Патрик Ротфусс - Страхи мудреца. Книга 2

— Только три вида тех, что в ходу, — сказал он. — Только три принято посылать и выкладывать на обозрение. Прежде деревянные кольца посылали, чтобы вызвать прислугу. Людей, которым железо не по чину. Но это было давным-давно. В конце концов посылать кому-то при дворе деревянное кольцо прослыло чудовищным хамством.

— Ну, хамство я переживу, — сказал я с облегчением. — Мне и не такие хамили.

— Но это было сто лет тому назад, — возразил Бредон. — С тех пор многое изменилось. Проблема в том, что, поскольку деревянное кольцо сделалось оскорблением, некоторые слуги начали на них обижаться. Вы же не хотите обидеть своего конюшего, значит, вы не станете посылать ему деревянное кольцо. Но если конюшему деревянное кольцо не пошлют, значит, и ваш портной на такое может обидеться…

Я понимающе кивнул.

— И так далее. В конечном счете деревянное кольцо стало оскорблением для кого угодно.

Бредон кивнул.

— Разумный человек не станет ссориться с прислугой, — сказал он. — Даже мальчишка, который подает на стол, может затаить обиду, и даже самый неприметный из слуг имеет тысячу способов втихомолку вам отомстить. Так что теперь деревянные кольца не используют вовсе. Вероятно, о них бы совсем забыли, если бы они не использовались в качестве сюжетного приема в некоторых пьесах.

Я взглянул на кольцо.

— То есть я, значит, ниже мальчишки, который выносит помои.

Бредон смущенно кашлянул.

— По правде сказать, даже более того.

Он указал на кольцо.

— Для нее это означает, что вы вообще не человек. Вас не стоит признавать за личность.

— Ага, — сказал я. — Понятно.

Я надел деревянное кольцо на палец и стиснул кулак. Оно село как родное.

— Это кольцо не из тех, что носят, — смущенно заметил Бредон. — Совсем не из тех, по правде говоря.

Он с любопытством взглянул на меня.

— Я так понимаю, кольца Алверона у вас больше нет?

— По правде говоря, он попросил его вернуть.

Я взял со стола письмо маэра и протянул его Бредону.

— «Как можно скорее»! — сухо хмыкнул Бредон. — Тут сказано куда больше, чем кажется на первый взгляд.

Он положил письмо на стол.

— Однако, возможно, оно и к лучшему. Если бы он предпочел оставить вас при себе, вы бы сделались для них полем брани: зернышком перца между ее ступкой и его пестом. Рано или поздно они бы стерли вас в порошок.

Он снова взглянул на деревянное кольцо у меня на руке.

— Полагаю, она вам его не лично вручила? — с надеждой спросил он.

— Нет, с посыльным прислала, — я тихонько вздохнул. — И стражники тоже его видели.

В дверь постучали. Я открыл, и мальчишка-посыльный вручил мне письмо.

Затворив дверь, я взглянул на печать.

— Лорд Превек, — сказал я.

Бредон покачал головой.

— Могу поклясться, этот человек все свое время проводит либо прижав ухо к замочной скважине, либо вылизывая чью-то задницу.

Я хохотнул, взломал печать и быстро пробежал письмо глазами.

— Просит кольцо вернуть, — сказал я. — И чернила размазаны, торопился, не стал ждать, пока просохнет.

Бредон кивнул.

— Несомненно, слухи уже распространяются. Все было бы не так плохо, не будь она теперь правой рукой Алверона. Но она — его правая рука, и она ясно выразила свое отношение. Любой, кто обойдется с вами лучше, чем с собакой, наверняка получит свою долю презрения, которое она испытывает к вам.

Он помахал письмом.

— А такое презрение вряд ли скоро истощится.

Бредон указал на вазочку с кольцами и невесело рассмеялся.

— И это тогда, когда вам наконец-то начали присылать серебряные!

Я подошел к вазочке, отыскал его кольцо и протянул ему.

— Возьмите, — сказал я.

Бредон огорченно нахмурился, но кольца не взял.

— Я все равно скоро уезжаю, — сказал я. — И мне совсем не хочется, чтобы вы оказались запятнаны знакомством со мной. Я ничем не в силах вас отблагодарить за помощь, которую вы мне оказали. Самое меньшее, что я могу сделать, — это свести к минимуму ущерб для вашей репутации.

Бредон поколебался, зажмурился и вздохнул. И взял кольцо, обреченно пожав плечами.

— Да, кстати! — сказал я, внезапно вспомнив еще кое о чем. Я подошел к стопке кляуз и достал из нее страницы, на которых описывались его собственные безбожные похождения.

— Возможно, это вас позабавит, — сказал я, вручая их ему. — А теперь вам, пожалуй, стоит удалиться. Просто находиться здесь и то небезопасно для вас.

Бредон вздохнул и кивнул.

— Мне жаль, что я не смог сделать для вас большего, мой мальчик. Если когда-нибудь еще вернетесь в наши края, не стесняйтесь, заглядывайте. Рано или поздно все устаканится.

Его взгляд все возвращался к деревянному кольцу у меня на пальце.

— А все-таки не носили бы вы его…

Когда он ушел, я выудил из вазочки серебряное кольцо Стейпса и железное кольцо Алверона и вышел в коридор.

— Я намерен посетить Стейпса, — вежливо сказал я стражникам. — Угодно ли вам двоим меня сопровождать?

Тот, что повыше, взглянул на кольцо у меня на пальце, переглянулся с товарищем и буркнул «да». Я развернулся на каблуках и зашагал по коридору. Мой эскорт шагал следом.

Стейпс провел меня к себе в гостиную и затворил за мной дверь. Его комнаты были еще роскошнее моих и куда более обжитые. На ближайшем столике красовалась большая ваза с кольцами. Все они были золотые. Единственное железное кольцо принадлежало Алверону, и его Стейпс носил на пальце.

Может, он и походил на бакалейщика, но глаз у Стейпса был зоркий. Кольцо у меня на руке он заметил тотчас.

— Все-таки она это сделала, — сказал он, покачав головой. — Не носили бы вы его…

— Я не стыжусь того, кто я есть, — сказал я. — Если это кольцо эдема руэ, я буду его носить.

Стейпс вздохнул.

— Все куда сложнее…

— Я знаю, — сказал я. — Я пришел сюда не затем, чтобы усложнять вам жизнь. Не могли бы вы вернуть это маэру от меня?

Я протянул ему кольцо Алверона.

Стейпс положил его в карман.

— И эти два тоже, — я вернул ему кольца, которые дал мне он сам. Одно блестящее серебряное, второе белое костяное. — Не хочу, чтобы у вас были неприятности с новой женой вашего господина.

Стейпс кивнул и взял серебряное кольцо.

— Если вы оставите его себе, неприятности действительно будут, — сказал он. — Я ведь на службе у маэра и вынужден считаться с придворными играми.

Потом он взял мою руку и вложил в нее костяное кольцо.

— Но тут мой долг перед маэром ни при чем. Это долг между двумя людьми. И придворные игры над этим не властны.