Галина Бахмайер - Око Пейфези

— Тафайя будет следить за Сулейманом-эфенди. И еще трое из нас будут помогать Тафайе, когда тот будет занят.

Халифа благодарно улыбнулась.

— Спасибо тебе, Тафайя. Я этого не забуду.

— Ханым-эфенди желает еще чего-нибудь?

— Нет, Тафайя, больше ничего не нужно. Можешь быть свободен.

Див испарился. Тут Лейла, наконец-то, подала голос:

— Сестрица, ты ничего не хочешь мне объяснить?

Халифа спокойно обернулась.

— Ты о чем?

— Дивы не помогают ученикам. Они просто работают в школе. Исполняют исключительно свои обязанности, даже наставники им не указ. Если появляется необходимость в каких-то новых услугах, помимо обычных, это предварительно согласовывается с кураторами школы. Только они могут приказывать дивам. А ты… он тебя послушался! — девушка распахнула глаза. — Ой, они даже двери тебе стали открывать, я только недавно заметила!

— И вовсе нет! Они по делу идут, а заодно…

— Да, да! Они могут появляться там, где нужно, не бегая по коридорам. Но любой див, занятый там, где находишься ты, торопится распахнуть перед тобой двери.

Просто удивительное почтение.

Теперь настала очередь Халифы удивляться.

— Правда? Я как-то не обращала внимания. Я всегда относилась к дивам, как к части своей жизни. Они всегда меня слушались. Хотя… раньше я школьных дивов ни о чем не просила. Только наших, домашних.

Лейла наморщила лоб, вспоминая.

— Кстати, ваши домашние дивы ведут себя совсем не как слуги, я это давным-давно заметила. То есть, когда я гостила у вас, ко мне они относились именно как слуги.

И у Салтинэ, например, тоже есть три дива, но они работают у них строго в соответствии с условиями магического контракта. А ваши — как часть семьи, а порой даже как рабы, всегда беспрекословны, что бы им ни поручили. Твой старенький Кур даже умер за тебя.

При упоминании о Куре Халифа опустила голову.

— Так всегда было. Так всегда будет.

— Но школьные дивы не слушаются нас! — взвилась подруга. — Ну, меня-то точно не слушаются. И Ташенайни как-то пыталась заставить одного дива напоминать девушкам, чтобы те вовремя сдавали книги в библиотеку. Он ответил, что в его обязанности это не входит, и если ей это нужно, пусть подает заявку кураторам.

Халифа задумчиво улыбнулась.

— Думаю, этому есть простое объяснение. Напомнить тебе, кто наши кураторы?

Лейла замерла, потом хлопнула себя по лбу.

— О, Аллах! Они же джинны!

— Верно. Дивы изначально связаны с джиннами узами повиновения. Нашему роду служит уже множество поколений дивов. Это иначе, чем в остальных волшебных семьях, где дивов нанимают по контракту.

— Выходит, школьные дивы слушаются тебя именно поэтому? Но раньше я такого не замечала.

— Это началось только в этом году. Видимо, дивы почувствовали мою трансформацию.

— Но это же здорово! — теперь Лейла вскочила и заходила туда-сюда, потирая руки.

— Мы теперь такое устроим!

— Ничего мы устраивать не будем! — осадила ее Халифа. — И никому об этом не рассказывай. Если слухи дойдут до наставников, мы не сможем следить за ними. Все привыкли к дивам, как к мебели. Они никогда ни во что не вмешиваются.

— Ладно, я поняла. Но это все равно здорово!

Глава 4

Наша детская беспечность искренностью рождена.

За такими простаками беды кинулись вдогон.

Больше тысячи страданий — в каждом сердце огневом,

И у каждого страданья — больше тысячи имен.

Пушистые крупные снежинки размеренно падали, окутывая землю мягким белоснежным одеялом. Ни малейший ветерок не нарушал их сонную монотонность. Казалось, это не снег летит вниз, а весь мир медленно и плавно поднимается вверх, в туманно-серое небо, а вместе с ним к низким тучам всплывает и заснеженный старинный парк, и огромный замок, темной громадой возвышающийся среди белого безмолвия.

В одном из кабинетов на втором этаже ярко горел камин. За столом сидел красивый длинноволосый блондин, погруженный в чтение. Время от времени он делал какие-то пометки на страницах книги в потрепанном кожаном переплете с медными уголками, что лежала у него на коленях, иногда отрываясь от нее, чтобы сделать очередную запись в пергаментном свитке уже приличной длины.

Рядом со столом раздался негромкий хлопок. Появившийся маленький домовой эльф согнулся пополам, старательно подметая пол кончиками ушей:

— Господин Малфой, мистер Бримтон просит принять его, сэр.

— Пусть войдет, — лениво бросил хозяин.

Домовик исчез, и вскоре раздался осторожный стук в дверь.

— Заходи, Уоллес.

Дверь приоткрылась, и посетитель вошел. Это оказался невысокий колдун с красным кончиком носа и мешками под глазами.

— Мое почтение, господин Малфой, — осторожно произнес он. — Надеюсь, я не отвлекаю вас от неотложных дел?

Поморщившись, Люциус сделал небрежный жест рукой. Бримтон, уже смелее, пересек кабинет, уселся в кресло и заявил:

— Я не стал посылать сову, так как об этом лучше поговорить лично…

— Я зарекся иметь с тобой дело еще с прошлого раза, — перебил его Малфой. — Из-за твоей невнимательности я вложил средства и время в предприятие, которое оказалось проигрышным.

— Как раз об этом и речь. Я нижайше прошу прощения, но тогда действительно было невозможно найти достоверную информацию.

Люциус, слушая его вполуха, продолжал что-то писать на листе пергамента.

— У тебя есть две минуты, потом вышвырну вон.

— Речь об Уизли.

Перо на мгновение замерло.

— Артуре Уизли?

— Да. Вы в курсе, что за последний год он уже три раза пользовался министерским каналом для поездок за границу? Причем один раз — всей семьей, в полном составе.

Люциус усмехнулся:

— Что я слышу! Уизли неожиданно разбогатели? Это, конечно же, и само по себе любопытно, но меня не волнует.

— Возможно, господин Малфой, возможно. Но любопытнее другое — то, куда именно он ездит.

— И куда же?

Поняв, что завладел вниманием собеседника, Бримтон сел поудобнее и неторопливо пояснил:

— Я заметил их в Рождество на приеме во французском Министерстве. Вы ведь знаете, что их старший, Билл, женился на дочери Делакуров, Флер? Среди почетных гостей на приеме был Гарри Поттер, под ручку с мелкой Уизли, а на шейке девчонки красовалось роскошное рубиновое колье. На такую побрякушку Мальчик-Который-Выжил сможет заработать, только если лет пять подряд будет сниматься голышом для каждого номера "Ведьмополитена".

— При чем тут…

— Сейчас-сейчас. Потом я увидел Молли — в изумрудах.