Ольга Денисова - Черный цветок

- Эй, - шепотом позвал Есеня, и она подпрыгнула от неожиданности.

- Ой… Это ты, Есеня?

- Ага, - ответил он и шагнул в просвет улицы. - А зачем ты меня догоняешь?

- Я… послушай… Ты только не смейся. Возьми меня с собой, - прошептала она и опустила голову.

- Чего? - Есеня заорал в полный голос.

- Возьми, ты не пожалеешь. Я тебе еду стану готовить. И вообще…

- Иди домой! - рявкнул он. - Только тебя мне не хватало. Тоже мне…

Она всхлипнула, подняла на него печальные глаза, покорно развернулась и пошла назад. Плечи ее дрожали, и это было заметно даже в темноте.

- Эй. Не реви, - сказал он ей вслед, и она сразу же остановилась и оглянулась. - Я не со зла. Просто девчонкам в лесу делать нечего. Что про тебя подумают, если ты дома ночевать не будешь?

- Да мне все равно, что обо мне подумают! - со слезами выкрикнула она и побежала прочь.

Почему-то это ему понравилось. То, что ей все равно.

К старому дубу он не пошел. Во-первых, старый дуб стоял близко к краю леса, и это несколько снижало остроту ощущений: Есене хотелось в чащобу, где не ступала нога человека. Во-вторых, слишком близко к медальону: если стражники его найдут, то могут и медальон поискать в окрестностях. А в-третьих… в-третьих - чересчур много людей знает, где он собрался ночевать.

Есеня шел по лесу долго, изредка посматривая на звезды - ясной ночью он бы не заблудился: звезды он изучил хорошо и мог по ним безошибочно определить время. Наконец, чащоба вокруг него стала такой непролазной, что он остановился у маленького пруда с черной водой. Ему хотелось пить, поэтому место он нашел подходящим. Комары, вившиеся вокруг головы на ходу, набросились на него целой тучей, стоило только перестать двигаться. Об этом Есеня не подумал: в городе комаров не было вообще, а на краю леса они не проявляли такой злости. Он сорвал ветку и, отмахиваясь от назойливых тварей, начал осматриваться по сторонам. Спать все еще не хотелось, сидеть было невозможно, а босые ноги, исколотые и избитые о лесные дорожки, ныли и требовали отдыха.

Через час непрерывной работы веткой Есеня понял, что жизнь в лесу - это увлекательно, но, пожалуй, чересчур, и отправился искать место посуше. Но, куда бы он ни шел, комаров не убывало. В конце концов, он догадался залезть на дерево и посмотреть, нет ли поблизости какого-нибудь лесистого холма, где этих тварей, наверное, будет поменьше. Холм он увидел так далеко на горизонте, что отчаялся добрать до него к утру. Но на дереве, как ни странно, комаров было немного, и Есеня понял, что может его спасти. Елка, которую он выбрал, явно не подходила для отдыха: слишком шершавая и колючая, да и ветви ее клонились вниз, сидеть на них было неудобно. Он осмотрелся еще раз и увидел неподалеку подходящую сосну - она стояла на краю поляны и разрослась в сторону открытого пространства густыми и длинными ветвями.

Вот тут-то и пригодилась простыня: Есеня взобрался наверх, с трудом преодолев часть ствола, где не было сучков, и привязал ее к раскидистым ветвям за четыре угла. Риск только придал ему азарта; впрочем, плотная ткань и крепкие узлы выдержали его вес. Шевелиться в этом гамаке Есеня опасался, но после комариного ада и долгого путешествия ложе показалось ему роскошным. И все было бы ничего, но через полчаса он так замерз, что у него начали стучать зубы.

Заснул Есеня только после того, как солнце стало пригревать его правый бок, а проснулся ближе к полудню, с опухшим лицом и заплывшими глазами. Очень сильно хотелось есть. Настолько сильно, что живот скручивало болезненными спазмами. Он не ел без малого двое суток, если не считать кружки молока и выпитого в изобилии пива. Но и пиво в последний раз случилось позавчера.

Есеня почувствовал себя несчастным, голодным и одиноким. Никто его не любит, никто не найдет его в этой глуши и не принесет поесть! Мысль о путешествии к тетке, маминой сестре, уже не казалась вздорной. Но деньги он отдал Сухану, а идти туда придется дня два. Да он умрет от голода за это время! И явиться к тетке с пустыми руками, наверное, было не совсем хорошо.

Мысль о том, что он совсем один здесь, в глуши, почему-то напугала его. Ночью, спасаясь от комаров, он не подумал о зверях, которых запросто мог встретить. Но не это показалось ему страшным. Просто… если с ним что-то случится, никто не поможет. Если он всего лишь сломает ногу и не сможет идти, он умрет тут, умрет по-настоящему. И никто его не найдет. Если он провалится в болото по колено, то никто не подаст руки и не протянет палки. И он утонет. От этих мыслей защипало глаза, и Есеня понял, что сейчас разревется, как девчонка. Ну и пусть. Никто не увидит. И никто никогда не узнает, что он, Балуй, плакал от страха и одиночества, оставшись в лесу всего на одну ночь.

Есеня пробрался в город через один из потайных лазов, которые были известны ему в изобилии: под старым дубом прогуливался стражник, и Есеня не знал, кого подозревать в предательстве. Сестренка не могла такого сделать - все же родная кровь. Может, Чаруша? Обиделась на него и рассказала страже. Интересно, чего ее потянуло за ним в лес? Приключений, что ли, захотелось? У девчонок скучная жизнь - рукоделие да кухня. А может, и Сухан - тот еще маменькин сынок: влетело за простыню, он и раскололся. Есеня собирался забрать у него деньги, поесть и после этого подумать как следует, так ли ему нужен теткин хутор или комариный лес. Впрочем, в тюрьму ему вовсе не хотелось, хотя потом можно было бы хвастаться на каждом углу, что он там сидел.

Есеня не таясь добрался до дома Сухана, подпрыгнул и заглянул через забор. Товарища он не увидел, зато его сразу заметила мать Сухана, подметавшая двор. Лицо ее исказилось до неузнаваемости, и она не то чтобы закричала - взвыла, указывая пальцем на голову Есени, торчавшую из-за забора. На ее крик из дома выбежал отец Сухана, стеклодел Надей, бледный и перепуганный. Есеня не понял, чего они так волнуются, и хотел об этом спросить, но Надей замахал на него руками и зашипел:

- Вон! Вон отсюда! Быстро! Чтоб духу твоего здесь не было!

- Чего такое-то? - все же спросил Есеня. Висеть на заборе было неудобно.

- Я сказал - убирайся! - рука Надея потянулась к чугунному горшку, из которого кормили собаку.

Есеня не стал дожидаться, когда горшок полетит ему в голову. Может, зайти к Звяге? Может, он объяснит, чего на него так взъелись родители Сухана? Сухан и Звяга жили по соседству, Есеня пошел вдоль окон Сухана по улице, как вдруг услышал стук над головой - за закопченным стеклом торчало зареванное лицо товарища. Тот приложил палец к губам и начал открывать окно, стараясь делать это как можно тише.

Есеня помог ему выбраться на волю, и они бегом припустили вдоль по улице.