Геннадий Ищенко - Приемыш

Едва они вернулись, как прибыли подводы из ближайшей деревни и с мельницы. Оказывается, от них была проложена не тропа, а настоящая дорога, по которой нормально ездили крестьянские телеги. Мужики привезли продуктов втрое больше обычного, занесли в замок и, кланяясь, удалились, не взяв платы. Сын мельника привез подводу с мукой, тоже все перетаскал в замок и под конец бухнулся в ноги Райне.

— Смилуйтесь, госпожа! — плакал взрослый мужик. — Уж не знаю, чем вас отец разгневал, но клянусь, что за собой вины не знаю!

— Встань! — велела хозяйка. — Виноват был твой отец, а в чем, то тебе знать не стоит. К тебе претензий нет, иначе бы ты тут не стоял. Иди с миром.

— Вот видишь, — сказала она Ире. — В этом все люди. Если их не трогать, они очень быстро все забывают, причем в первую очередь, конечно, добро. Но стоит о себе напомнить… А я ведь для них в свое время сделала немало хорошего. Не из-за них самих, понятно. Просто решила, что такое с соседями не помешает и, когда будет нужно, вспомнят. Они и помнили, только очень недолго. Постоянно приходится освежать память. Хорошо, что привезли много молока и сметаны, я уже по молочному соскучилась, хотя в моем возрасте это и вредно. Что так смотришь? Так оно и есть. Молоко — это пища детенышей, в зрелом возрасте от него больше вреда, чем пользы. А уж в моем… А иногда очень хочется.

— Так ведь оно быстро испортится!

— А магия на что? У нас с ее помощью и продукты хранятся, и крыс с мышами я ей же отпугиваю. Это бытовая мелочь подвластная всем магам, я об этом в разговоре с тобой даже не упоминала.

— А кто этот, который таскал мешки, а потом бился головой об пол?

— А это сын того поганца, который сделал тебя женщиной.

— Как женщиной?!

— А что тебе непонятно? Теряя девственность, девушка превращается в женщину. У вас разве не так?

— Не знаю. У нас молодых женщин часто девушками зовут.

— Ладно, закончим этот разговор, тебе сейчас не стоит об этом думать.

— А когда вы начнете со мной заниматься?

— С завтрашнего дня будешь принимать экстракты, которые я для тебя готовлю. Прежде чем чистить твою духовную сущность, нужно почистить тело. Попьешь пару дней и посидишь без мяса. И в лес ходить не придется.

— А в лес почему?

— Потому что придется постоянно бегать очищать кишечник. В лесу тебе этим будет не слишком удобно заниматься. Да и собирать потом там грибы…

— А после этой чистки?

— А вот потом настанет черед магии. Можно дать тебе возможность развиться самой. Может быть, я так бы и сделала, если бы у меня в запасе было десять лет. Увы, этого времени у меня нет. Поэтому мы пойдем другим путем. Он очень быстрый, но, как всегда в таких случаях, имеются и недостатки. Самый главный заключается в том, что тебе придется вспомнить и пережить все то плохое, что ты испытала в своей жизни, начиная с момента рождения. А это, можешь мне поверить, очень нелегко. Но зато ты будешь полностью готова к обучению декады за три.

Следующие два дня Ира зубрила слова и бегала в туалет. Есть совсем не хотелось. Не то что мясо, она даже кашу запихивала в себя с трудом. К тому же нормально заниматься можно было только полдня, к обеду очищающий экстракт выводил из организма весь отвар для улучшения памяти, а обучение обычным способом почти ничего не давало. Самочувствие было хуже некуда.

— А чего ты хотела? — Райну даже удивила ее жалоба на головную боль. — В тебе слишком много всякой гадости, которая осела в разных частях тела, главным образом в кишечнике, печени и местах скопления жира. Теперь все это идет в кровь, отсюда и боли. Ничего, скоро все пройдет.

На третий день экстрактов Ире уже не давали, и к обеду она чувствовала себя почти нормально, хоть и похудела килограмма на три.

— Пятьсот слов ты уже выучила, — сказала девочке Райна, отдавая напоминалку, заряженную новой порцией слов. — Выучишь еще столько же, и займемся составлением предложений, а остальные слова доучишь потом. Сегодня учишься только до обеда. Сам обед для тебя переносится на более позднее время. Поешь после наших занятий, если будет такое желание. А то иногда при чистке духовного тела люди начинают блевать. А мне такое в лаборатории не нужно.

В этот день Ира родилась заново. Как всегда, все началось с питья очередного то ли отвара, то ли экстракта — на вкус они почти не различались, и все были одинаково противные. Потом Райна погрузила ее в некое подобие сна. Сначала Ира находилась в уютной теплой пещере. Своего тела она не чувствовала, знала лишь, что оно есть. Постепенно стенки пещеры начали сближаться и куда-то ее выталкивать, рождая смутное беспокойство. Когда ее с силой сдавило и начало толчками двигать по узкому проходу, беспокойство переросло в панику. Она попыталась рвануться, но не смогла даже открыть глаза. Наконец давление стало таким сильным, что перехватило дыхание. Миг и сквозь сжатые веки в глаза ударил режущий свет, тело обрело вес, который не давал нормально двигаться. Кроме того, здесь был жуткий холод. Было так плохо и страшно, что она не выдержала и закричала. И все сразу закончилось. Она сидела на стуле, туго обмотанная простынями.

— Для чего это, мастер? — спросила она, кивнув на ткань.

— Для того, чтобы ты не покалечилась сама и не покалечила кого-нибудь из нас, — пояснила Райна. — Ты так рвалась, что мы бы тебя все не удержали. Сейчас размотаю, уже можно. На сегодня мы с тобой закончим. Есть хочешь? Нет, тогда иди еще немного поучись и пораньше ложись спать. Завтра продолжим.

Весь следующий день был посвящен младенческим обидам. То не дали вовремя есть, то оставили мокрую в постели и она начала замерзать, то почему-то перестали реагировать на ее крики. Обиды были мелкие, но их было много. Потом ей разрешили ползать и сразу появились ушибы. Они были несильные, но она исправно ревела, пытаясь привлечь к себе внимание. А потом у нее начали резаться зубки и Райна прервала сеанс.

— На сегодня достаточно, — сказала она. — И так прошли достаточно много. Тебе нужно хоть немного поесть и рано вечером лечь спать. Во сне процесс продолжается.

Спала она не просто много, а очень много, засыпая уже в пять-шесть часов вечера и просыпаясь при этом в свое обычное время. Она не понимала, как можно снять страх, пережив его вторично, но полностью доверяла Райне. Раз она так утверждает, значит, так оно и есть. Когда была выучена первая тысяча слов, по утрам начались занятия по составлению из них предложений, причем правил было мало, Райна учила в основном на примерах. На дневных занятиях у Иры прорезались уже все зубы и начались проблемы с животиком. А потом она серьезно простудилась и пришлось даже вызывать скорую. Она медленно разматывала свою жизнь, как оказалось, полную неприятностей и огорчений. Через неделю таких занятий она похудела килограммов на пять и Райна вынуждена была сделать перерыв.