Михаил Белов - Царица воинов

- Я видела его в деле, и он, действительно, страшен, - кивнула девушка. - Почему ты не хочешь научить меня управляться с ним?

- Тебе нельзя его трогать. Это не моя прихоть, просто я не хочу, чтобы зло, в нём живущее, коснулось и тебя. Любой, кто владеет этим диском, не избегнет тёмного влияния его демона, древней твари из далёких земель.

- И ты? - спросила Габриэль.

- Конечно. Я чувствую, как он ползёт сквозь меня словно змей, каждый день, всё время. Это судьба, понимаешь. Мне суждено было найти его, и этого уже не изменить, даже после того, как я преобразилась и стала реже пользоваться им, до конца этого демона мне не изгнать. Однако тебе не суждено быть обречённой на подобное, и я сделаю всё, чтобы так и было, - Зена положила шакру себе на колени.

- Тот отшельник, что дал его тебе, не предупредил о демоне?

- Знаешь, я не всё тебе рассказала в тот раз. Тогда было не время и не место говорить о столь мрачных вещах. На самом деле всё было не совсем так...

- Ещё одна мрачная история? - присела рядом девушка.

- Я могу рассказать. Хочешь? Ну, тогда слушай. В Индии, во всей этой безмятежности, охватила меня тяжёлая тоска, я будто предчувствовала что-то близко, но не могла найти. Я ездила на коне на многие сотни стадий от города, леса были там бескрайние, мокрые, но я не боялась заблудиться и, действительно, всегда выходила. В один из дней я увидела во тьме чащи нечто огромное, был уже вечер, мне показалось, что это слон, но на поляне я ясно разглядела, что это не так. Передо мной предстал гигант, не человек, но демон с горящими глазами и огромным луком, он обернулся, а потом пошёл сквозь сплетение стволов. Не знаю почему, но я последовала за ним и продиралась долго, потом вела коня в поводу, он вывел меня на поляну, где стоял разрушенный храм, весь охваченный лианами. Гигант исчез, растворился во тьме, и мне пришлось заночевать в руинах.

Ночь была неспокойной, какой-то демон навалился на меня и послал сон огненный и дикий. Я увидела себя словно в другом теле, более сильной, горящей изнутри, я скакала на тигре, вооружённая мечом и этим диском, тогда я увидела его впервые, свет исходил от меня, и я мчалась как звезда в ночи. Вокруг поднялись тени, и я убивала их, рассекая на части, так прошло много часов, и утром я проснулась измотанной. Вот, тогда и появился отшельник, он был таким, как я рассказывала, говорил со мной на нашем языке, потом повёл меня, сказав, что покажет нечто.

На берегу маленькой реки, куда мы вышли, уже сидел юноша из знатного местного рода, он смотрел в воду, а там, на песке мелководья, блестел мирно покоящийся диск. Отшельник рассказал, что нас двоих влечёт это магическое оружие, и кого-то оно хочет видеть своим хозяином, поэтому нам придётся состязаться за первенство. Впрочем, речь не шла о силе или ловкости, гимнософист дал нам игральные кости, и только одна удача должна была всё решить. Мой бросок оказался хуже, семь против девяти. В тот миг тьма ослепила меня, словно вся моя суть возжелала иметь это чудо любой ценой. Я нагнулась и схватила диск, потом же одним ударом разрубила юноше голову, и кровь окрасила воду. Отшельник рассмеялся как безумный, крикнул, что выбор сделан, и я буду достойным хозяином шакре, потом исчез...

Теперь я знаю, что всё было предрешено. Хозяином должен был стать тот, кто готов убить ради обладания, и я исполнила условие. Именно так я впервые напоила шакру кровью, так этот демон вцепился в меня, коварную убийцу, и долго не отпускал. Однако потом всё изменилось. Тяжело, конечно, вспоминать это злодейство, но осознание того, что это была судьба, немного успокаивает.

- Я поняла, - уже иначе посмотрела на диск Габриэль, он казался холодным, тяжёлым, но лежал спокойно. - Он тебя и сейчас тяготит.

- Нет, я преодолела его силу... по крайней мере, обуздала и сделала невластным надо мной, - тряхнула волосами воительница. - Я уже могу ходить. Нам нужно отправиться за реку и совершить необходимое, предать тело Каллисто огню.

- Ты думаешь, свевы встретят нас с миром? Мы многих из них убили.

- Это другие люди, они живут по другим законам. Фессалийка была как могучий герой для них, и теперь меня, убившую её, они считают ещё более сильным героем. Они не тронут нас и зла не держат, ибо для них смерть в бою - это лучший исход жизни.

- Ты считаешь, что должна это сделать? - девушка содрогнулась от воспоминания об окровавленном демоне.

- Должна. Ты пойдёшь со мной?

- Я тебя не оставлю...

Для путешествия они облачились в чёрные хламиды, не взяли с собой никого и отправились в лодке с парой гребцов из свевов. За рекой, как казалось, даже природа была иной - более густые леса стояли мрачной стеной, порождая шатёр тени, и птицы вились над ним как дым. Оказавшись под лесной сенью, они почувствовали, что здесь значительно прохладнее, и свет солнца не льётся мощной волной, но ползёт по стволам и телам как паутина. Свевы встречали их большим числом, сотни варваров сопровождали женщин от берега к холму, в руках у них было оружие, но никакой угрозы не чувствовалось. Тело Каллисто они хранили в меду, в огромном чане, теперь же извлекли её и завернули в белое полотно.

Зена велела соорудить костёр, что было сделано ко второй половине дня, наблюдать за действом собралось несколько тысяч человек. Языка свевов женщины не знали, поэтому делали всё молча, отчего сердце щемило ещё острее. Приближался вечер, холм был обнажён, неся на себе лишь башнеобразное сооружение из веток, но высокие дубы обступали его со всех сторон, и лес уже потемнел. Воительница подняла факел, тысячи глаз обжигали её, она сказала коротко:

- Прощай дитя из Долонии. Мне жаль о том, что я сделала, но смерть твоя была славной.

- Прощай, - добавила Габриэль, что стояла ниже.

Зена бросила огонь в основание, и пламя медленно поползло, в оглушающей тишине всё чаще происходили взрывы трещавших ветвей, потом зверь загудел, в момент наивысшей мощи ревя как ураган. Все молча наблюдали час за часом, ночь была уже в расцвете, когда жар спал, свевы смогли приблизиться и собрать кости в сосуд. Это было необычно для них, но они выполнили волю Зены, понимая, что светловолосая дочь божества жила по законам далёкой земли. Воительница согласилась оставить урну на этом берегу Рена, и на следующий день в священном месте был насыпан курган, навсегда скрыв её в себе, стянув цепями мятежную душу Каллисто.

Позже, когда они вернулись, Габриэль не могла отвлечься от мыслей об этой их войне. Она думала о причудливости путей Зены и Каллисто, что переплелись столь плотно, о прощении и мести. Помимо этого, ещё одна мысль её томила, и вечером, перед отходом ко сну, она затеяла разговор.

- Когда ты лежала, я много думала об одной вещи, - сказала девушка, когда они уже устроились под плащом. - Что случилось с тобой в тот день? В день, когда ты стала иной. Мне сложно даже представить, как это может быть.