Татьяна Шуран - Матка

Из книги Чероны-Бели "Открытие памяти":

Так закончилось время Матки. Заповедная Высота исчезла вместе с ней. Единственное, что осталось от непостижимого блуждающего измерения, — множество каменных идолов, символов и других предметов культа, рассыпанных по всей планете. До сих пор находят и, думаю, еще долго будут находить эти таинственные осколки ушедших в небытие одержимостей и трагедий и пытаться разгадать секрет их былого значения; но, поскольку источник их силы — Матка покинула этот мир, вопросы останутся неразрешенными. Быть может, исследователи даже сделают самонадеянный вывод о собственном нравственном превосходстве над представителями неразгаданных цивилизаций, поскольку людям, не встречавшим обманную материальность, невозможно станет даже представить гипнотическое влияние Заповедной Высоты. Постепенно память о Матке покажется преувеличением, иносказанием, а потом и вовсе ошибкой…

В результате кратковременного господства паразитарного камня приблизительно пять миллиардов человек погибло, еще около миллиарда в той или иной степени пострадало, утратив полноценную дееспособность в результате разнообразных необратимых физических или психических изменений и травм. Победить пагубное влияние Матки и обратить беспощадные испытания на пользу собственной природе удалось лишь нескольким тысячам избранных людей.

Как сложилась дальнейшая судьба Матки и ее создателя? Блуждают ли они в неведомых безднах вселенной, выискивая новые жертвы, или они примирились с природой и Богом, или исчезли навсегда? Отец. Мама… Теперь я прощаю вас. Пусть ваше существование превратится в воспоминание, а воспоминание — в избавление. Пусть мир без вас станет лучше.

Все существовавшие до вторжения человеческие цивилизации были уничтожены каменной расой. Разрозненные общины, сохранившиеся во время столкновения со звездой-двойником и сражения против Матки, — это первичная форма нового, еще не пройденного пути. Окажемся ли мы, как наши предшественники, заложниками "жажды боли", или сможем создать совершенную личность, совершенную жизнь?

Я так же, как и отец, считаю, что человеческая форма — лишь временный вариант, предназначенный для перехода в качественно иное состояние. Я хочу, чтобы пример отца и ужасающий распад ушедшей цивилизации, которому отец и другие, поддавшиеся власти паразитарного камня, оказались причиной, оставались напоминанием о последствиях, какие неизменно будет вызывать трансформа человека на принципах зла. Ибо решающее значение в процессе преображения всегда остается за свободным выбором человека и, хотя вокруг есть немало сил, заинтересованных в том или ином решении, только сам человек, вольно или невольно, определяет свою судьбу. Вся жизнь, которую мы нередко принимаем за самоцель, служит лишь инструментом познания окружающих нас возможностей выбора. Я хочу, чтобы моя история послужила надежным ориентиром для каждого, кто сомневается в правилах полной обманчивых соблазнов непредсказуемой жизненной игры. В завершение своих записок я раскрою еще одну тайну Матки.

Материя мира изначально нейтральна. И, как любящая мать, каждому своему созданию она обеспечивает исполнение всех желаний. В этом ее заботливость и жестокость, опасность и мудрость. Матка, которую мы знали и от которой пострадали немало, была лишь очередной формой того неисчерпаемого изобилия, от которого произошел свет далеких звезд, земля, по которой мы ходим, и, наконец, мы сами. И, насколько несомненным является печальный опыт моего безумного отца, вызвавшего из глубин материи истинное воплощение зла, настолько же несомненным будет успех любого другого начинания. Претворение человеческой вселенной в свет, вдохновение, вечность и божественную красоту возможно. Я верю, что наша жизнь только начинается.

Раны моего сердца заживают медленно. Порой я задаю себе вопрос: не совершила ли я несправедливости по отношению к родителям, не сохранялось ли хоть малейшей, неизвестной мне возможности перерождения на дне их развращенных и черствых душ? Сомнения эти всегда со мной. И все же, оглядываясь назад, я не жалею о том, как поступила, и не хочу вернуть ничего из того, что ушло. Все мои надежды и желания — с людьми будущего, свободными от преступлений и искупления вины. Жизнь в мире, избавленном от ухищрений и одержимости зла, которые так навязчиво окружали меня в доме родителей и от которых я отказалась такой дорогой для меня ценой, должна быть с избытком полна только радости и доверия, только правды и красоты. Об этом все мои молитвы.

Черона-Беля.

Беля стояла в огромном белоснежном дворце, напоминавшем громоздившиеся ввысь облака. Изнутри весь дворец представлял собой многообразный, как целый город, калейдоскоп залов, лестниц, террас, мостов и садов, переходивших друг в друга, словно сны, в проемы окон виднелось пустое чернильное небо. Казалось, здесь можно провести всю жизнь. Беля удивилась, куда делись прежние обитатели, как вдруг неизвестные голоса ответили ей:

— Здесь хватит места для всех.

И потом, помолчав:

— Это теперь твой дом.

Беля медленно поднялась в высоту. Просторные пустые помещения пронизывал спокойный дневной свет, отовсюду множеством сапфировых глаз смотрели округлые чаши прозрачных бассейнов, у которых, как Беле показалось, не было дна, и Беля почувствовала, что должна найти одну комнату, в которой никто до нее не бывал.

Затем она оказалась в большой прохладной купальне, которую прежде не видела. В гулкой тишине здесь изредка слышался мелодичный перезвон капель, под жемчужно-прозрачными сводами купола плавали сизые тени, непроницаемые гладкие стены казались невесомыми, словно акварельными. В центре просторного кубического помещения располагался большой бассейн правильной прямоугольной формы, и когда Беля подошла к его краю, неясные голоса прошелестели, что это — живая вода, которая исцеляет все раны и избавляет от всех печалей. На какое-то мгновение мелькнуло смутное ощущение, что форма помещения и купол несколько напоминают лабораторию отца, а бассейн чем-то похож на озеро, в котором погибла мать; потом Беля раскинула руки и легко нырнула в воду. Последними ей запомнились голоса, которые произнесли откуда-то издалека:

— Это был только сон.

Беля вынырнула из бассейна и закашлялась, нечаянно хлебнув воды. За высокими, от пола до потолка окнами купальни простиралась бескрайняя звездная россыпь. Отец и мать сидели в плетеных креслах вроде тех, которые ставят на дачах, и смотрели куда-то вдаль. Отец обернулся, взглянул из-под упавших на глаза черных волос и сказал: