Кира Измайлова - Странники

— А… почему? — задала я глупый вопрос. Какое «почему», будь у меня возможность, я бы тоже хотела, чтоб такое место стало моим!

— Ну… понравилось ему тут, — дернул плечом Марстен и тут же раскололся. — Юль, он же маг. И стихии-то еще какие — Земля и Вода. А тут, смотри: горы рядом, лес, а озеро так и вовсе под носом. А замок у Тармов торчит на пустом месте, может, раньше там что и было, а теперь ничего, холмы голые какие-то. Неуютно. В общем, Валю тут хорошо.

— А тебе? — коварно спросила я.

— А мне чего? — удивился Марстен. — Мои стихии — Огонь и Воздух. Воздуха везде полно, а огонь развести тоже где угодно можно. Мне-то проще, я где хочешь жить могу!

— Ну а все-таки? — допытывалась я.

— Да что ты пристала? — вспылил Марстен. — Хорошее место, и все! Только зря Валь еще один луг купил. Теперь его земли с семейными владениями вплотную сошлись.

— Это плохо? — удивилась я.

— Ну… потом поймешь, — туманно ответил Марстен и принялся объяснять мне, что отправься мы Корявым трактом, приехали бы аккурат к завтрашнему вечеру, потому что тракт все озеро огибает, а это будь здоров какой крюк!

Я поняла, что больше мне от Марстена ничего не добиться, и на время от него отстала.

— А почему дом на обрыве стоит? — спросила я.

— Чтоб не залило, — ответил Марстен и, видя мое недоумение, пояснил: — По осени иногда такие бури случаются, что на озере штормит. Ну что твое море! Знаешь, какие волны! Захлестывает, в общем… Так что на обрыве спокойнее. Не усмирять же каждый раз погоду!

— А вдруг подмоет обрыв-то? Так и съедете в воду вместе с домом, — съехидничала я.

— Так Валь обрыв укрепил, — отмахнулся Марстен. — Не болтай чепухи, Юлька, что он, по-твоему, глупый, что ли?

Глупым я Дарвальда не считала, поэтому замолчала, тем более, мы наконец подъехали к дому.

Вблизи он казался еще лучше, чем издалека. Тут было как-то удивительно… спокойно, что ли? Не бывает так, я же не в сказке! Я даже зажмурилась на минуточку, но когда открыла, все осталось на своих местах: прекрасный дом, за которым, кажется, простирался сад, озеро внизу под обрывом, жаркое солнце…

— Господин Марстен, никак, вы! — Из-за дома показался старичок, крепенький и почему-то похожий на еловую шишку. — А господин Дарвальд где же?

— А он следом будет, попозже, его на лугу перехватили, — пояснил Марстен, сгружая меня с коня. — Юлька, это Марис, вроде как дворецкий здешний.

— Будет вам шутить, скажете еще, дворецкий, — отмахнулся старичок и отвесил мне галантный поклон. — Я, барышня, у господина Дарвальда в услужении. А жена моя, Мариса, кухаркой тут. За домом мы смотрим, за садом…

Я невольно фыркнула. Марис и Мариса, нарочно, что ли, подбирали парочку?

— Ты кончай смотреть, скажи лучше Марисе, чтобы приготовила чего-нибудь, есть охота, сил нет! — скомандовал Марстен, отпуская коня. Решил, видно, побаловать замученное животное! — А мы с Юлькой пока купаться! Жарко, сил нет!

— Барышне, может, лучше ванну приготовить? — осведомился Марис.

— Да, да! — закивала я. Искупаться я еще успею, а вот отдирать от себя грязь лучше все-таки в теплой воде!

— Ну, тогда милости прошу в дом, сейчас все будет готово… — Марис бодро порысил обратно, окликая жену.

— А что это ты распоряжаешься? — поинтересовалась я у Марстена.

— Так Валь мне разрешил, — удивился он. — Юльк, ты что, думаешь, мне прямо вот удовольствие доставляет стариком командовать? Я б лучше сам все сделал, так он же не даст!

— Так-таки и не даст! — хмыкнула я.

— А ты попробуй как-нибудь, — предложил Марстен. — Ну… хоть в комнате прибраться. Посмотрю я на тебя.

— А и попробую, — фыркнула я и мы разошлись, недовольные друг другом.

Пока я отмокала в горячей воде, пока Мариса, такая же старенькая и крепенькая, как ее муж, заполошно искала мне хоть какую-нибудь одежду взамен грязной, пока разыскивали Марстена, заплывшего чуть не на середину озера и уговаривали его вернуться и организовать мне приличное одеяние взамен старой дарвальдовой рубашки, которая доставала мне до колен и вполне могла сойти за платье, уже и вечер наступил. Дарвальда все не было, ужинать пришлось без него, и от этого стало как-то грустно.

Старики отправились спать. Впрочем, их и заметно не было, это поначалу они суетились, очень уж неожиданно мы нагрянули, а потом я вдруг перестала их замечать, как по волшебству какому. Будто сама собою постелилась постель, еда на тарелках появлялась тоже будто из ниоткуда… «Разбалуешься! — сказала я себе. — Слуги, понимаешь… Не барыня! Завтра посуду мыть пойдешь, все равно ж обещала Марстену попробовать сделать что-нибудь!»

После ужина мы с Марстеном посидели еще на открытой террасе. Было тепло, с озера тянуло приятным ветерком. Я глаз не могла оторвать от звездного неба наверху и такого же — внизу, оно отражалось в озере, и от этого кружилась голова. Одуряюще пахли какие-то цветы, самозабвенно заливалась незнакомая птица и шуршали ночные насекомые. Огромная, с ладонь, бабочка, привлеченная светом марстенова волшебного огонька, сделала вокруг нас пару кругов, потом уселась мне на руку и пошевелила мохнатыми усиками. Я замерла, чтобы не спугнуть ее. Бабочка пару раз открыла и закрыла золотисто-коричневые крылья, разрисованные непонятными узорами, вспорхнула и бесшумно исчезла в темноте.

— Ну вот, улетела… — огорченно сказала я.

— Удача тебе будет, — сообщил Марстен. Он лежал на животе, подперев голову руками, и вроде бы тоже смотрел на озеро.

— С чего это?

— Так бабочка… А, ты ж не знаешь! — Марстен сел, встряхнувшись, как собака. — Это бабочка-вещунья. Сколько их есть, узор на крыльях у всех разный. А может, меняется он, никто не знает. Но то, что этот узор значит, понять можно. Это предсказание такое. И если бабочка-вещунья на тебя села, значит, тебе оно и предназначено.

— И чего она… вещует? То есть вещает? — поправилась я с некоторой опаской.

— Да я не особо разбираюсь, — вздохнул Марстен и улегся на спину. — Но что удачу — точно. В чем-то тебе должно крупно повезти, а в чем, я разглядеть не успел, она улетела…

— Ну ладно… — протянула я и зевнула. Будем надеяться, что Марстен не ошибся, а то ведь с него станется понять все с точностью до наоборот, и ждет меня не удача, а гадость какая-нибудь!

— На меня ни разу вещуньи не садились, — пожаловался Марстен. Помолчал и добавил: — А может, оно и к лучшему…

Я не успела спросить, почему это — к лучшему, потому что Марстен посмотрел на меня и скомандовал:

— А иди-ка ты спать! А то сейчас носом в пол повалишься, и что я, на руках тебя в постельку понесу? Иди, иди!