Мервин Пик - Горменгаст

Да, все, что с ней происходит, — не история, которую она вычитала в какой-нибудь книге. Все это происходит на самом деле. Но она ведь могла и притвориться... притвориться человеком, которому в голову приходят мысли о самоубийстве, чтобы убить боль в сердце, который знает, как это сделать, который имеет достаточно смелости для этого...

Фуксия все глубже погружалась в нереальный мир, сродни тому, в который отправлялась, будучи еще девочкой, сидя в одиночестве в укромном местечке на чердаке. Фуксия перестала быть самой собой. Она стала кем-то, кто был молод, красив, смел как львица... Что мог бы сделать такой человек? Стать, например, на подоконник высоко над водой.. И... потом она... и... Как ребенок, подчиняющийся правилам придуманной им самим игры, Фуксия забралась на подоконник и выпрямилась, стоя спиной к комнате.

Сколько она простояла бы так, если бы ее не вернул в мир реальностей стук в дверь, трудно сказать. Фуксия вздрогнула, пришла в себя, обнаружила, что стоит на узком подоконнике слишком близко к внешнему краю, слишком высоко над водой, и ее охватила невольная дрожь. Она попыталась развернуться, чтобы спрыгнуть с подоконника назад в комнату, но сделала это неосторожно, не рассчитав своего движения, ноги ее соскользнули с края подоконника, с внешнего края, она попыталась за что-то ухватиться, но руки ее ухватили лишь воздух. Фуксия, падая вниз, ударилась головой о какой-то выступ стены, и когда вода приняла ее, она уже была без сознания. И вода, не чувствуя никакого сопротивления со стороны девушки, легко утопила ее в своих глубинах.

ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ШЕСТАЯ

Теперь, после того как воды потопа достигли своей высшей точки и уровень воды не поднимался, нельзя было терять ни минуты, следовало прочесать все оставшиеся над водой части Замка, заглянуть всюду, где мог бы прятаться Щуквол; следовало один участок за другим окружать особо надежными людьми, которые, продвигаясь к центру этого участка, должны были — по крайней мере теоретически — рано или поздно найти и схватить опасного зверя. Такая тактика требовала участия практически всех здоровых мужчин. Графиня синим карандашом на карте отметила участки оставшейся над водой части Замка. Капитанам Поисковых Групп были даны соответствующие указания — обыскать каждый уголок, заглянуть в каждый дымоход, в каждый сток для воды. Однако, несмотря на то, что вода затопила значительную часть Замка, над водой еще оставалась достаточно большая его часть, где такой хитрый враг, как Щуквол, мог вполне надежно спрятаться. И действовать надо было немедленно — как только воды начнут отступать, шансы скрыться в освобождающихся от воды лабиринтах и неизведанных глубинах Замка будут все возрастать.

Конечно, воды будут спадать медленно, но Графиня полагала — и ничто не могло бы изменить этого мнения, — что время стало решающим фактором и что никогда больше не удастся получить возможность растянуть вокруг пегой твари такую плотную сеть. Уже тогда, когда вода освободит всего лишь один этаж, откроются сотни помещений, неисчислимое количество коридоров и переходов. Нет, нельзя было терять ни минуты.

Обдумывая действия по поимке Щуквола, Графине пришлось принимать во внимание не только «главный театр операции», в который включались все сухие этажи и «мокрый этаж» (наполовину залитый водой этаж, по которому сновали суда, изготовленные Резчиками, многие лодки, сделанные ими, покачивались, привязанные, у лестниц, под каминными полками, отбрасывая разноцветные блики по воде), но и те части Замка, которые превратились в острова, отрезанные от основной части водяными пространствами. К счастью, большая часть разбросанных вокруг и практически нескончаемых ответвлений центрального массива Замка оказалась под водой и соответственно Щуквол там прятаться не мог, однако торчащих над водой башен и небольших островов было вполне достаточно, и к ним можно было добраться вплавь. Не следовало также забывать и про Гору Горменгаст, к которой вполне можно было добраться на каком-нибудь сподручном плавучем средстве. Однако Графиня была почти уверена в том, что Щукволу — если он вообще был жив — не удалось добраться туда, и не только потому, что каждый вечер проверялось наличие всех лодок и ни одна пока не исчезла, но и потому, что вокруг Замка стояло постоянное оцепление из разноцветных лодок, сквозь которое Щукволу не удалось бы прорваться ни днем, ни ночью.

Главным в стратегических расчетах Графини было то, что убийце нужно было чем-то питаться (что касается питья, то вокруг простиралось целое море воды) — значит, следует перерезать ему доступ к запасам продовольствия.

Вскоре было получено мрачное доказательство тому, что Щуквол не погиб в результате несчастного случая и не умер голодной смертью, что он жив и действует: было обнаружено тело с камнем, засевшим во лбу, плавающее в воде около перевернутой лодки лицом вниз. После осмотра тела, Доктор Хламслив заявил, что этот человек был убит всего несколько часов назад.

Штаб Графини размещался теперь в длинной, узкой комнате, которая располагалась прямо над «этажом лодок». Тут она выслушивала все сообщения, отдавала приказы, разрабатывала свои планы, изучала старые карты и приказывала изготовлять новые — тех частей Замка, которые исследовались только теперь. Графиня желала быть в курсе всего, желала знать все в мельчайших деталях с тем, чтобы в ее генеральном плане операции не было ни единого пробела.

Закончив все самые неотложные дела, Графиня поднялась из-за стола, повернула голову к щеглу, который сидел у нее на плече, прищелкнула языком и, двигаясь как всегда тяжело и с неостановимой уверенностью, уже была готова покинуть комнату, когда в дверях появился запыхавшийся посыльный.

— В чем дело? Что-то случилось? — спросила Графиня.

— Его светлость Герцог Тит.. он, ваша милость...

— Что с Титом? — Графиня резко вскинула голову.

— Он тут.

— Где тут?

— У ваших дверей, ваша милость. Он говорит, что у него для вас важные вести.

Графиня тут же подошла к двери и распахнула ее. Тит сидел на полу, положив голову на колени; его мокрая одежда была вся изорвана, на руках и ногах синяки и царапины, слипшиеся волосы были в грязи.

Когда дверь открылась, Тит не поднял голову. У него просто не было на это сил. Их едва хватило на то, чтобы добраться до двери Графини. Он лишь смутно осознавал, где находится, почему сидит на полу — слишком много сил было отдано на то, чтобы карабкаться по высоким стенам, брести по горло в воде по залитым коридорам, ползти по покатым крышам, где от одного взгляда вниз, кружилась голова; преодолевая все препятствия, отыскивая дорогу, он был движим одной мыслью — добраться до заветной двери. И когда он к ней добрался, то рухнул на пол.