Михаил Белов - Царица воинов

- Пропустите нас! Нам нужно за ворота! - крикнул им Николай.

- Нет прохода! Ворота закрыты! - ответили ему, и было ясно, что просить бесполезно.

- Повернём направо, там крыши домов близко подходят к стене, - предложил Клеарх. - Заберёмся на крышу, может, на крик кто-нибудь со стены верёвку скинет.

Они двинулись, но скоро впереди стали слышны звуки приближавшегося боя. Где-то далеко, в начале улицы, мелькали чёрные тени - конные и пешие враги, казалось, не спешили, забираясь в дома. Против них выступил отряд легионеров, желавший заблокировать улицу словно живой стеной, на щитах воинов виднелись христианские символы. На внутренней стене также было оживлённо - там появилось множество лучников и пращников, что поддерживали своих активной стрельбой.

- Что делаем? - спросил юноша. - Можно здесь пока укрыться, или пробираться дальше. Высокий дом уже близко.

- Нет смысла сидеть. Битва всё приближается. Пробежим за их спинами и, пока здесь сражаются, постараемся забраться наверх, - ответил Николай.

На открытом пространстве впереди уже начали падать редкие вражеские стрелы, хотя враг был ещё не так близко. Друзья выломали лёгкую плетёную дверцу из ограды ближнего дома и, прикрываясь ей словно щитом, побежали до следующего здания, чтобы там переждать и выгадать время для нового рывка.

- Уже близко, - сказал Николай. - Вперёд.

Они бросились, в этот момент разом множество людей рядом закричали:

- Прорываются слева! Все туда!

Послышался отчётливый гул сотен копыт, легионеры сдвинулись единым панцирным зверем, снаряды забарабанили чаще. Юноша внезапно понял, что они находятся практически на линии огня, и будет очень обидно получить стрелу в спину от своих же солдат. Друзья добежали до низкого заборчика, прыгнули за него.

- Роксаланы! - сказал Николай, выглянув из-за укрытия. - Наши их бьют!

Клеарх поднял голову, успел ещё заметить встающих на дыбы всадников, но тут свинцовый снаряд из пращи, выпущенный со стены, скользнул ему по затылку. От удара потемнело в глазах, сознание унеслось, ибо, после посещения пещеры, он был уже слабо властен над ним, и вместо напряжения Берои возник приятный сумрак лесной чащи. Было не ясно - заблудился ли он, или укрывается от тревог мира.

Глава 2. Сумрачный лес.

Металлический сосуд с холодной водой стоял под навесом, чтобы тень укрывала его от прямых лучей висевшего одиноко в небе светила. Был пик лета в этих землях, самые жаркие дни, но обилие речек и ручьёв, да обширные рощи и леса помогали переживать духоту, эллины же и вовсе не видели в ней ничего особенного. Габриэль в одном лёгком хитоне вышла из шатра, взяв сосуд в руки, её кожа заметно загорела за летние дни, став бронзового оттенка.

- Сафо, как дела? - приблизился к ней Александр. - Ты стала такой же, какой я видел тебя ранее в Элладе. Вся бледность зимы ушла.

- Да, хорошее лето, - кивнула девушка.

- Только мошкара вечерами совсем убивает, - улыбнулся он. - Ну, как она?

- Пока всё также. Жар спал, но в себя не приходит, дышать стала ровнее.

- Уже пятый день пошёл, однако я верю в неё. Она вернётся к нам, - юноша подхватил сосуд у Габриэль. - Можно мне к ней?

Девушка кивнула, и они вместе вошли в шатёр. После того, как Зена рухнула без сил, её не стали тревожить переездом в город, ибо врачи рекомендовали строгий покой, поэтому лишь отнесли на одну поляну близ ручья, где эллины встали лагерем. Кельты исправно снабжали их продовольствием, война улеглась, и можно было отдыхать с лёгким сердцем, мечтая о доме. Тревожно было лишь из-за предводительницы, а для близких к ней это чувство затмевало всё.

- Врач ушёл совсем недавно, - сказала Габриэль, сев возле постели. - Он хороший человек, и многое делает, но её судьба сейчас зависит не от него.

Зена лежала под лёгкой, синей накидкой, более плотное шерстяное покрывало было скомкано в углу. Казалось, она просто спала на боку, однако, обычно очень чуткая к звукам, сейчас не просыпалась от шума входящих, волосы её частично скрывали лицо, выглядевшее бледнее обычного. Александр сел рядом, сказав:

- Она борется. Я теперь полностью уверен, что она - дочь Ареса, дитя божественного племени, и она очень сильная.

- Не представляю, как я буду без неё, и думать об этом не хочу, - тихо шептала девушка. - Знаешь, многое можно передумать, пока смотришь на неё здесь. Я понимаю, что прежней уже никогда не стану, она изменила меня навсегда. Были ли мы счастливы в эти годы? Несмотря на все тяготы, на всю кровь, мы всё же делали хорошее дело, многим помогали, и мы часто были счастливы... Много тёмных сил вьётся вокруг. Эта война, и Каллисто, и Кельтика с её мрачными лесами и кровожадным народом... но я за неё держусь, а она за меня, так и будем дальше.

- Это правильно. Война, похоже, ушла надолго из этих земель, впрочем, римляне активно действуют на севере, и беженцы прибывают.

- До нас они не доберутся, будем молить богов, - сказала девушка.

Вечером Зене что-то снилось, она не была в горячке, но лежавшая рядом Габриэль видела, что глаза её движутся под веками, она ворочалась и что-то неслышно шептала. Девушка встревожилась и внимательно наблюдала, через некоторое время она смогла расслышать отдельные слова, её любимая говорила: "ты уходишь, мой Брасид... мой сын... не оставляй меня сейчас... ты так мал ещё...". Габриэль не могла понять, что она имеет в виду, и не знала, грезит ли она дальними мирами или что-то вспоминает, но она желала это прекратить, поэтому обнимала любимую и сжимала ей руки. Зена продолжала говорить, шептала о сарматских степях, о змее и о своём отце, что наградил её проклятьем, однако через некоторое время она успокоилась, и сон её стал тихим.

Утром Габриэль проснулась от полосы света, что, подобно ножу, прокралась в шатёр и протянулась ей по лицу. Девушка полежала немного на спине, потом повернулась к лежавшей рядом Зене и внезапно обнаружила, что та в сознании и спокойно смотрит на неё.

- Не хотела тебя будить, - тихо сказала воительница. - Я даже встать не могу, так я сейчас слаба. Сколько времени прошло?

- Шестой день начался. Всё нормально, тебе не нужно беспокоиться, это я буду заботиться о тебе, - едва сдерживала слёзы Габриэль, прижимаясь к любимой.

- Свевы ушли? Угрозы войны нет больше? - продолжала спрашивать об интересовавших её вещах Зена.

- Все варвары ушли за реку. Благодаря тебе, мир поселился в земле гельветов.

- Я убила её?

- Ты не помнишь? - удивлённо и испуганно спросила девушка.

- Помню, - закрыла глаза воительница, - просто хочу услышать от тебя, что это действительно правда...

Выздоровление шло медленно, Габриэль заботилась о дочери Ареса как о собственном ребёнке, почти не отходя от неё и помогая во всём. Зене было тяжело самой есть, и девушка инстинктивно нашла способ облегчить её усилия, подобно зверю, она сама разжёвывала пищу, вкладывая её любимой изо рта в рот. Они никогда ещё не были так близки, и впервые Зена не вела юную дорийку, но сама была слаба, оказавшись зависимой от девушки, и это делало Габриэль ещё более внимательной. Воительница не ходила пока, но настояла, чтобы её выносили из шатра, и она подолгу лежала, наслаждаясь солнцем и дыша полной грудью.