Матабар. II (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич Дрой
— Я… я ничего не понял, — понуро вздохнул Арди.
Наконец Атта’нха, все же, улыбнулась. Пусть и немного печально. Но маленький охотник был рад и такой улыбке! Главное, чтобы волчице стало легче. А то, кажется, он сделал ей очень больно.
Иначе почему еще у неё так увлажнились бы глаза и так захрустело, сродни просыпающимся ручьям, сердце. Большое и теплое. Совсем не зимнее. Арди это точно знал!
— Не вспоминай то, что написано в свитке, добрый друг, иначе ты уйдешь другими тропами. Теми, что уходят Бездомные, что слишком долго блуждают во тьме, — она гладила его волосы и мысли постепенно замирали, а разум погружался в омут Спящих Духов. — Я не стану запирать то, что ты прочел, как Эргар запер то, что сейчас сокрыто от тебя. Не стану отнимать твоей свободной воли, добрый друг. Просто… не слушай их. Темные имена. Не слушай, чтобы не обратиться во мрак. Мир не выдержит, если ты наденешь на себя тьму, мой добрый друг. Только не ты…
* * *
Арди тяжело, медленно, будто не веки, а ледниковые валуны поднимал, открыл глаза. Он лежал на столе в закрытой комнате внутри « Брюса». Том самом столе, где в прошлом году Тесс зашивала Лизу.
А теперь…
С едва слышимым кашлем, Ардан повернул голову в сторону. Там, среди скомканных кусков окровавленной марли, пропахшая спиртом, все еще сжимая в руках хирургические ножницы, спала Тесс. Её рыжие волосы разметались среди бинтов, а сама она тихонько сопела.
Арди, стараясь не разбудить девушку, хрипя, поднял ладонь и пощупал грудь. Пальцы ощутили под подушечками тугой бинт, крепко перетягивавший торс. А сверху, над ним, подвески. Тотем в форме дуба, справа по стволу которого теперь красовалась полукруглая выбоина и несколько трещин. Рядом с ним висел клык Эргара, тоже потрескавшийся и надломленный.
— Если бы мне кто-то рассказал, что пулю остановили побрякушки, — раздался басовитый голос из угла. — Я бы подумал, что мне травят… рассказывают, тобишь-та, байку дешевую.
Аркар, качая в руках почти опустевшей бутылкой не самого дешевого виски, в окровавленной сорочке, криво усмехался.
— Голова… гудит, — прошептал Арди.
— Обезболивающего не было, так что пришлось этим, — полуорк наглядно тряхнул бутылкой. — Уж извиняй.
Ардан откинулся на свернутые тюком брюки, заменявшие подушку. Дыхание давалось с трудом, а при каждом вдохе болели не только кости и мышцы, но и где-то внутри.
— Ард? — Тесс, проморгавшись, посмотрела на юношу.
— Спасибо, — снова прохрипел он.
Она улыбнулась одними только уголками рта, а затем, размахнувшись, с силой вонзила ножницы прямо в сантиметре от уха юноши.
— Ну ты стол-то не порти! — выкрикнул Аркар.
— В следующий раз сам себя шить будешь! — вспыхнули зеленые глаза певицы, и, будто фурия, она вскочила на ноги и вылетела из помещения, попутно с силой хлопнув за собой дверью.
Арди, провожая её взглядом, лишь продолжал хрипеть. Правда теперь — в недоумении.
— Женщины, — развел руками, вернее — рукой и бутылкой, Аркар. — Но ты, матабар, лучше постарайся обойтись без следующего раза. А то очко… задница, тобишь-та, твоя такого может и не пережить.
— И первого раза в планах не имелось, орк, — едва волочая языком, «огрызнулся» Ардан.
Они замолчали.
По ту сторону дверей слышался шум и гомон, типичный для вечера. Люди ели, болтали, пили и веселились. Немного странно это все выглядело. Знать, что происходит за изнанкой яркой и сверкающей столицы вместе с её надменными жителями, а затем замечать, как эти самые жители слепы и глухи к тому, что происходит вокруг.
И насколько их «завтра» — весьма неустойчивое понятие. Столь же хрупкое, как и те фарфоровые тарелки, с которых они за обе щеки уплетали вкусный ужин.
— Сколько времени я пролеж…
— Не очень долго, — ответил, не дослушивая, Аркар и глянул на наручные часы. — Сейчас половина одиннадцатого.
Выехали от Петра они в районе шести, так что, получается, что-то около трех с половиной часов. У Звездного целительства существовал весомый недостаток — чем больше времени проходило с момента получения травмы, тем больше сил требовалось для исцеления. Да и сами повреждения тоже имели весомое значение. Так что в данном случае Арди, для полного восстановления, потребовался бы сведущий целитель пяти звезд и, суммарно, порядка шестидесяти лучей.
Да уж… день выдался весьма беспокойный.
Сперва рандеву с Бездомной, затем визит к Огланову, оказавшемуся давнишним знакомым, впридачу поведавшим о пропаже детей, а затем еще и…
« Говорящий».
В голове Арди прозвучал голос стрелка. Тот говорил на языке Фае… примерно так же, как Ардан мог говорить, предположим, на языке Селькадо. Услышал где-то и повторил. С таким жутким акцентом, что и разобрать-то с трудом можно.
Нет, стрелявший или — стрелявшая, не принадлежали числу Фае. И уж точно не являлись Бездомным или демоном. Это был человек. Или Первородный.
— Стрелок…
— Когда раздался выстрел, — снова не дослушал Аркар. — Мы с парнями ломанулись… выбежали, тобишь-та, на улицу. Ты в кровище, хрипишь, а сучий сын уже в автомобиле. Парни пока до колес… до своих автомобилей, тобишь-та, добежали, те уже свалить успели. Пропали, значит-ца.
Не поймали… что же, если бы еще и стрелка удалось захватить, то произошедшее действительно можно было бы принять за весьма банальную ковбойскую историю, рассказанную по пьяни в салуне.
— Дышать… сложно, — прохрипел Арди.
— Неудивительно, матабар, — Аркар отставил бутылку в сторону и, подойдя к столу, помог Ардану спуститься на пол.
При каждом движении в грудь будто медведь лапой бил. Арди хорошо помнил это ощущение с детства. Словно лежишь под тяжелым камнем и не можешь, сколько бы не пытался, вдохнуть. А когда, все же, получается, то вместо воздуха по легким растекается расплавленный песок. Колкий и обжигающий.
— Маслина… пуля, значит-ца, на осколки разлетелась, — пояснил Аркар, усаживая Ардана, вспотевшего, полуобнаженного, раздетого до нижнего белья и носков, на диванчик. — Осколки Тесс и вырезала из тебя все это время. Но от удара тебе грудину нормально так вломило… повредило, тобишь-та. Поломался ты знатно. Но хорошо, что без пневмоторакса обошлось. Иначе бы ты уже с предками на тропах охоты встретился.
— Это радует, — Арди прикрыл глаза и немного расслабился.
— Вот что хочу сказать тебе, охотник, — Аркар поставил локти на колени и нахмурился. — Все знают, что это наша территория. И все знают, что ты живешь в нашем доме. Так что… кто бы это ни был, матабар, они…
— Это не бандиты, — перебил Арди. — Да и вообще — вряд ли кто-то связанный с криминалом.
Аркар, судя по звукам, резко к нему повернулся.
— С чего ты взял? — спросил Аркар. — Нет, действовал дилетант. Стрелял не в репу, не в голову тобишь-та… Железо скинул, конечно, но это еще ни о чем не говорит.
Арди попытался улыбнуться, но лишь скривился из-за боли в груди.
— Пока только догадки… чтобы убедится, мне нужно съездить к Борису и в библиотеку.
— Ард, я тебе не друг и, уж тем более, не мать, но в тебя только что стреляли, — Аркар поднялся и направился к двери. — Ты бы еще раз подумал, перед тем, как продолжать заниматься тем, чем ты там занимаешься с Плащами.
Арди, все так же с трудом, открыл глаза. Аркар забрал бутылку и, взболтав, допил.
— Ты…
— Спи здесь, — перебил Аркар. — Я оставлю парней у дверей — тебя никто, до утра, не потревожит, охотник. Считай это компенсацией за то, что тебя подранили на нашей земле.
Распорядитель Орочьих Пиджаков, забрав с собой пустую бутылку, вышел в зал, а Арди снова закрыл глаза. Скрипя зубами, хрипя и рыча, он, с трудом, устроился на диване и, стащив со стола одежду, снова свернул ту валиком и подложил под голову.
Утром ему станет не так больно, но до того, как кровь матабар вылечит переломы и затянет раны пройдет не меньше недели. А если Арди был прав насчет своих предположений, то недели у него могло и не быть.
