Стивен Эриксон - Дом Цепей

В конец концов Циннигиг испустил долгий вздох. — Карса Орлонг, она призвала ближайший табун — он непременно придет на первый зов. Она надеется, что придут и другие. Можно будет посчитать, сколько всего осталось джагских коней.

— И сколько голов в табуне?

— Не могу сказать, Карса Орлонг. Обыкновенно насчитывается около дюжины. Те, что бегут сюда, скорее всего единственные, остающиеся в Джаг Одхане.

Карса резко поднял голову в ответ на стук копыт, сотрясший почву под ногами. — Похоже, их больше дюжины, — пробормотал он.

Циннигиг встал, морщась от усилий. Движение в долине снизу. Карса повернулся. Почва тряслась, со всех сторон накатывал громоподобный гул. Дерево за спиной затряслось, будто охваченное шквалом. Теблор почуял, как Фирлис беззвучно закричала.

Лошади прибегали сотнями. Серые как сталь, еще больше, чем выращиваемые племенами Теблоров. Они мчались, они трясли черными гривами. Жеребцы, дергающие головами, кусающие зубами соседей в сражении за пространство. Толстозадые, покрытые потом кобылицы. Сотни, потом тысячи.

Воздух наполнился пылью, взвившейся к небесам вызовом самому Вихрю.

Всё новые дикие лошади окружали вершину; грохот утих, когда животные встали головами внутрь обширного стального круга. Тишина. Пыль клубилась, улетала с ветром.

Карса снова поглядел на дерево. — Кажется, Фирлис, тебе не нужно заботиться о вымирании. Никогда не видел я в табунах столько жеребят и погодков. Никогда не слышал о табуне такой величины. Тут десять, может, пятнадцать тысяч голов — и мы даже не можем увидеть задних.

Фирлис, казалось, онемела. Ветки дерева тряслись, качались на горячем ветру.

— Ты верно сказал, Карса Орлонг, — проскрипел Циннигиг, не сводя с Теломена напряженного взора. — Табуны сошлись. Некоторые прибежали издалека. Они шли на зов, но не зов Фирлис. Нет, это не ответ на ее призыв. Это ответ на твой призыв, Карса Орлонг. Нам больше нечего сказать. Но теперь ты должен выбрать. — Он кивнул в сторону коней.

— Карса Орлонг, ты недавно рассказывал о деревянном оружии. Какое дерево?

— Железное, единственное подходящее из здешних. Дома мы используем кроводрево.

— И кровяное масло?

— Да.

— Втертое в древесину. Кровяное масло пятнало твои руки. Они смогли учуять его, Карса Орлонг…

— У меня нет масла.

— Не у тебя. В тебе. Оно течет по венам. Кроводрево не растет в Джаг Одхане десятки тысяч лет. Но кони помнят. А теперь выбирай.

— Кроводрево, кровяное масло, — сказал Циннигиг. — Неубедительное объяснение, Фирлис…

— Да. Но другого у меня нет.

Карса оставил их спорить, оставил меч торчащим в земле. Он подошел к ожидающим лошадям. Жеребцы замотали головами, и Теблор улыбнулся, стараясь не показывать зубы (он знал, что тогда они увидят в нем хищника, а в себе жертв). «Хотя они сами легко убьют меня. Против такого скопища — ни шанса». Он заметил жеребца, явно повелевающего прочими, если учесть широкое пространство вокруг и вызывающий вид; прошел мимо, бормоча: — Не ты, гордец. Табуну ты нужнее, чем мне.

Он высмотрел другого жеребца, едва вошедшего в возраст, и двинулся к нему. Медленно, подходя так, чтобы конь все время видел его.

Грива и хвост коня были белыми, а не черными. Длинноногий, мышцы бугрятся под скользкой кожей. Серые глаза.

Карса встал в одном шаге от коня. Осторожно протянул правую руку, пока не опустил пальцы на трепещущий нос. Легонько надавил. Жеребец уперся, потом сделал шаг назад. Карса сгибал шею книзу, проверяя гибкость. Все ниже, пока ноздри почти не уткнулись в ложбинку грудины.

Он прекратил давить, не прерывая контакта, пока жеребец поднимал голову.

— Я назову тебя Ущербом, — шепнул он.

Он переместил ладонь на щеку коня, пока пальцы не оказались под челюстью, и пошел спиной вперед, выводя жеребца из табуна.

Вожак заржал, и табун взорвался движением. Наружу, распадаясь на маленькие группы, грохоча копытами и приминая высокие травы. Огибая холмы, они двигались на юг и на запад, уходя в сердце Джаг Одхана.

Дрожь Ущерба утихла. Конь шел следом за Карсой, вернувшимся за вершину.

Едва он взошел на холм, Циннигиг заговорил: — Даже Джагут не усмирил бы так джагского коня, Карса Орлонг.

Да, вы, Теблоры, относитесь к Теломен Тоблакаям… но вы уникальный народ. Теломен Тоблакаи — конники. Не думал, что такое возможно. Карса Орлонг, почему Теблоры еще не завоевали Генабакис?

Карса бросил взгляд на Джагута: — Однажды мы его завоюем, Циннигиг.

— И ты будешь тем, кто поведет их?

— Да.

— Тогда мы — свидетели рождения зловещей славы.

Карса встал рядом с Ущербом, провел рукой по напряженной шее. «Свидетели? Да, вы свидетели. Но вам и не вообразить, на что способен я, Карса Орлонг.

Никому не вообразить».

Циннигиг уселся в тени содержащего Фирлис дерева, что-то мурлыкая под нос. Теломен Тоблакай уехал на выбранном коне. Вскочил на спину и направил, не нуждаясь ни в седле, ни в поводьях. Табуны пропали, оставив пейзаж привычно пустынным.

Джагут со сломанной спиной достал кусок жареного накануне оленьего мяса и начал резать на мелкие полоски. — Подарок, милая сестра.

— Вижу. Убит каменным клинком?

— Точно.

— Сокровище для моего духа.

Циннигиг кивнул, помедлил, беззаботно взмахнув ножом. — Ты здорово сделала, скрыв остатки.

— Разумеется, фундамент сохранился. Стены Дома. Краеугольные камни ограды. Всё под покровом моей почвы.

— Глупые, бестолковые Т'лан Имассы. Воткнуть копье в землю Азата!

— Что они знали о домах, Циннигиг? Твари из пещер и кожаных шатров. К тому же он умирал, и это длилось годы. Он был смертельно ранен. Да, Икарий стоял на коленях, нанося роковой удар, он сгорал от безумия. Если бы спутник — Тоблакай не воспользовался случаем вынести Икария, бесчувственного…

— …он освободил бы отца, — кивнул Циннигиг, пережевывая мясо. Затем он подошел к дереву. — Вот, сестра, — произнес он, предлагая кусочек.

— Горелое.

— Думаю, ты приготовила бы еще хуже.

— Да уж. Давай, проталкивай. Я не хочу жевать.

— Ты не можешь жевать, дорогая. Я понимаю всю иронию… отец Икария не желал быть освобожденным. Так умер Дом, ослабляя ткань мироздания…

— … в достаточной степени, чтобы был разорван тот садок. Давай еще. Ты съел больше, чем я.

— Алчная сучка. Итак, Карса Орлонг… удивил нас.

— Не думаю, что мы единственные обманулись внешностью этого воина.

— Согласен. Подозреваю, что и не мы последние испытаем потрясение.

— Ты чуешь духи шестерых Т'лан Имассов, Циннигиг? Они притаились там, за сокрытой стеной…