какой-то миг Туризинд огляделся по сторонам, и внутри у него все застыло от ужаса: куда ни бросишь взгляд, везде смертоносные топи. Среди блестящих луж, в которых отражались неправдоподобно яркие синие клочки неба, росли густые желтые пучки травы. Камышины торчали, как копья, брошенные бойцами и забытые на поле битвы. Ветер слегка колыхал их, и они издавали тихий стук, соприкасаясь между собой упругими стеблями.

В бездонной бездне, под таинственным сплетением корней, в самом чреве болота зарождались пузыри. Медленно всплывали они к поверхности и вздувались, позволяя солнцу скользить по их гладкой поверхностью радужными лучами. Затем с тихим звоном они лопались, и по разорванному в клочья небу разбегались крохотные волны, все дальше и дальше, так что вся верхняя часть болота покрывалась рябью.

Туризинд и думать забыл о погоне. Вот уж воистину, Конан был прав: ни один человек в здравом уме сюда не сунется.

Внезапно Туризинда посетило странное ощущение. Ему показалось, что когда-то он уже побывал здесь. В самом сердце Дрогонских топей. Это было очень давно – если только память не решилась сыграть с ним злую шутку и не поддалась на ложное воспоминание.