Игорь Недозор - Свет истины. Хроника вторая

Бывало, к гостю приходила девушка из соседних номеров и даже какая-то дама под маской, искавшая пикантных развлечений. Случалось, он просил принести трубку дурманного зелья из-за Бескрайнего океана или вызывавшую волшебные видения жвачку из сушеных кактусов Хатакамской пустыни.

Иногда, отдав должное дорогим напиткам и изысканной закуске с прочими развлечениями посетитель в конце концов уходил через ту же дверь, что и приходил, и покидал трактир, провожаемый презрительными взглядами завсегдатаев.

Но куда чаще он выходил через вторую дверь, выводившую в гнилые закоулки Старого порта.

Наутро его труп находили альгвазилы. С ножевыми ранами в спине или пулей в голове, обобранного дочиста. После чего жертву ночных работничков хоронили как полагалось — в освященной земле в пределах церковной ограды.

Ибо среди услуг, предоставляемых заведением дона Мануэля, была и эта, сколь необычная, столь и жуткая, когда человек по каким-то причинам собиравшийся покинуть этот грешный мир, но не желавший отягощать душу напоследок еще и грехом самоубийства, получал эту помощь…

Пусть священнослужители Геоанадакано не раз уже твердили с амвонов, что, дескать, можно обмануть церковь, но нельзя обмануть Элла, но все равно новые посетители приходили в «Веселый иноходец» и просили провести их в Желтую комнату…

Тот, кто спокойным, но уверенным шагом направлялся к одному из тайных входов таверны дона Мигеля, вел себя так, как будто был ее частым завсегдатаем.

Высокий человек в плаще и шляпе. По виду, небогатый дворянин.

Подойдя, он постучал условным стуком: два удара, еще два и три. Дверь бесшумно повернулась на отлично смазанных петлях.

Темнокожий слуга в красном колете, открывавший гостям двери, замер, держа створки распахнутыми.

— Приветствую благородного дона! Чего желаете? — прозвучал подобострастный голос. — К девочкам — по лестнице, к мальчикам — направо. А ежели хотите…

— Виконт Ровинда здесь? — равнодушно-хриплым голосом осведомился гость.

— Да, но он, осмелюсь… он… Он ведь еще не готов, — пискнул слуга. — Осмелюсь… Дон Мануэль не одобрит, ежели прямо у него в заведении…

— Дон Мануэль не одобрит тебя, ежели придется убирать с пола твою требуху, — спокойно сообщил гость. — Он вычтет из жалования или вообще уволит…

При пришельце не было ни шпаги, ни кинжала, но слуга, чуть посерев лицом, даже не подумал выхватить из рукава спрятанную там именно для подобных случаев наваху, интуицией старого разбойника поняв, что пришелец не шутит. И лишь молча посторонился, пропуская невежливого браво в дом…

Пройдя темными затхлыми закоулками огромного здания, где из-под сапог с шуршанием разбегались трехдюймовые иннисские кукарачи, и, спугнув пару почти голых девиц, отдыхавших после очередного клиента, чужак поднялся на второй этаж. Пройдя по длинному коридору вдоль дверей, повидавших и донов, что утешались со служанками, и матросов, что утешали благородных дам и почтенных матрон, он толкнул ничем не выделявшуюся дверь и аккуратно запер ее за собой.

В свете двух тускловатых бронзовых светильников сидевший за столиком молодой офицер казался куклой из дешевого балагана.

Кувшин перед ним был почти полон, чего нельзя было сказать о двух бутылях дорогого калернского вина, за каждую из которых амальфийские торговцы брали по тридцать золотых.

— Флаг-лейтенант Карлос де Ровинда? — справился гость, усаживаясь за стол.

— Убирайся в преисподнюю! — хрипло выкрикнул тот в ответ. — Или боишься, что я пропью твое вознаграждение? Не бойся, снимешь с меня мой фамильный перстень — с тебя хватит!

Он сунул собеседнику под нос растопыренные пальцы, на одном из которых блеснули самоцветы.

Бесцеремонно перехватив благородного идальго за запястье, вошедший несколько мгновений рассматривал украшение.

— Так, камни тусклые, золото с примесями, огранка скверная… Не больше двадцати риэлей. Не находите, что слишком дешево за идальго в двенадцати поколениях?

— Иди ты в задницу Святому Вертрангу, — процедил Ровинда. — И святой Катарине заодно!

— Как грубо! — рассмеялся пришелец. — Впрочем, я не в обиде! Я ведь понимаю, что ты сейчас чувствуешь! Ты проигрался в карты, приятель. Ты проиграл больше, чем мог себе позволить! — Сочувственно-ироничная усмешка осветила лицо говорившего. — Ты выписал вексель, который нечем оплатить. Но мало того, ты захотел отыграться и взял деньги принадлежащие королю. Полбеды, ты распотрошил судовую казну. Так еще и влез в сундуки, где хранилось жалование для гарнизонов. Вот еще было славно придумано: послать золотишко на корабле без единого канонира и всего с двумя бочонками пороха. Ну да ладно… Да, дон Ровинда, — фальшиво вздохнул гость. — Продуть двадцать тысяч монет за две ночи — это надо уметь. Полновесных золотых риэлей, только с монетного двора…

Он сладко причмокнул.

Лейтенант поднял на него глаза.

— Кто ты такой и зачем приперся?

— Я тот, кто может тебе помочь, и приперся, чтобы помочь тебе, — последовал ответ.

— Кто ты такой?! — повторил офицер.

— Ну, если ты так хочешь это знать… — задумчиво пробормотал гость. — Ты слышал о Рагире Морриганхе? Ну, вот он перед тобой.

Лейтенант приподнялся, потрясенно взирая на Рагира.

— Ты… Ты… Так это ты все подстроил, мерзкий пират! — взвыл он. — Это ты… Из-за тебя!

Ровинда вытянул из ножен шпагу.

— Умри, презренный!

С минуту, наверное, он сидел и тупо созерцал свой клинок, забитый на треть длины лезвия в стол. Как безоружный корсар отобрал шпагу у него, ученика самого знаменитого маэстро Лилиберто, он так и не понял.

— Вам не надо так много пить, барон, — холодно произнес Рагир, даже не изменившись в лице. — Вино мутит ум. Ну, сами подумайте, если бы такие люди, как королевский нотариус да Сильва и адъютант финансов Маркозо, которые очистили ваши карманы, работали бы на меня, стал бы я сейчас говорить с вами?

— Ты… откуда ты все знаешь?! — почти выкрикнул барон.

Рагир промолчал, загадочно улыбнувшись.

У виконта промелькнула и пропала мысль позвать на помощь. Уж где-где, а в «Веселом иноходце» крики и вопли внимания не привлекали.

— Чего тебе надо, Хамиранов сын?! — всхлипнул Ровинда. — Пришел убить, так убей, но не глумись!

— Сын Хамирана? — вдруг улыбнулся пират. — А ты не так глуп, кабальеро… Но оставим это. Не буду долго говорить. Я тут подумал, что мне для моего дела очень не помешает галеон. Понимаешь, кабальеро? — он перешел на покровительственный тон. — У меня есть деньги, и много, но нет галеона, а у тебя нет денег, но есть отличный галеон!