Анна Чеблакова - Смерть волкам (СИ)

— Если у нас ничего не получится, то я останусь этой тварью навсегда, — негромко сказал Октай, трогая картинку пальцем. Рэйварго помотал головой:

— У нас получится. Должно получиться.

«Не нравится мне всё это», — подумала Веглао.

3

— Попробуй ещё раз.

Рэйварго тщательно прицелился, закусив губу и прищурив глаза. Октай положил ладонь на его отведённый назад локоть и поправил его:

— Немного не так. Выровняй лук, он не должен дрожать. Представь, что ты целишься пальцем… Давай, стреляй.

Рэйварго отпустил тетиву, и долю секунды они с Октаем, затаив дыхание, следили за полётом стрелы. Она вонзилась в пень, на котором они тренировались, на дюйм выше кружка, нарисованного углём.

— О, теперь уже лучше, — ободряюще сказал Октай.

— Спасибо, — проговорил Рэйварго, беря другую стрелу.

— Ничего не лучше, — вырвалось у Веглао. Юноши быстро обернулись к ней, совершенно одинаковым движением удивлённо приподняв брови. Девочка молча поднялась и зашагала прочь, бросив через плечо:

— Пойду, проверю сети.

Рэйварго смущённо перевёл взгляд на стрелу, провёл пальцем по краю пера, приклеенного смолой к её концу.

— Не обращай внимания, — тихо сказал Октай. — Она просто нервничает из-за того, что… ну, ты понимаешь… осталось только две ночи, — Он стрельнул глазами в небо, потом деланно бодрым голосом заговорил:

— Давай ещё раз.

— Мне кажется, она не только из-за этого, — проговорил Рэйварго.

— Что ты хочешь сказать?

— Я хочу сказать, что Веглао не доверяет мне, и её вполне можно понять. Если бы на меня столько времени охотились люди, я бы тоже возненавидел весь род человеческий.

Октай быстро взглянул на него и отвернулся. Рэйварго положил стрелу на тетиву и снова выстрелил, но на этот раз промахнулся на ширину ладони. Октай ещё некоторое время побыл с ним, а потом тихонько встал и ушёл. Рэйварго, как раз в это время выдёргивавший стрелу из мишени, этого не заметил.

Октай прошёл сквозь лес к тихой, окружённой ивами заводи, в которой они с Веглао обычно ставили сети. Девушка была уже там; она сидела на коленях перед большим плоским камнем и чистила ножиком небольшую форель. Ещё пять или шесть форелей, каждая в полторы ладони длиной, лежали серебристой горкой на траве у подножия камня.

— Ого, неплохие рыбки, — сказал Октай, подходя к Веглао и вставая напротив неё. — Будем печь или сварим уху?

— Не знаю, — безразлично ответила Веглао. Подняв голову, она мотнула головой в сторону леса и не без ехидства произнесла:

— Пусть он лучше насобирает корней лопуха, это проще, чем стрелять.

Октай уселся на траву и скрестил ноги. Повернувшись к Веглао, он спросил у неё в обычной для себя прямолинейной манере:

— Почему ты так к нему относишься? Ревнуешь ты, что ли?

— Что?! С чего ты взял? — щёки Веглао на миг вспыхнули и тут же вернулись к своему обычному ровно-загорелому тону.

— С того, что ты смотришь на него с таким выражением, будто ждёшь от него какой-то гадости.

«Я и так жду от него гадости», — чуть не сказала Веглао. Вовремя сдержавшись, она с силой воткнула нож в рыбину, которую потрошила. Октай приподнял брови:

— Что это с тобой?

— Ничего, — буркнула Веглао. Октай посуровел, и когда он снова заговорил, его голос звучал прохладно:

— Он запудрил мозги Морике и дал мне шанс убежать. А потом донёс меня на руках до безопасного места, пока я истекал кровью. Если ты уже забыла, что я обязан ему жизнью, то я это прекрасно помню.

Веглао подняла голову:

— Не знаю, в чём ты меня хочешь обвинить, Октай, — сварливо сказала она. — Он мне не нравится, вот и всё. Почему, я не знаю.

Октай устало вздохнул:

— А я не знаю, почему мы в последнее время с тобой постоянно ссоримся. Я злился, что ты встречалась с оборотнем, который тебя укусил, но знаешь, это можно понять! А вот то, что ты злишься на того, кто спас мне жизнь, я понять не могу.

— Чёрт возьми, Октай, я не злюсь, что он спас тебя! Я просто не понимаю, что ему нужно сейчас! Почему он всё ещё здесь, а не вернулся в свой родной город? Ему ведь так нужно было отвезти туда эту книгу!

— А чем тебе не нравится, что он здесь? Рэйварго находится в Лесистых горах уже почти три недели, и я не помню, чтоб он хоть раз на что-то пожаловался или начал ныть. А ведь ему труднее, чем нам, мы-то к такой жизни привыкли! Он ведёт себя, как мужчина, и старается помочь нам.

— Как мужчина! — фыркнула Веглао. — Ему двадцать три года, он старше, чем был мой брат, когда его убили, а такое впечатление, что он моложе меня! Не такой уж он умный, как тебе кажется — да, он прочитал много книг и много чего выучил в институте, но он и понятия не имеет о настоящей жизни.

— Ну, — рассудительно произнёс Октай, — ему и пережить пришлось меньше, чем нам и твоему брату, но разве можно его за это обвинять? И я уже говорил, он совсем не кажется неженкой.

— Октай, мы совсем его не знаем. Мы знакомы совсем недолго…

— За то время, что мы знакомы, я видел от него только хорошее.

— И тебе не показалось это странным? Много ты встречал людей, которые к тебе хорошо относились, после того как ты стал оборотнем?

Октай задумался.

— Ни одного, — со вздохом признался он через несколько секунд. — Поэтому он мне так нравится.

— А вот я как раз поэтому ему не доверяю. Мне кажется, он просто втирается к нам в доверие, и вся эта история приведёт к какой-нибудь пакости. Может быть, он вовсе не студент, а какая-нибудь ищейка, которой надо лишь только предать нас в лапы закона и смыться с деньгами…

— Ну да, и поэтому он даже не попытался сбежать от Шва, спокойно дал ему воткнуть себе нож в плечо! Веглао, его должны были обратить в оборотня, или вообще убить! Я бы ни за какие деньги не пошёл на такой риск, да и Рэйварго тоже вряд ли. Не думаю, что он такой уж жадный. Да и вообще, — сказал он, жестом прерывая уже готовую вновь заговорить Веглао, — он мог уже сто раз выдать нас, но не выдал.

Веглао приоткрыла рот, но ничего не сказала. Раздражённо замолчав, она вновь принялась чистить и потрошить рыбу, регулярно стряхивая чешую с ножа. Октай тем временем, тоже молча, начал ломать и складывать в горку хворостинки для костра. Бросив на лист лопуха очередную рыбу, Веглао утёрла тыльной стороной запястья пот со лба — день выдался жарким — и, не желая проигрывать битву, перебросила на фронт свежие позиции: