Шон Макмуллен - Путешествие «Лунной тени»

К закату тучи лишь сгустились, дождь все не переставал. В Диомеде почти все дома были выстроены из сырцового кирпича, и затяжной ливень оказался катастрофой. Крыши превратились в глинистое месиво, в котором тут и там торчали пучки гниющей соломы. Потоки мчались вдоль улиц, подмывая стены домов, практически нигде не горели очаги. Только лодочные сараи на берегу Леира стояли на каменных или деревянных фундаментах, поскольку противостояли ежегодным наводнениям.

Расположившиеся на оборонных валах отряды морских пехотинцев поставили удобные палатки, прорыв между ними дренажные канавы. Они привыкли к военным действиям на Торее: в дождливую погоду, на болотах, в условиях гораздо более холодного климата. В миле от них армии Альянса тоже укрывались в палатках, однако далеко не на такой сухой почве.

Виллы богачей были выстроены из камня, многочисленные слуги усердно латали прохудившиеся крыши. Во временном императорском дворце тронный зал торопливо готовили к церемонии. Самые роскошные ковры и занавеси удалось раздобыть на соседних виллах, трон из резного, ароматизированного кедра был создан в соответствии с указаниями Ферана. Все гости и участники празднества должны были стоять у стен или возлежать на подушках. Новый император категорически заявил, что сидеть имеет право только он и никто другой.

Феран проснулся около одиннадцати. Он с удовлетворением прочитал доклад Такерама. В ходе поисков новый начальник Тайной милиции обнаружил на одном из складов странный кожаный костюм, а также рисунки и схемы, выполненные колдуном Эйнзелем – тем самым, что предпринял неудачную попытку покушения на нового императора. Все найденные предметы переданы адмиралу Фортерону. «Вероятно, это стало причиной изрядного оживления при дворе», – подумал Феран. Он снова принял ванну и затем оделся. Феран хотел, чтобы придворные ждали его, и в то же время ему не терпелось показать свою власть. Император распорядился, чтобы ему принесли навигационную карту гавани Диомеды, и с удовольствием отметил, что к юго-западу от островной цитадели шла полоса мелководья и широкая песчаная банка. Позднее эта информация пригодится.

Как только император проснулся, все получили приказ собраться в тронном зале. Проверили готовность музыкантов, пожирателей огня, танцовщиц, жонглеров – всех, кто должен был развлекать властителя. За церемонию отвечали Фортерон и командир морских пехотинцев. Приглашены были и официальные посланники иностранных держав. Герцог Террасикт, представитель одного из северных королевств, входящих в Альянс, добровольно предложил свою персону в качестве заложника на случай если войска решатся напасть на Диомеду во время церемонии.

Сложная система покашливаний, вздохов, жестов и взглядов означала, что Феран приближается. Зазвучали фанфары, почетный караул морских пехотинцев встал навытяжку, и наконец все увидели нового императора, который неторопливо поднимался по ступенькам из мрамора, ведущим к трону. Правитель занял свое место. За ним неотступной тенью следовала Серебряная смерть, которая замерла справа от трона, на шаг позади своего хозяина. Феран надел золотую корону, которую быстро соорудил для церемонии ловкий и искусный ювелир из тиар четырех диомеданских знатных дам. Все знали правду, но смеяться или шутить по этому поводу никто не осмелился.

Фортерон встал слева от трона, в руках он держал свиток, и когда Феран одобрительно кивнул, адмирал приступил к прочтению документа.

«Обращения, поступившие на имя его королевского величества императора Ферана Вудбара: требование со стороны Альянса о немедленной капитуляции и возвращении власти законному монарху Диомеды; прошения о помощи в связи с бедственной ситуацией в городе, вызванной подъемом реки Леир; прошение об увеличении налогов, поступающих на содержание, расселение и экипировку торейских морских пехотинцев, обороняющих Диомеду; петиция от ряда купцов с просьбой о защите от пиратов, действующих в северо-западной части Рацитальского моря…»

– Довольно, – прервал его Феран, поднимая руку и призывая к полной тишине. – Я на все прошения отвечаю: нет, нет и нет. А теперь позовите сюда девушек, пусть танцуют, чтобы развеять мрачное настроение, навеянное отвратительной погодой.

Собравшиеся ожидали от нового императора более существенных указаний, однако никто из гостей не показал своего разочарования. Внесли поднос, на котором стоял кубок вина, и Феран принял его после того, как Серебряная смерть проверила, нет ли в напитке яда. Пространство перед троном освободили. Танцовщицам позволили слегка перекусить, а потом они занимались подготовкой к выступлению. Сперва появилась группа девушек, затем в зал вошла Уэнсомер. Девушки продолжали танцевать на заднем плане. Феран с вожделением осмотрел всех и трем приказал лечь у основания трона.

К Уэнсомер приблизилась одна из служанок с подносом, на котором лежали крошечные пирожные, и прошептала едва слышно, пока танцовщица выбирала угощение:

– Император готов, что вы желаете исполнить?

– Сон океана, – ответила Уэнсомер.

Служанка мгновенно скрылась, не обращая внимания на других танцовщиц, которым хотелось получить свои пирожные. Уэнсомер отложила лакомство в сторону, даже не попробовав. Позади помоста, на котором возвышался трон, ударили в гонг, и зазвучала новая мелодия.

Уэнсомер поднялась с подушек при первых звуках «Сна океана» как будто ее качнуло и подбросило кверху настоящей волной, и она ступила на берег. Плавные жесты раскинутых в стороны рук колдуньи словно повторяли медленный ритм морской поверхности, а бедра ее качались вперед-назад по сложной, двойной траектории, притягивая взгляды всех, кто находился в зале, в особенности профессиональных танцовщиц. Даже Сайрет застыла в изумлении.

Темп изменился, и Уэнсомер двинулась по кругу, откидываясь назад, а потом склоняясь вперед, словно ее подбрасывали теперь высокие волны. При этом бедра продолжали то же странное, двойное колебание, которому вторили жесты рук. Темп нарастал, и она раскачивалась уже всем телом, начиная от талии, совершая круговые движения разметавшимися волосами и прозрачной накидкой, летавшей по воздуху так, словно она выписывала сложные знаки. Казалось, огромные волны с размаха ударяются о скалы и рассыпаются серебристыми брызгами.

И снова музыканты сменили темп, значительно замедлив его. Уэнсомер как будто погружалась под воду, движения накидки и рук стали сонными, колдовскими. Тело танцовщицы вторило ритму музыки, который, казалось, воспроизводил загадочный глубинный ритм бытия – ритм соприкосновения толщи воды и твердой поверхности океанского дна.