Шелортис. Часть вторая - Константин Хант
— Порой смерть лучшее искупление! — произнёс ментор, тотчас погасив пространство вокруг.
В ту же секунду томная тянущая боль ушла, и Эми вновь ощутила своё тело так, как оно есть в действительности. Принцесса больше не была частью планеты, она вновь стала самой собой.
— Значит, ты все эти годы мог вершить судьбы мира?! — начала Эми, явно готовя целую речь.
— Ну да, есть такое! — отмахнулся Кай, явно довольный экспрессивными нотами в голосе собеседницы.
Тем временем Эми постепенно формулировала собственные мысли, которые с каждой секундой всё меньше и меньше нравились ментору.
— Целые эпохи … — продолжала Эми, с каждым новым словом вкладывая в свой голос всё больше и больше строгих нот, — … целые миры покрывались пеплом страданий и горя, только лишь потому, что ты не пожелал их спасти!
Оказавшись в западне собственного тщеславия, ментор явно не ожидал, что разговор предпримет столь серьёзный оборот. Всё это время внесмертный слишком сильно хотел, чтобы принцесса, встав по правую руку от него, искренне приняла его правила игры, потому и пренебрёг необходимой осторожностью.
— А я и недолжен был?! — воскликнул ментор, вернув привычный ироничный тон своему голосу.
— Тебе всего лишь стоило махнуть рукой и всё! — принцесса с отвращением поморщилась.
— И всё говоришь?! — не без обиды в голосе парировал внесмертный, — Думаешь всё так просто?!
— Ты же сам хвалился собственным могуществом! — в голосе Эми звучало неприкрытое презрение.
Казалось, словно Кай всеми силами пытался завоевать доверие принцессы, но пока что получалось всё с точностью да наоборот.
— Ладно! — отмахнулся «вечный» — Ты хочешь вершить судьбы миров? Играть с ними как со своими игрушками! Ты готова обуздать волю «великой материи»?!
Последние слова, ментор буквально выкрикнул и, судя по всему, не ждал ответа. В следующий миг «вечный» расставил руки в разные стороны, отчего полы его балахона тотчас распростёрлись в разные стороны, погрузив необъятную Вселенную в кромешную тьму.
В какой-то момент принцессе показалось, что у неё онемело всё тело, как вдруг странное, ни с чем несравнимое чувство распространилось в небытие, в которое в этот самый момент перевоплотилась принцесса.
Здесь и сейчас Эми не чувствовала своего тела и не слышала боль планеты как раньше. В этот самый момент принцесса испытывала совершенно новые ощущения, словно стала чем-то неосязаемым, чем-то незримым, чем-то могущественным. Казалось, будто вся Вселенная была ей, а она была всей Вселенной.
— А теперь, прочувствуй всех тех, кого ты так жаждешь защитить!!! — ехидно прошептала ментор Кай где-то в сознании девушки, — Верши свою волю!
Едва слова стихли в голове принцессы, как в тот же миг жуткая нестерпимая боль прокатилась по всему её многократно возросшему осязаемому естеству. В этот самый момент, Эми словно чувствовала боль всей Вселенной разом. Каждая планета, каждый мир, каждая душа «великой материи» безмерно страдала.
— Это лишь миг, — вновь зазвучал голос ментора Кая, который на мгновение развеял боль, — А теперь запустим течение жизни, твоих любимых существ!
Голос снова стих, и туман боли вновь хлынул в голову девушки. Кромешная тьма вокруг разверзлась, планеты и звезды приступили к своему неустанному движению, и сгорающий в агонии мир тотчас ожил, к огромнейшему сожалению принцессы, что в угоду ментора примеряла образ «вечной».
Мучительная истома росла с каждой секундой, не давая шанса одуматься или отвлечься от этих ощущений. Прошлая боль оказалась лишь легким дискомфортом по сравнению с тем, что ей предстояло испытать сейчас.
Мучительная агония, и никак иначе, в этот раз не была скоротечной, напротив, словно, старалась едва ли не вгрызться в самые отдалённые подкорки сознания «вечной», дабы навсегда закрепить своё тлетворное влияние на неё.
Когда Эми показалось, что на этом всё, безмерная обитель тотчас взорвалась новыми ощущениями, от которых новоиспечённая «вечная» неминуемо потеряла бы сознание, если бы такая благодать была ей доступна. Однако, здесь и сейчас принцесса могла лишь безропотно терпеть выпавшую на неё участь долю.
В следующий миг сознание Эми буквально взорвалось нестерпимой болью где-то в дальних уголках её неизмеримой сущности. Напоминавшее ожог чувство, с каждой секундой всё сильнее разрасталось, после чего в очередной раз пронзило сознание девушки насквозь, затмив все прочие.
Инстинктивно пожелав увидеть источник собственной боли, Эми не заметила, как раздвинула грани собственного пространства, приблизившись к одному из миров, до боли напоминавшим тот, в котором судьба отвела ей место в последние десять лет.
Не до конца понимая как орудовать течением времени, принцесса смогла лишь увидеть последствия, событий, что породили ту жуткую боль. Глядя на взмывший к небу гигантский ядерный гриб, Эми чувствовала выжигающую нутро боль, с которым взрыв уродовал лицо прекрасной планеты.
Боль всё ещё тревожила её сознание, но едва ли у «вечной» был шанс избавиться от неё. Единственное, что она могла, так это просто не думать о ней, по сути, привыкнув к новой, изнывающей в агонии, жизни. Попытавшись обратить время вспять, «вечная» сосредоточила всё своё внимание на последней планете.
Едва принцессе удалось замедлить ход времени, как вдруг новая вспышка боли едва ли не ослепила её сознание. Чувство неимоверной силы за разом пронзало неизмеримую сущность «вечной», отчего та тотчас перенеслась к новому миру, совершенно позабыв про сгорающую в ядерном катаклизме планету.
В следующий миг Эми очутилась в совершенно новом месте, что заметно обгонял предыдущую эпоху в развитии. В этот самый момент огромный тектонический завод изливал расплавленную плазму в недра планеты, откуда с гулким шипением вздымались пары живительной энергии.
Каждый такой цикл порождал чувство жуткой нестерпимой боли. В то время как причудливые гигантские механизмы втягивали испарившуюся сущность живительной энергии планеты, Эми боролась с желанием стереть в порошок обезумевшие цивилизации, что без устали убивали свои миры.
Всё ещё пытаясь разобраться с особенностями собственного могущества, новоиспечённая «вечная» пыталась ощутить эфемерную материю времени, но та игриво ускользала из её рук. Хоть Эми и хотела остановить пространство, дабы немного передохнуть, но едва ли ей это было под силу сделать сейчас.
Не успела «вечная» что-либо понять, как очередная сбивающая с ног волна нестерпимой боли захлестнула её сознание, вынудив в очередной раз сменить точку обзора. В какой-то момент, Эми показалось, что с каждым подобным перемещением время неумолимо ускорялось, и сейчас было куда более скоротечным.
Не успела Эми как следует познакомиться с последним виновников, ранившим её бесплотную сущность, как ноющая истома уже требовала её внимания совершенно в другом месте. Вскоре кадры стали сменяться с такой скоростью, что «вечная» едва успевала что-либо разглядеть в суматохе сумрачных миров.
Планеты сменялись мирами, а миры созвездиями. Целые галактики по воле разросшихся
