Маркус Хайц - Битва титанов. Несущие смерть

Все молча смотрели, как бриллиант качается в такт волнам, перекатываясь по столу. Он казался столь безобидным, обычным драгоценным камнем, и все же в нем была скрыта такая мощь… И теперь никто не знал, на что эта мощь будет направлена.

— А что вы почувствовали, когда использовали его, почтенный чародей? — спросила Зирка. — Вы ведь сведущи в магии, долгие годы изучали ее. Что-то показалось вам подозрительным?

Лот-Ионану вспомнился Нудин и его призрачные очертания.

— Нет, — солгал он, связывая появление морока не с камнем, а с собственным состоянием. — Я воспользовался силой камня, а меня сложно обвинить в служении злу, — маг отпил вина, и тут его опять кольнуло в поясницу. Пальцы старика разжались, и он чуть не опрокинул бокал на стол.

— Нужно рассказать правителям Потаенной Страны о наших опасениях, — вздохнул Тунгдил.

Родарио, отринув обиду, вновь включился в разговор.

— Я согласен. Правители пошлют войско в Черное Ущелье, чтобы не использовать сомнительной природы артефакт. — Гном постучал по бриллианту. — Но мне все же кажется, что стоит попробовать. Это ничего не изменит и лишь ускорит ход событий. В лучшем случае артефакт сработает, и тогда никто не узнает об этом нашем разговоре на «Волноплясе», либо не сработает, и тогда уже придется высылать к Черному Ущелью наших солдат.

— Другими словами, у нас нет выбора, — подытожил Флагур. — Вскоре разведчики войска чудовищ заметят, что магического барьера больше нет. Нужно вернуть бриллиант на место.

Подняв голову, Лот-Ионан засмотрелся на игру волн.

— У вас еще есть я. Силу бриллианта можно использовать для плетения очень сложных и мощных заклинаний, которые на время задержат орды врагов.

— Вы уверены, что прежние знания вернулись к вам? — мягко спросила Зирка, пытаясь не обидеть старика.

В ответ волшебник улыбнулся, и его улыбка была исполнена уверенности.

— Сейчас мне кажется, что я обладаю знаниями двух магов, — ответил он. — Кровь проснулась во всем моем теле, растворив камень, — Лот-Ионан постучал по виску. — В том числе и здесь. Я вновь отчетливо помню все формулы заклинаний, как в мои лучшие дни. Нет, — помолчав, поправился он. — Сейчас и есть мои лучшие дни. Битва с Бессмертным пробудила меня.

— Значит, на том и остановимся. — Тунгдил потянулся. — Мы пойдем в Потусторонние Земли и установим бриллиант в артефакт. А затем пускай боги, Убар и Враккас, покажут, что они измыслили для нас, ибо мы уже сделали все от нас зависящее, чтобы предотвратить зло. — И гном направился к двери. — Простите, я ненадолго покину вас.

— Гномьи воды в подарок Эльрии? — ухмыльнулся Родарио. — Не стоит проявлять неуважение к богине. Она много раз спасала нам жизнь.

Рассмеявшись, Тунгдил вышел из каюты. Поднявшись на нос корабля, он помочился в воду. Эльрия Эльрией, но от природы никуда не деться…

Облегчившись, он остался на носу, наслаждаясь мерным покачиванием палубы и свежим воздухом.

Златорукому до сих пор было немного не по себе на воде. Представители его народа не смели приближаться к рекам и озерам и отказывались погружаться даже в горные ручьи или глубокие лужи, веря в проклятие богини. А вот подземные жители легко справлялись с водными путешествиями. Все-таки подобные различия между двумя столь похожими народами были удивительны.

Тунгдил залюбовался мягким колыханием вод. Казалось, озеро состояло из сгустившегося мрака ночи — тьма спустилась с небес и собралась тут, на земле.

— Я поздравляю тебя с победой над моим Создателем, — звонко сказал кто-то за его спиной.

Златорукий сразу же узнал этот голос. К нему вернулась смерть.

Медленно повернувшись, он увидел у ящика с запасными парусами альва. Юноша сидел, подтянув под себя ноги, рядом лежало копье, черный доспех пятнами проступал на белоснежной коже. Длинные белокурые локоны обрамляли лицо, рука в латной перчатке покоилась на колене, сжимая черную срезанную прядь волос.

— Что вы теперь предпримете?

Тунгдил вспомнил о том, что у него при себе нет оружия, кроме разве что кинжала.

— Как тебя зовут?

— Создатель не дал мне имени. Он сказал, что враги сами подберут то имя, которое подойдет мне лучше всего, — альв не спускал со Златорукого глаз, но при этом не казался ни взволнованным, ни ожесточенным. Он просто сознавал свою силу, вот и все. — Но имена, которые я слышал до этого, мне не понравились. Кто же захочет носить имя, созвучное ругани или проклятью? Поэтому я выбрал имя Эфатон. Так называется одна звезда, — подняв руку, юноша указал на небо. — Говорят, это эльфы считают ее звездой жизни. Мой Создатель рассказывал, что всякий раз, когда в Потаенной Стране умирает эльф, эта звезда на время тускнеет. А в последние дни я вообще не вижу ее на небосклоне. Что-то происходит с эльфами.

— Большинство из них сейчас на войне, и многие будут убиты. Они предали Потаенную Страну, и теперь им приходится платить за это, — пояснил Тунгдил. — Ты считаешь себя эльфом?

— Я же выгляжу как эльф, — удивился альв. — Кем же я должен быть?

— Твой Создатель не рассказал тебе, кто ты?

— Нет. Но и он, и моя Создательница выглядели точь-в-точь как эльфы, — юноша опустил голову, и волосы закрыли его лицо. — Я рад, что он умер. Он требовал от меня ужасных вещей, и сам совершал отвратительные поступки, — металлическая рука коснулась вшитых в плоть тиониевых пластин, послышался тихий звон.

— И поэтому ты рассказал нам, куда направился твой Создатель?

— Да. Я предполагал, что вы сможете победить его. Сам же я не был способен на это, — мальчик поднял голову. — Так что вы теперь будете делать?

— Мы… — Тунгдил замялся.

Альв не знал, кем он был на самом деле. Не знал, что он заклятый враг эльфов. С другой стороны, возможно, этот юноша воплощает какой-то коварный замысел, чтобы обмануть его, и на самом деле преследует столь же ужасные цели, как и Бессмертный. Но если Эфатон хочет заполучить бриллиант, то почему не нападает?

— Ты не доверяешь мне, хотя в Тобориборе я спас тебе жизнь? И сказал тебе, куда направился мой Создатель? Ты до сих пор жив, хотя мне несложно было бы убить тебя и сбросить за борт, — альв поднялся. Его движения были плавными и изящными. — Тогда я скажу тебе, чего хочу я. Отведи меня к эльфам. Они не такие, как мой Создатель. Я знаю, что есть добрые и хорошие эльфы. Я хочу жить вместе с ними, — он вышел из тени.

— Ты не эльф, — мягко ответил Тунгдил, заглядывая в залитые черным глаза мальчика. — Ты альв. Альвы — худшие враги эльфов, Эфатон. Ты не можешь жить вместе с ними. Любой эльф убил бы тебя, не раздумывая.