Ник Перумов - Черное копье

Он поделился своими чёрными думами с друзьями.

– Я буду сражаться, – жёстко ответил Торин. – Пусть Олмер дойдёт до Великого Западного моря, я не покорюсь. И мои соплеменники тоже не покорятся. Правда, если у Вождя хватит ума купить расположение старейшин… Но меня-то ему не купить. Помнишь, Фолко, давным-давно, ещё в Хоббитании или по пути в Арнор, не помню уже, мы говорили о том, кто раскачивает Средиземье? Мы давно узнали это, и с ним я буду драться, пока не отправлюсь в Чертог Ожидания.

– А не всё ли тебе равно, какая власть будет в Арноре? – вдруг спросил Малыш. – Никто и никогда не смог ворваться в наши подгорные царства, я имею в виду людей-завоевателей. Да никто, по-моему, и не пытался. Это я не к тому, что нужно сдаться, но я дерусь, потому что мне это по душе, если сказать честно. Мне скучно стучать всё время молотом! А ты – что за твоими высокими словами? Скажи мне это. – И Маленький Гном спокойно закурил.

Против опасений хоббита, Торин даже не повысил голос, отвечая:

– Я не стал бы спорить с тобой, Строри, будь это вторжение самым обычным, ведомым людьми, пусть и очень многочисленными. Но мы-то имеем дело с Наследием Тьмы! Не пойму я, почему ты об этом всё время забываешь… Я тоже знавал Олмера, когда он был человеком, и не худшим из тех, кого я встречал. Но теперь о нём пора забыть. Я вот уже давно забыл – и тебе настоятельно советую. Тьма, которая правит ныне этим человеком, бесспорно смелым и сильным, неизбежно подскажет ему такое, что все наши стычки с орками покажутся детскими играми. Кольцо рано или поздно подтолкнёт его к жажде всевластия не только на земле, но и в недрах… Но позволь спросить тебя: разве тебе всё равно, на чьей стороне сражаться?

– Не говори глупостей! – сверкнул глазами Малыш. – Мои симпатии всегда на стороне тех, кто подвергся нападению… и ты прав насчёт Тьмы.

Отдохнув лишь один день в Эдорасе, роханская армия поспешно двинулась на запад, к Хелмскому ущелью и Исенским бродам. Вестфольдинги приободрились – приближались их родные места, где им был знаком каждый куст и каждый камень – и где легче было сражаться.

Позади остались двое суток бесконечной скачки – лишь свист ветра, да лунный свет, да усталые, злые крики десятников. Фолко еле-еле держался в седле; всё тело мучительно ныло, но зато перед ними лежала Исена. Они успели. Там, позади, арьергард из отчаянно смелых сорвиголов схватился с накатывающимися передовыми полками Олмерова воинства, и Фолко знал, что из всех добровольцев, вызвавшихся на это обещающее почти верную гибель дело, король выбрал лишь сирот или тех, кто не был единственным сыном в семье… Места хоббиту были немного знакомы – по их походу с Торином и Малышом к Исенгарду. За рекой виднелся торговый посад, где друзья когда-то познакомились с Хьярриди и Фарнаком; пристань осталась такой же, вот только купеческие корабли как ветром сдуло. Лишь качались несколько роханских ладей.

Кое-кто из роханцев полагал, что значительная часть войска засядет в Хелмском ущелье, однако, хоть король и выделил для его обороны крупный отряд, главные силы готовились к открытому бою.

Один за другим полки переходили на западный берег. Исена куда уже Андуина – зато берега её настолько круты, что вне проложенной дороги нужно было просто карабкаться по отвесным склонам. Естественные препятствия дополнялись рукотворными: король велел разломать все ветхие строения в посаде, все сараи и хибары и из набранных брёвен соорудить заграждения на самых опасных участках.

– Опять они надеются не на мечи, а на стены, – проворчал Торин, когда к вечеру работы были окончены.

– А на что ещё прикажешь надеяться? – еле ворочая языком от усталости, ответил Маленький Гном. – За арнорской помощью, я слышал, послано, но когда ещё она придёт, эта помощь! А в Гондоре без перемен, говорят. – Маленький Гном быстро обзавёлся великим множеством приятелей и поэтому был напичкан самыми последними новостями. – Этчелион, говорят, сдерживает Олмерово воинство в Итилиэне и Анорниэне, но вот на юге… Болтают, что харадримы вышли к Поросу. Южный Гондор оставлен.

– Не может быть! – схватился за голову Атлис.

– Ну отчего же… с таким-то командиром южной гондорской армии скажи спасибо, что харадримы до Лоссарнаха не дошли! – буркнул Торин. – Какая уж тут гондорская помощь… Минас-Тирит бы уберегли.

Атлис скрипнул зубами и отвернулся.

Тянулась ночь; в лагере роханцев никто не спал. Даже Малыш с Торином, и те беспокойно крутились с боку на бок, то и дело вставая, подсаживаясь к костру и выкуривая уже которую по счёту трубку. С противоположного берега вернулись разведчики; войска Олмера наступали безостановочно, из всего высланного вперёд охранного отряда добровольцев вернулись лишь несколько человек…

По-прежнему оставался слеп и глух камень в перстне Форве, молчали и остальные мысли-чувства хоббита. На него словно набросили плотный серый мешок; оставалось только ждать рассвета да молить великого Манве ниспослать крепость роханским полкам!

А на восточном берегу Исены один за другим разгорались алые пятнышки вражеских костров. Их было много, очень много, их никто и не думал прятать – Олмеру не было нужды скрывать свою силу. В завтрашнем бою он обязан был сломить сопротивление марки – и устремиться дальше, на север, к Арнору и эльфийским крепостям. Оставался Гондор… но что до него Вождю! В назначенный срок он и до Минас-Тирита доберётся.

«Вот, пожалели свои жизни – и что получили? – вертелось в сознании хоббита. – Прав был Торин, предлагавший зарубить Олмера ещё в лагере Отона, – и не обрушилось бы всё это на Средиземье… Умирать, конечно же, страшно и жуть как не хочется, но вот мы выиграли год, и кто знает, доживём ли до завтрашнего вечера? Только теперь-то умрём, почитай, без всякой пользы…»

Настало утро. Над шеренгами пехоты вился парок; проминали коней всадники; разносились запасные пуки стрел и дротиков; и из уст в уста передавался королевский приказ – стоять насмерть! Отступление – гибель всего роханского королевства. Можно отстроить города, но никто не воскресит умерших…

– На что они надеются? – шёпотом, чтобы не услышали соседи по строю, спросил хоббит у Торина. – По-моему, надеяться нам уже не на что. Не простоят же они на этой реке месяц!

– Кто их знает, если не наделают глупостей, может, и простоят, – без тени иронии ответил Торин. – Главное – вперёд дуром не кидаться…

Фаланга вестфольдингов занимала самое опасное место – преграждала путь врагам по дороге, что вела с востока. Здесь в теле холмистой цепи западного берега зиял широкий разрыв, через который и проходил древний тракт, ведущий на север, к Исенгарду, и на северо-запад – через Энедвэйт и Минхириат к Арнору. Сейчас когда-то наезженной дороги более не существовало: поперёк неё возвели ощетинившуюся острыми рогатками баррикаду. Мост разобрали; лишь кое-где из воды торчали острые обломки опор.