Гэв Торп - Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I

Некоторые из профессоров естественной истории отстаивали мнение, что мир обрёл форму под действием стихий: дождя и ветра, льда и вулканов, — и из — за способа воздействия различные территории стали такими, какие они есть. Прочие, а также священнослужители, заявляли, что мир таков потому, что таковым его создали боги. Высказывание Теклиса о Древних, изменяющих континенты, служило подкреплением этой теории. А то, что эльф сказал о верхнем слое почвы, поддерживало первую. Возможно ли, что справедливы обе? Или стихии, возможно, являются для богов лишь инструментами?

Нет, быть такого не может. Столетия, если не тысячелетия, потребуются реке, чтобы источить остовы гор. Однако ощущение времени у Древних вполне могло отличаться от нашего, возможно, столетия для них, что глазом моргнуть.

— Ты выглядищь смушённым, Феликс Ягер. О чём задумался?

Феликс рассказал эльфу.

— Возможно, Древние и использовали стихии так, как ты думаешь, но наши легенды гласят иное. У них не было необходимости ждать тысячелетия, пока эрозия и геологические силы выполняют свою работу. Они могли пронзать тектонические плиты лезвиями из космической руды, и при помощи заклинаний сравнивать горы. Так они и поступали. Они придавали форму континентам таким же способом, каким я мог бы ваять статую.

Но Феликс пока не желал отбрасывать собственную идею.

— Ты говоришь, что они были подобны деятелям искусства, стремящимся создать законченное произведение. Что если они больше походили на садовников? Возможно, они подрезали ветви тут, поливали там. Сеяли семена, которые лишь через века достигнут своего окончательного вида. Возможно, они придавали форму континентам, не следуя точным чертежам. Может, они лишь привели в движение определённые силы, зная, что в итоге это приведёт к определённому результату.

Феликс ожидал услышать насмешку, но вместо этого эльф призадумался.

— Это необычная идея, над которой я не задумывался. И, насколько мне известно, никто из эльфов. Твоя мысль может быть верной или ошибочной, но ты дал мне почву для размышлений.

— Рад оказать услугу представителю Старшей расы, — с иронией произнёс Феликс. — Дай знать, когда завершишь свои размышления.

— Тебя может уже не оказаться в живых, Феликс Ягер. Я могу не прийти к какому — либо выводу за сотни лет, если это вообще случится.

Феликс был несколько потрясён зияющей пропастью, внезапно открывшейся в ходе обмена мнениями, взгляд в которую указал ему на собственную недолговечность. Немногие люди в Империи доживали до шестидесяти лет. В пятьдесят лет человек считался стариком. Феликс уже давно может лежать в могиле, в то время как это существо с моложавой внешностью будет по — прежнему размышлять над его словами. У него возникло отчётливое чувство обиды.

— Если ты ещё будешь жив. Все мы можем умереть в ближайшие дни.

Склон становился круче. Идти стало труднее. Теперь они шли по горной тропе, и промоченный дождём откос становился опаснее. Дыхание Феликса стало прерывистым, и дождевая вода, промочившая его одежду, начала смешиваться с потом.

Он огляделся вокруг. Теперь вершины поднимались ближе, а облака выглядели более плотными. Болото позади них выглядело низким мрачным скоплением деревьев и воды. Ему казалось, что он видит огромный каменный остов Заброшенной цитадели, маячащий в сумраке, но это вполне могло оказаться игрой воображения.

Земля вокруг теперь выглядела более гнетущей, но даже её тусклые цвета скрадывались дождём. Воды ручья теперь неслись шумным потоком, вспениваясь в тех местах, где ложе сужалось и они ударялись о скалы. За последние часы близящегося заката дня путники миновали цепочку водопадов, которые так забрызгали влагой их лица, что это было заметно даже на фоне дождя. Там и тут попадались массивные валуны, высотой значительно превосходящие человеческий рост, стоящие вдоль тропы, словно часовые. Временами Феликсу казалось, что они сохранили некое подобие древних статуй, очертания которых смазались под воздействием времени, и лишь с большой неохотой он полностью списывал наблюдаемое на собственное воображение.

Все жители Кранног Мер пыхтели и отдувались ещё похуже Феликса. Они не были горцами, и их утомил этот постоянный подъём. Феликс знал, какой нагрузкой мог служить подъём для икр и бедёр непривычных к подобному людей. Ему довольно часто приходилось бывать в горах Края Мира, чтобы знать это на личном примере.

С каждой минутой становилось холоднее и промозглее, и Феликс чувствовал, что холод так глубоко проник в его кости, что никакой костёр не смог бы полностью изгнать его оттуда. Он был подобен холоду могилы. Лишь гном и эльф не выказывали признаков утомления. Готрек неустанно шагал вперёд, словно человек, совершающий летнюю прогулку в альтдорфском парке. Вид Теклиса раздражал ещё больше: при всём своём хрупком телосложении и прихрамывающей походке, тот не выказывал ни малейших признаков усталости. Феликс полагал, что дело не обошлось без заклинаний, которые защищали волшебника от сырости и холода, но от этого не становилось легче при взгляде на Теклиса. «Мог бы и на остальных распространить действие своего щита, эгоистичный эльфийский ублюдок», — подумалось Феликсу.

Его пальцы нащупали амулет, который отдал ему эльф — тот, что по утверждению Теклиса должен защищать его от демонов. Этот поступок не был эгоистичным, если только справедливы слова эльфа. Злобные существа не тревожили Феликса, но прошло лишь несколько дней, а потому не было достаточных оснований для сомнений. С другой стороны, нет сомнений, что из Путей Древних их вытащил и спас Теклис. Даже Готрек признавал это, хоть и скрипя зубами. Это была не та тема, которую Феликс собирался бы когда — либо обсуждать с гномом, по крайней мере, без необходимости. Гном и в лучшие времена достаточно обидчив.

Рядом от приближающихся шагов проскрипел щебень. Подняв взгляд, Феликс удивился, увидев пообок Мурдо, подладившегося под его шаг.

— Я за тобой наблюдаю, — сообщил старик.

— И что ты видишь?

— Не похоже, на мой взгляд, что ты находишься под воздействием каких — либо чар, и ты отважно сражался против демонических пауков. Я думаю, что ты тот, за кого себя выдаёшь, и это же относится к твоим спутникам.

— Спасибо, коли так.

— Проблема в том, что если я принимаю это за факт, то должен принять и прочие их утверждения, что меня пугает, паренёк.

— Да, полагаю, что так. Мы живём в тревожные времена.

— Да уж, погода ухудшается, орки и зверолюды выходят из своих укрытий и воюют по всей стране. Ходят и иные слухи: о распространившихся по стране злобных магах.