Вероника Никулина - Мёртвое сердце. Мёртвая рука

— Маш, — меня стала будить Наташа.

— Что? — сонно ответила я ей.

— Знаешь вчера я побыла в том мире, где ты лет 10. Там была осень…И…почему ты вернулась лишь через 10 лет?

— Потому что не знала. — я перевернулась на бок.

— А Аллар?

— Если ты не помнишь, он эти 10 лет провёл в деревянном ящике под землёй. Я тогда не знала кто он.

— А сейчас знаешь?

— И сейчас не знаю. Чего пристала ко мне, у него и спроси, кто он, — я закуталась в плед.

— Просто я…я…стесняюсь.

— А чего? — я открыла глаза, — подошла и спросила. Правда он несговорчивый, — Аллариан мирно дремал на кресле в обнимку с бутылкой. Я не удержалась и рассмеялась.

— Просто, Маш….он как бы…

— Ты чего ко мне пристала? Наташ, давай попозже, я сейчас ничего не соображаю и хочу спать. — я закуталась в плед и снова заснула.

Погода ясная. Солнце хоть не греет, но радует своим присутствием на блёклом жемчужно-сером небе, как золотой камушек на серебристом шёлке. Морозит очень сильно, и чем выше, тем сильнее и перехватывает дыхание. Но это не останавливает скалолазов, решивших покорить Зиней, алмаз Северного королевства. Хотя, что остановит этих двоих, которые бесстрашно каждые выходные любят покорять различные высоты? Забравшись на небольшой выступ, Анна не смогла сдержать эмоций:

— Это гора особенная!

— Ты так говоришь каждой, — ответил её муж, светловолосый, высокий и голубоглазый мужчина(хоть внешность и стандартная, но где-то я его уже видела…), — хотя она побольше остальных.

— Но…это. это особенно! Посмотри, отсюда всё прекрасно видно, а вот наш дом, — она указала куда-то вниз, — интересно, что сейчас делает наш сын?

— Гордится своей мамой, — с этими словами муж поцеловал свою жену.

— И папой тоже.

— И вы тут? Какое совпадение, я тут решила просто полазить по горам и вы тоже. Какое совпадение! — вылезла с другого конца выступа Лили, прервав романтический момент.

— Да, Лили, странное совпадение, — презрительно ответила Анна. — Очень странное. Чего тебе нужно?

— Да просто решила повидаться с сестрёнкой…

— Ой, не надо про сестринскую любовь.

— Если честно, я хотела извиниться, сама не знаю, чего меня на это потянуло…

— Я вот теперь объясню почему… — вскипела Анна, но муж её остановил:

— Не надо, она же извинилась. Можем и дальше продолжить, так сказать, семейный подъём.

— Жень, поверь, ты её не знаешь. И всё прощение-лишь пустой звук.

— Анна, поверь, всё не так, как раньше. Я действительно хочу, чтобы мы были сёстрами, а не врагами.

— Ну-ну.

— Да ты меня даже не слушаешь, раньше мы лучше ладили.

— Когда ты не прибегала к всякой ерунде.

— Но я прекратила! Да послушай же меня! Неужели ты всегда всех клеймишь и не даёшь второго шанса?

— Тебе его нельзя давать.

— Ты сама сейчас не хочешь сделать шаг, я совершила ошибку, но я каюсь, — отчаялась Лили, но Анна была неприступна.

— Надо было думать раньше.

— И вот так всегда… — Лили оставила бесплодные попытки убедить свою сестру. — Ты всегда во всём права, я всегда виновата, я постоянно себя убеждала, что я такая сякая, а Анна святая. Мне надоело носить мантию за тобой, сестра. Я совершила ошибку и знаю, и даже в церкви покаялась, а ты даже слушать не желаешь. Как ослица упорная. Не желаешь, твои проблемы.

— А разве это не правда? Все беды шли от тебя, ты всё только портила, тебе говоришь одно, а ты другое, тебе бесполезно исправляться, ты всегда останешься такой.

Эти слова, как кинжал пронзили сердце Лили, она сначала обомлела, а потом её глаза потемнели:

— А ты вообще кто сама такая, чтобы строить из себя судью?

— Я твоя сестра, и мне позорно осознавать это.

— Заткнись! — всё злость вырвалась из Лили, она крикнула это с такой злостью, её глаза почернели, и она, не управляя собой, взмахнула руками и из под земли вырвались корни, проломившие половину выступа, как раз там, где стояли Анна и её муж.

Лили смотрела сначала вниз с чувством выполненного долга, но потом на её лице появилась сначала растерянность, а потом испуг.

— Анна! — и с этими словами Лили, снова вызвав корни, стала спускаться вниз.

У подножья горы лежало два тела…Ужасное зрелище. Точнее Анна была ещё жива, но не двигалась.

— Я же говорила. Ну что рада, что сделала мальчика сиротой? — кашляя, просила она.

— Я..не…не…хотела,я. не…не. случайно, — вся затряслась Лили.

— Состояние аффекта, хочешь сказать? Нет, это всё ты.

— Я сейчас позову помощь.

— Зачем? Муж уже мёртв, — у неё из глаз потекли слёзы, — я тоже скоро к нему уйду, а ребёнок остался без родителей. Ты и так натворила. Однако, сын теперь у тебя воспитывается, если ты его возьмёшь, можешь смело говорить, что это несчастный случай. Я лишь хочу, чтобы он был счастлив. Если нет…ты меня слышишь? Если нет, то ты уже обречена… А мой сын, я это ото всех скрывала, — даэгор, и он, если узнает правду, отомстит, и я тебе это обещаю. Так что советую исполнить мою просьбу.

— Хо-хо-хо-рошо, — еле ответила Лили.

Анна перестала говорить и уставилась в небо…А её сестра стояла растерянно, всё ещё не веря, что это она совершила.

— Нет…нет…нет… — она стала пятиться, и наткнувшись на камень, упала. — это всё дурной сон… — она поднялась и убежала, не веря во всё происходящее.

Опустились сумерки и поднялась буря, но это не останавливало небольшую группу людей, возглавляемую девяти-десятилетним мальчик, отважно державшим впереди фонарь.

— Малыш, ты уверен, что с ними что-то случилось? Может они просто решили немного задержаться?

— Нет, — мальчик упрямо заявил, — мне кажется, что с ним что-то случилось, — в его голубых глазах отразил тревога, и ближайший мужчина, вздохнув, сказал:

— Хорошо, ещё немного и расходимся по домам. Малыш, с ними всё хорошо, я уверен.

— А я нет, и не называйте меня малышом.

Он упрямо продолжал идти вперёд, пока что-то не увидел вдали.

— Что это? — он подбежал поближе к странным бугоркам снега и стал раскапывать её.

Лучше бы он не делал этого…потому что он наткнулся на мёртвое лицо мамы… Мальчика всего передёрнуло и он испуганно стал пятиться назад. И эта страшная картина навсегда отпечаталась в его жизни…

Раскопав, оба тела один из мужчин вздохнул:

— А ведь даже и профессиональные скалолазы падают. Зато с другой стороны они закончили свою жизнь, как в сказке: "…жили они долго и счастливо, и умерли в один день."

А снег продолжал кружить и кружить, не обращая ни на что внимания…

Вот чёрт! Не ну надо же присниться всякой гадости! Нет что бы показать, что у людей всё хорошо, не-е-ет, надо показать только черноту. Надо мне травмировать психику, надо меня окончательно добить! Низинский чёрт! И пусть они все горят в адских низинах! Сойти с ума можно с этими снами. Ну нельзя позитив показать? Неужели всё так плохо? Нет ну слов нет. Одни ругательства.