Воин-паразит: Стать человеком (СИ) - Костяной Богдан

До крыши Цитадели и правда оставалось всего два этажа, судя по количеству арок, но ворон явно нёс меня подальше. Когти, пронзившие мою руку вместе с кольчугой, разжались. Ха, как банально, но действенно! Просто сбросить меня с высоты пары сотен метров! И ведь я действительно не переживу подобного!

Но поскольку соображалка у меня работала сейчас, как никогда лучше, я успел зацепиться парой щупалец за хвост твари и запрыгнуть ей на спину, пронзив мечом. Ворон протяжно каркнул и резко крутанулся, пытаясь меня сбросить. Катана выскользнула из раны, но вновь пришли на помощь щупальца, хватаясь за крыло. Подтянувшись с их помощью, резко делаю оборот вокруг своей оси, нанося удар. Тварь ещё громче закаркала, лишившись одной и конечностей и пикируя в сторону башни.

Но я не собираюсь отпускать ворона живым. Взявшись четырьмя щупальцами за его спину, разбрызгиваю магму в виде вертикальной линии, подпалив птахе перья.

«Союз Огня и Молнии!» — и разрубленный надвое стеной из пламени и тока ворон отправился в последний свой полёт до земли, а я влетел в окно несколькими этажами ниже, подвернув ногу.

Колено было повёрнуто в другую сторону, но стиснув зубами плащ, я вправил его обратно. Быстро опустошив прихваченный пузырёк с целебной настойкой, бегу наверх. До ушей доносится звон сталкивающихся наконечников и крики умирающих.

«Алиса!»

Когда я ворвался на нужный этаж, битва практически закончилась. По всему залу были разбросаны убитые темнобожники. Лишь один из них, тот усач с посохом, стоял на ногах, едва дыша.

«Сука… потрепала меня… рыжая… кха… тварь!» — произнёс напоследок Магистр, держась за обломок серебряного копья, торчащий из его живота, после чего рухнул замертво.

Амазонка лежала среди кучи трупов, со вмятой в тело бронёй. То, что осталось от моего сердца сжалось. Говорил же ей… Не надо… Месть ведёт к одному и Яхтир это доказал.

Тогда… Что будет со мной?

«Алиса-а…» — пытаюсь привести её в чувство, но голова амазонки безвольно повисла на шее. Приподняв волосы, нащупал внушительных размеров синяк на затылке.

Латная рукавица заскрипела из-за той силы, с которой я её сжал. Ещё одна жизнь была записана на счёт Рене. Нет… эта тварь точно сегодня умрёт!

В висках застучали барабаны войны. Но не из-за смерти Алисы. Просто момент нашей встречи вот-вот произойдёт. Спустя десять долгих лет… Я увижу эту суку…

Наконец-то мой меч познает вкус её крови! Месть близка!

* * *

Их осталось только трое. Он, она и сумерки. Холодный ветер на высоте нескольких сотен ветров трепал их длинные чёрные волосы. Голодная сталь в руках мужчины и женщины притаилась в ожидании смертельной битвы.

Пурпурные глаза статуи Аммаста безразлично смотрели вперёд, каменный лик Тёмного Бога расположился аккурат между ними.

«Она прекрасна!» — думал он.

«Он прекрасен!» — думала она.

Но оба понимали, что только смерть одного из них, подарит свободу другому. Рене и Эспен, две жизни, ставшие заложниками друг друга. Ни одна пара стариков, проживших вместе десятки лет, а то и целое столетие, не могли похвастаться подобной связью.

То, как часто они думали друг о друге, не могло сравниться даже с тем, как часто думали Трое Братьев о Невесте. Но в этих мыслях не было ни слова любви или ласки. И тем не менее, оба признавали, что весь их жизненный путь был бы напрасен, не будь одного из них.

Эспен мог представить себе жизнь без Грезе, без Алисы, Энаса и Гарольда. Он уже потерял почти всех, кто был ему дорог. Но если бы Рене погибла от чьей-то другой руки, паразит бы попросту повесился в лесу на безымянном дереве. Ведь все эти годы он держал меч только ради её головы.

Увидев Эспена, Песнь Бездны вздрогнула. В районе паха стало влажно. Покрытый кровью своих и её товарищей, он стоял здесь ради неё и только неё! Ни культ, ни сам Аммаст не имели значения. Все чувства, ненависть, боль, тоска, гнев, страдание — их всех Лис Пустыни хранил в сердце только для того, чтобы вывалить на Рене! Вся его Вселенная на данный момент умещалась в теле длинноногой брюнетки с изумрудными глазами и косой больше её самой за спиной.

— Я скучала по тебе, — сорвалось с её прекрасных губ.

— Ты не представляешь, как я рад тебя видеть, — проскрипел зубами Эспен.

И его катана выскользнула из ножен, оказавшись в нескольких сантиметрах от шеи Рене. Магистр сделала шаг в сторону, с лёгкостью уклоняясь от атаки. Для неё, паразит находящийся на уровне «смертного», пусть и талантливый, не представлял никакой угрозы.

От этого хотелось разреветься прямо сейчас. Ведь самый дорогой мужчина на свете, не мог подарить ей долгожданную смерть. Она с лёгкостью читала все движения Эспена.

— Р-ра-а-а!

Щупальца Эспена вскружились вокруг Песни Бездны, нанося удар за ударом, громко хлопая, от резких сокращений в воздухе, но так и не сумели достичь Магистра культа Темнобога.

Рене выхватила свою косу и в миг отсекла все шесть тентаклей, вынуждая Эспена тратить энергию на отращивание новых. С ещё более мощным рёвом, паразит набросился на своего врага.

«Ненавижу! Ненавижу тебя, мразь! Почему?! Почему после всех лишений, после стольких, на хер, испытаний, я не могу тебя достать тварь?!»

— Жалкое зрелище, червяк, — произнесла Рене, чтобы сильнее разозлить паразита. — Со времён смерти твоей жёнушки, так и не научился мечом махать?

— Заткнись, мразь! — на лице Эспена выступили вены и он взорвался, нанося один удар за другим. Когда казалось, что катана уже вошла в тело обворожительной культистки, выяснялось, что это было лишь остаточное изображение.

Эспен рубил воздух до тех пор, пока не его руки не затекли, но с головы Магистра даже волос не упал. Рене была стократ сильнее и быстрее генерала Дорнана. Тёмная энергия была тому виной или то, что Песнь Бездны считалась гением в своём поколении, играло мало какую роль.

Лис Пустыни просто отказывался верить в происходящее. Ведь он взял штурмом чёртову Цитадель Аммаста! Перебил столько Храмовников, Говорящих и Магистров…

— Почему… — голос Эспена дрогнул.

— Потому что такова судьба всех тех, кто пытается пойти против Тёмного Бога, Эспен, — ответила Рене. — Ты не первый, кто пытался сопротивляться, — тон Магистра стал грустным.

«О чём эта тварь…»

— Мы люди. А он Бог, — продолжила Рене. — Представь, что было бы, сумей муравей одолеть льва? Да даже если целый муравейник… Сколько бы не противились, сколько не кусались, мы можем лишь вызвать раздражение, в следствие которого будем наказаны ещё сильнее.

«Да ты чё, серьёзно? Пытаешься оправдаться?!» — разошлись желваки по лицу паразита.

— Я хотела быть любимой дочкой, любящей женой и заботливой матерью. Но когда в твоё окно стучится Тёмный Бог…

«Отказываюсь!»

— …ты либо подчинишься, либо умрёшь в муках.

«Я отказываюсь принимать это дерьмо!»

Рене почувствовала, как что-то острое коснулось её щеки в момент шага. Песнь Бездны не сразу поняла, что жалкий червь сумел достать её катаной. И даже успев выставить блок, Магистр ощутила угол в районе бедра.

Клинок паразита прошёлся по бархатной коже и разрезал чулок девушки. Не произнеся не слова, подобно изворотливому лису, выйдя за пределы своих возможностей, Эспен кружился вокруг Рене, нанося десятки ударов.

Громадный серп и юркая катана отбрасывали искры на землю, высекая частички металла из доспехов. Разрывая воздух, в ход шли кулаки и колени. Рене ударила Эспена в пах, в ответ, тот сломал девушке нос и рассёк бровь. И вновь засвистели клинки, разрубая попавшиеся под горячую руку каменные зубцы и статуи.

Собравшись с мыслями, Магистр рассекла пространство перед собой чёрным серпом, вынудив Лиса Пустыни разорвать дистанцию. Левое плечо девушки загорелось болью от глубокой раны, несколько глубоких царапин возникли на метеоритном корсете.