Сам себе клан (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич

– Не верю, – сказал он. – К чему эти сложности с обратным переносом, если можно просто избавиться от обоих свидетелей?

– У нас есть честь, – сказал граф Крестовский.

Ломтев с трудом удержался от хохота.

– Да, – сказал он. – Из ваших интриг это прямо-таки очевидно.

Граф покачал головой.

– Мы храним верность империи, и все, что мы делаем, мы делаем во имя ее укрепления, – заявил он. – И мы храним верность тем, кто на нас работает. Что же касается тех, кто нам мешает… Тут все средства хороши.

– И кто же эти «вы»? – поинтересовался Ломтев. – Кого вы представляете?

– Я представляю общество патриотов своей страны, – сказал Крестовский.

– Тайное, разумеется? – уточнил Ломтев.

– Придет время, и мы выйдем из тени, – заверил его граф. – У нас есть свои люди везде. В дворянском собрании, в полиции, в СИБ. Но мы верны своей стране и своему императору, пусть он о нас пока даже не знает.

Но придет время, и он все узнает, подумал Ломтев. А может быть, меня лишь старательно пытаются убедить в его неведении, а на самом деле эту операцию санкционировал именно он. С другой стороны, а зачем им меня в чем-то убеждать? Я – пока лишь мелкая сошка, а все козыри они держат на руках.

Однако, верить тут никому нельзя. Даже старому князю, который без пяти минут покойник и ему уже наверняка прогулы на местном кладбище ставят.

– Наш юрист прибудет через пару часов, – сказал граф Крестовский. – Так что у вас будет целый вечер, чтобы обсудить стратегию. Все необходимые бумаги мы уже затребовали.

– Оперативно, – заметил Ломтев.

– И последний вопрос, – сказал граф. – Понимаю, что, возможно, для вас он прозвучит глупо, но я не могу не спросить. Вы не чувствуете силы?

– Я ноги-то передвигаю с трудом и хожу, опираясь на трость, – сказал Ломтев.

– Я говорю о другой силе.

– А, – сообразил Ломтев. – Нет, ничего не чувствую. Видимо, в моей крови нет мидихлорианов.

– Чегой в ней нет? – не понял граф.

– Неважно, – сказал Ломтев. – Это цитата из очень старого и очень популярного в моем мире фильма.

– Что ж, я рад, что к вам вернулось чувство юмора, – сказал граф.

– А я буду рад, когда ко мне вернется моя дочь, – сказал Ломтев.

– Она вернется. Она обязательно вернется, если вы все сделаете, как надо.

– В себе-то я не сомневаюсь, – сказал Ломтев. – А вот ваша организация уже зарекомендовала себя, как не беспроблемная.

– Эфир, путешествия между мирами, захват сознания – это все тонкие материи, и я к ним никакого касательства не имею, – сказал граф. Из здания вышел очередной старикан в халате поверх пижамы и заковылял к ним. – Но могу вас заверить, здесь, на этой стороне мироздания, мы не ошибаемся.

– Все так говорят, – философски заметил Ломтев. – Как мне с вами связаться в случае чего?

– Никак, – сказал граф. – Я сам буду вас навещать.

– Под эгидой СИБ?

– Пусть вас пока не волнуют эти подробности, – сказал граф. – Сосредоточьтесь на главном.

– Конечно, – заверил его Ломтев.

– А теперь позвольте мне откланяться, ваша светлость, – сказал граф и на самом деле склонился перед Ломтевым в выглядевшем больше, как насмешка, нежели обычный жест вежливости, поклоне.

Ломтев пропустил этот выпад мимо. Граф Крестовский быстрым шагом удалился в сторону здания, а его место занял тот старикан.

– Добрый день, Витюша, – сказал он старческим надтреснутым голосом. Примерно таким же, какой был сейчас и у самого Ломтева. – Снова в строю?

Ломтев понятия не имел. кто сейчас перед ним стоит, но это был явно человек, хорошо со старым князем знакомый. Противный призрак мог бы появиться и сообщить Ломтеву хоть какие-то вводные, но предпочел этого не делать.

Видимо, он на самом деле наслаждался зрелищем Где-то там, внутри ломтевского сознания.

– Однажды солдат всегда солдат, – пробурчал Ломтев, полагая, что и старый князь мог бы сказать что-то подобное.

– Это верно, Витюш, это верно, – престарелый аристократ с кряхтением устроился на скамейке рядом с Ломтевым. – Что этот шпик от тебя хотел?

– Вопросы задавал, – сказал Ломтев. – О докторе.

– Помер докторишка-то наш, – согласился незнакомый знакомец. – Ну да и не жаль его, поганый он был человечишка. Кто его отравил-то, как думаешь?

– Не знаю, – сказал Ломтев. – Не я.

– Ясное дело, что не ты, – согласился тот. – Ты бы его, скорее, испепелил. Есть еще порох в пороховницах, Витюш?

– На пару выстрелов всегда найдется, – сказал Ломтев, берясь за трость и поднимаясь на ноги.

Наверное, его апартаменты уже почистили и освободили, и ему стоит вернуться туда и немного отдохнуть.

Перед тем, как приедет адвокат и они станут обсуждать стратегию.

Вдвоем – Ломтев и его новый адвокат, Данила Георгиевич Танеев – ожидали встречи в кабинете главврача «Золотой осени». Самого главврача на эту встречу они, разумеется, не позвали.

Вчера Ломтев наконец-то нормально поел – адвокат привез с собой еду а запечатанных в ресторане сосудах, испил кофе и даже выкурил перед сном пару трубок. Его покой ныне охраняли двое оперативников СИБ в облегченной городской броне, похожей на доспехи привычных взору Ломтева омоновцев, и ему стало слегка спокойнее.

Но только слегка.

При игре с такими высокими ставками абсолютно спокойным можно быть только в полном месте.

В морге.

Танеев обрисовал Ломтевы ближайшие перспективы, и они были весьма неутешительными. При вчерашнем разговоре граф Крестовский несколько сгладил углы и преуменьшил масштаб проблем, которые возникли перед Ломтевым на самом деле.

Впереди виднелся длительный судебный процесс со свидетелями и прениями сторон, и даже при самом благоприятном стечении обстоятельств он не мог закончится быстрее, чем за пару месяцев.

А за пару месяцев может произойти все, что угодно, доктор Горчаков мог бы это подтвердить, если медиум достаточно талантливый попадется.

Возможно, Крестовский, не будучи юристом, попросту ошибался. А возможно, план их тайного общества строила на том, чтобы измотать семейство Громовых судебными тяжбами…

А может быть, они делали ставку на что-то еще, о чем самому Ломтеву, по их мнению, знать было не положено.

Ломтев ожидал, что Громов-младший заявится на встречу с отрядом семейных адвокатов и батальоном личной гвардии, но он пришел один.

Ворвался в кабинет без стука, высокий, широкоплечий, статный, с аккуратно подстриженной бородой и тщательно зачесанными волосами, в которых только начала появляться седина, и замер посреди комнаты, по очереди смерив взглядами Ломтева и его адвоката.

И уже по одному его взгляду было понятно – се громовержец.

Это тело должно было достаться мне, с некоторой даже для него самого неожиданной горечью подумал Ломтев. А досталось то, что досталось.

Ладно, будет играть теми картами, что уже на руках.

– Итак, что вы хотели, папенька? – вчерашняя ярость до конца так и не прошло, отметил Ломтев.

Ни тебе «здрассьте», ни тебе «и вот я прибыл из Петербурга по первому твоему зову». Сразу к делу. Ломтев одобрял такой подход.

Слово, как и договаривались, взял адвокат.

– Мы хотели бы, – сказал он, выкладывая на стол копию акта о недееспособности старого князя. – Признать вот этот документ недействительным, ваша светлость. Мы пойдем с этим в арбитраж и я буду отстаивать права своего доверителя перед высоким судом…

– К сатирам арбитраж, – отрезал Громов. – Будучи инициатором этого акта, я сам признаю его недействительным, но при одном условии.

– Какой же, ваша светлость?

– Мой отец снова пройдет испытание силы, – сказал Громов.

Адвокат не побледнел, и не дернулся, как от пощечины, но было видно, что ему такое развитие событий не по нраву.

– Это неприемлемо, ваша светлость, – сказал он. – Формально…

– Мне плевать на формальности, – заявил Громов. – Я – князь, а он – согласно этой бумажке – никто, и я в своем праве.