Тэд Уильямс - Скала прощания
Кантака, легкая как тень, теперь, когда груз седока исчез с ее спины, скоро нашла более пологий спуск под гору. Несмотря на вязкую предательскую грязь под ногами, они смогли Медленно одолеть высокий мыс, постепенно Добравшись до самого Нижнего края леса, который теперь стал берегом бурного моря.
Лес не обрывался неожиданно, скорее он постепенно опускался в воду, по которой хлестал дождь. Местами верхушки затопленных деревьев все еще торчали над поверхностью, похожие на островки трепещущей листвы. Голые ветки, принесенные серым потоком, торчали возле них, как воздетые кверху руки тонущих.
Лошадь Слудига остановилась прямо перед кромкой воды, и риммерсману пришлось прыгнуть в мутную воду.
— Не вижу в этом никакого преимущества, тролль, — сказал он, обозревая окрестности. — раньше хоть мы были на высоком месте.
— Отрезывай ветки, — скомандовал Бинабик, пробираясь к нему по топкой грязи. — Имей старание находить длинные. Будем делать плот.
— Ты с ума сошел! — рявкнул Слудиг.
— Может быть, но ты очень сильнее, ты и резывай ветки. А я имею в мешке веревки, и я буду их связать. Этому я учился. Поторопись!
Слудиг фыркнул, но взялся за дело. Не прошло и минуты, как его меч застучал по деревьям.
— Если бы мои топоры не пропали в этом дурацком путешествии, — бормотал он, запыхавшись, — я бы целую избу тебе срубил за то время, что буду рубить деревья бедным моим клинком.
Бинабик ничего не отвечал, связывая вместе срубленные Слудигом жерди. Заканчивая с тем, что было нарублено, он отправлялся искать хворост. Он обнаружил небольшой приток, впадавший в узкую ложбину, прежде чем слиться с большим потоком. Там он нашел драгоценный запас плавника и быстро охапками сносил его к тому месту, где трудился Слудиг.
— Кантака не имеет возможности плавать очень далеко, — проворчал Бинабик, подтаскивая последнюю охапку. Глаза его обратились к отдаленной громаде Сесуадры. — Но я не имею возможности ее оставлять. Я не имею знания, сколько будет продлеваться буря. Кантака может никогда не находить меня.
Он сбросил охапку, нахмурившись, и снова принялся вязать свои узлы. Пальцы его ловко продевали петли тонкой бечевки вокруг мокрых жердей.
— Я не успеваю сделать плот достаточный для троих, и для того очень необходимого, что мы имеем должность спасать. Мы не имеем времени.
— Тогда будем плыть по очереди, — решил Слудиг. Он содрогнулся, взглянув на изрытую дождевыми каплями поверхность. — Элисия, Матерь Божия, но мне противна сама мысль об этом.
— Умница Слудиг! Ты имеешь справедливость. Мы сооружаем такой плот, чтобы один мог отдыхать, когда другие двое плывут, и мы по очереди будем плыть. — Бинабик позволил себе скупо улыбнуться. — Ты все-таки не утратил свою риммерскую кровь морехода, как я смотрю. — Он удвоил усилия, а по берегу прокатился яростный стон. Они вздрогнули и испуганно взглянули наверх. На выступе всего в нескольких эллях от них стояла огромная белая фигура.
— Проклятие! — застонал Слудиг, срубая тонкий ствол. — Что им от нас надо? Меч они ищут, что ли?
Бинабик покачал головой.
— Почти полная готовность, — сказал он. — Есть необходимость еще двух длинных.
Рядом с белой фигурой наверху появилось еще несколько — стая разъяренных привидений, воздевающих руки к грозовому небу. Голоса великанов гремели раскатами над водой, как будто они грозили не только жалким созданиям внизу, но самой Скале прощания, а она высилась в спокойном величии вне их досягаемости.
— Готово, — сказал Бинабик, затягивая последний узел. — Теперь мы будем сталкивать его в воду. Если он не удерживается, ты утоляешь свою жажду драки, Слудиг.
Но плот поплыл, когда они вытолкнули его подальше. Перекрывая шум бури, над долиной разнесся треск ломаемых ветвей, когда великаны, круша все на своем пути, скатились под откос. Слудиг осторожно забросил Торн на мокрые бревна. Бинабик поспешно вернулся за седельными сумками. Он подтащил одну из них и бросил Слудигу, стоявшему по грудь в воде.
— Это принадлежности Саймона, — прокричал тролль. — Они не должны стать потерями. — Слудиг пожал плечами, но положил сумку возле запеленутого Торна.
— А как же лошади? — закричал Слудиг. Вопли преследователей стали громче.
— Что мы можем делать? — беспомощно сказал Бинабик. — Нужно давать им свободу передвижения! — Он достал нож и разрезал уздечку у лошади Слудига, а затем подпруги вьючных лошадей, так что груз их соскользнул на грязную землю.
— Быстрее, тролль! — заорал Слудиг. — Они совсем близко!
Бинабик оглянулся, лицо его выражало отчаянное напряжение. Он нагнулся и порылся в одной из сумок, что-то вытащил оттуда, снова пустился вниз по склону и вбежал в воду.
— Забирайся! — крикнул Слудиг.
— Кантака! — заорал Бинабик. — Ко мне!
Волчица огрызнулась, обернувшись к великанам. Лошади рванулись в разные стороны, заржав от ужаса. Вдруг скакун Слудига бросился через заросли в восточном направлении, остальные последовали за ним. Великанов теперь можно было рассмотреть, они были в какой-то сотне шагов и быстро спускались вниз. Рты на их черных кожаных лицах были распахнуты, они испускали свой охотничий клич. Гюны несли огромные дубины, которыми размахивали, как легонькими тростинками, пробивая себе путь через узловатые деревья испуганный кустарник.
— Кантака! — орал Бинабик, в голосе его была паника. — Умму нинит! Умму соса!
Волчица повернула и скачками понеслась к ним, бросилась в воду и яростно заработала лапами. Слудиг оттолкнулся, пробежав еще несколько шагов по уходящему в воду склону, пока его ноги не оторвались от земли. Прежде чем они отплыли от берега на тридцать локтей, Кантака нагнала их. Она взобралась на плот по спине Слудига. Плот отчаянно покачнулся, а риммерсман чуть не утонул.
— Назад, Кантака! — закричал Бинабик.
— Да пускай сидит, — пробулькал Слудиг. — Наклонись и греби.
За их спинами первый великан вырвался из леса и взвыл от ярости. Его лохматая голова дергалась из стороны в сторону, как будто он хотел отыскать способ остановить добычу. Ничего не обнаружив, он направился прямо в воду. Гюн сделал несколько шагов и вдруг оступился и упал, на миг скрывшись под водой. Вынырнув, он стал яростно отряхиваться, его грязная белая шкура была вся облеплена ветками. Он поднял морду и громогласно залаял на грозное небо, как бы требуя помощи. Его собратья сгрудились на берегу, кровожадно улюлюкая и стеная.
Первый великан поплыл, неуклюжий и жалкий, назад к мелководью. Он встал, вода стекала с него. Он по-обезьяньи протянул волосатую руку и вытащил из лохматой шерсти ветку толщиной с человеческую ногу. Зарычав, он швырнул ее. Она плюхнулась рядом с плотом, оцарапав щеку Слудига и чуть не перевернув неустойчивый плот. Голова Слудига, оглушенного ударом, ушла под воду. Бинабик отпустил Кантаку и нагнулся, продев носки сапог в щели между жердями накренившегося плота. Тролль схватил риммерсмана за запястье обеими руками и поддерживал его под водой, пока тот не оправился. Великаны стали метать другие снаряды, но ни один не упал так близко к плоту, как первый. Отчаянные вопли заполняли долину.
Проклиная великанов и плоты, Слудиг отталкивался длинным канукским копьем, пока не отделался, наконец, от обломков веток. Он заработал ногами, толкая плот с его странным грузом по серой воде к темному силуэту посередине.
Эолер направился на восток от своего родового владения Над Муллах. В ночном небе над ним сверкали странные огоньки. Местность вокруг завоеванной крепости оказалась менее гостеприимной, чем он надеялся. Многих людей война и непогода заставили покинуть родные места, а те, что остались, неохотно открывали двери незнакомцу, даже несмотря на то, что он представлялся их собственным графом. Захваченный Эрнистир был пленен не столько солдатами, сколько страхом.
Мало кто рисковал путешествовать ночью, а Эолер именно по ночам и проделывал большую часть пути. Даже завоеватели, люди Скали из Кальдскрика, редко появлялись на дорогах в это время суток, как бы заразившись страхом покоренного ими народа. В это мрачное лето, снежное и неспокойное, даже победители склоняли головы перед более страшной силой.
Эолер еще больше утвердился в решимости разыскать Джошуа, если тот жив. Может быть, Мегвин и послала его на поиски из-за какого-то своего каприза, но теперь стало ясно, что север Светлого Арда оказался под тенью угрозы, которая исходит не от представителей рода человеческого и что загадка Сверкающего Гвоздя имеет к этому какое-то отношение. Иначе зачем было богам направлять Эолера в этот чудовищный и непонятный подземный город или устраивать ему встречу с его не менее странными обитателями? Граф Над Муллаха был по натуре своей прагматиком. Долгие годы на службе у короля закалили его сердце против фантазий, но в то же время опыт дипломатической службы не давал ему слишком доверять совпадениям. Предположить, что никакой сверхъестественной силы не стоит за этим похожим на зиму летом, за возвращением в мир созданий из легенд, за неожиданным значением, которое придается полумифическим мечам — значит закрывать глаза на действительность, которая предельно ясна.
