Роберт Говард - Конан, варвар из Киммерии

Содрогнувшись от ужаса, излучаемого идолом, Зароно отвел глаза. Перед алтарем лежали две небольшие сумки из старой кожи. Одна была разорвана сбоку, и сверкающий поток камней вытек из нее, бросая роскошные отблески на каменные стены, сверкая в полумраке, как проглянувшее через покров облаков созвездие.

Под сумками с алмазами лежала огромная книга с переплетом из шкуры рептилии и бронзовыми застежками, позеленевшими от старости. Размеры рептилии, кожа которой служила переплетом, были таковы, что на Земле у нее не нашлось бы врагов.

Два человека молча обменялись торжествующими взглядами. Зароно осторожно, чтобы не просыпалось ни одного камня, поднял разорванную сумку. Взяв ее под мышку, он свободной рукой поднял вторую сумку. Менкара тем временем склонился над книгой, поднял ее и прижал к груди. Его костлявое лицо пылало, а глаза выражали странный, дикий экстаз. Не произнося ни слова и не обернувшись назад, они выскочили из храма, пересекли открытое место и присоединились к корсарам, в страхе ожидавшим их на краю джунглей.

— Обратно на корабль, и как можно скорее! — сказал Зароно.

Все бросились назад по прорубленной ранее просеке, с радостью оставив позади хранилище древнего ужаса, стремясь вдохнуть чистого воздуха моря.

Глава 6

Пылающие глаза

После перенесенных ужасов и гнева принцесса Чабела немного успокоилась. Она не знала, почему вассал Зароно выступил против своего повелителя и уничтожил королевскую яхту и зачем корсар взял ее в плен.

Зароно запер ее в маленькой каюте, связав ей руки за спиной шелковым шарфом. Прозрачный алый шелк, казалось, совсем не подходил к этой цели, но Зароно научился у странствующего вендхийского менялы вязать такие узлы, которые не поддавались и самым ловким пальцам, а алая ткань, при всей своей легкости, оказалась прочной. В обеденное время Зароно сам пришел в каюту и развязал руки, но потом снова связал.

Чабела носила за поясом маленький ножичек. У высокородных зингаранских женщин был обычай носить при себе такие лезвия, чтобы покончить с собой, если не удастся спасти честь.

Находчивая девушка приложила немало усилий, достала нож, вставила его ручку в щель между иллюминатором и подоконником, обнажила лезвие и, встав спиной, прижала запястье к лезвию.

Задача была трудной, поскольку она не видела за спиной на таком близком расстоянии; время от времени болезненное прикосновение острой стали обжигало кожу. И до того, как она разрезала шелк, ее запястья были скользкими от крови. Но наконец руки освободились.

Чабела вынула нож, вложила его в ножны и спрятала за поясом. Двумя кусочками шелка она перевязала кровоточащие порезы на запястьях.

Как теперь ей воспользоваться полученной свободой? Услышав последние команды, она догадалась, что Зароно покинул судно. На борту осталось всего лишь несколько человек, но Чабела знала, что у двери ее каюты поставлен суровый часовой, так что в любом случае этот путь был бесполезен.

Оставался иллюминатор, в котором виднелось побережье кремового цвета, спокойное море и несколько пальм, вознесших изумрудные вершины к ясному небу.

На свое счастье, Чабела была сильнее, храбрее и мужественнее большинства благородных дам зингаранского дворца. Многим из них и в голову бы не пришло то, что сделала через минуту Чабела. Она открыла иллюминатор и завернула платье за пояс выше колен. Внизу, на расстоянии в несколько морских саженей, лениво колыхалась вода.

Чабела вылезла в иллюминатор, повисла на руках и упала в воду почти беззвучно, быстро вынырнула, отфыркиваясь и убирая с лица тяжелые черные волосы.

У Чабелы было мало времени. В любую минуту с палубы могли заметить ее и поднять тревогу.

Где-то на палубе должен был находиться часовой, но в этот момент у перил никого не было. Если она будет плыть от кормы, то у нее будет больше шансов, что часовой не заметит ее.

Чтобы не быть замеченной, она долго плыла на спине, держа над водой только лицо. Устав, она отдыхала на воде, слегка двигая руками. Она плыла параллельно берегу, так, чтобы корма заслоняла ее от остального судна.

Наконец корпус корабля удалился настолько, что фигурки людей на нем стали совсем неразличимыми. Тогда Чабела энергично поплыла к берегу.

Дрожа от усталости, она скоро почувствовала под ногами песчаное дно и выбралась на желто-серый берег. Добравшись до тенистой пальмы, она легла отдохнуть среди зарослей папоротника.

Чабела подумала, что попала из одной беды в другую, потому что никто не знает, какие опасности таятся на острове. Помолившись Митре, она решила, что бежать все же лучше, чем оставаться на корабле в руках врагов.

Собравшись с силами, она пошла наугад, не зная, какое выбрать направление. Она морщилась, ступая босыми ногами на камни — за последние несколько лет ей выпадало не так уж много случаев гулять босиком. Чабела вздрагивала, когда морской бриз прижимал к телу влажную одежду. Она нетерпеливо сняла платье, выжала и положила на папоротник сушиться. Отрезав ножом край плаща, она разделила его на две части и обмотала ступни.

Когда ее платье высохло, Чабела огляделась, держа в руке нож. Это была не шпага, но все же лучше, чем ничего, и она пошла через джунгли. В ее ноздри ударил приторный запах гниющих растений и тропических цветов. Грубые колючки, остроконечные пальмовые листья и цепкие лианы изорвали ее платье, оставляя длинные красные полосы на руках и ногах.

Дальше джунгли постепенно поредели, но ее беспокоила невероятная тишина. Казалось, ветер не проникал сюда. Сердце ее сжалось.

Она споткнулась о корень и упала. С трудом поднялась и снова упала. В третий раз она поняла, что решимость и силы ее на пределе.

Неожиданно на ее пути появилась массивная фигура, темная, с пылающими глазами. Она вскрикнула, отскочила назад и вновь упала. Фигура ринулась к ней.

Конан задумчиво рассматривал море. «Петрел» Зароно лежал в бухте.

— Мы можем напасть на него, — сказал он Зелтрану, — и победить оставшуюся малую часть команды. Когда Зароно вернется, то увидит, что все дороги отрезаны. Ну, что ты скажешь?

Конан торжествующе улыбнулся помощнику, как будто он уже перескочил на палубу вражеского корабля и перебил огромным тесаком защитников.

— Нет, капитан, — покачал головой Зелтран. — Мне это не по нраву.

— Почему нет? — пропыхтел Конан. Лобовая атака подходила его варварской натуре, но за долгие годы плавания и приключений на берегу он научился осторожности. Он знал, что невзрачного маленького зингаранца природа кроме храбрости наделила хитростью и практичностью.