Рожков Андреевич - Дьявольский Quest

Нет, не перегрелся. Хотя солнце действительно жарит так, словно решило подрумянить нас, как тосты на сковороде, но я точно видел старика… и повозку с лошадью… даже разговаривал… не с повозкой, с дедом. Но упрямая вещь – факт, что видят глаза, говорит об обратном. Дорога относительно прямая и далеко я не уехал, а значит…

– Похоже, показалось, – вынужденно признал я.

– Теперь он точно не поедет в лес, – радостно потирала руки высшая сущность. – После того, что я ему рассказал, только дурак сунется в эту чащу… А с грандирами он как-нибудь справиться.

– 11 -

Мы стояли на распутье. Одна дорога: без единой травинки, сухая, утоптанная чуть ли не до состояния камня, широкая. Вторая: узкая, чуть ели видная, заросшая травой – если по ней кто и ходит, то только на четырех конечностях. Слева в паре километров виднеется дым и где-то даже крыши домов. Справа, все в тех же километрах, зелено-коричневой краской подпирает голубое небо лес.

Парадокс: обычно народ ходит налево, но в данном случае нам точно не туда и как бы, ни странно прозвучала фраза, но:

– Нам направо, – указал я направление.

– Может все-таки… туда? – кивком указала Свея в сторону деревни, голос был просящим и в нем проскальзывали нотки страха.

Я с сомнением смотрел то на видневшийся вдалеке лес, то на поднимающийся со стороны деревни дым. Лес… деревня… лес… деревня… лес. И вот, когда я уже было встал на сторону девушки, поддавшись ее уговору, слева показалось облако пыли, что быстро начало расти. Кто-то ехал в нашу сторону, и их было много.

– Кто бы это мог быть?

Свея привстала на стременах, приложила ладонь ''козырьком'' к глазам и начала вглядываться.

– Грандиры, – безжизненным голосом выдохнула она через несколько секунд. – Уходим! – это уже крик.

Конь под ней заржал и устремился в сторону леса. Я, тоже недолго мудрствуя, ткнул лошадь под ребра и кое-как справившись с управлением, рванул в ту же сторону, что и девушка. За спиной уже слышен нарастающий звук, даже слышны растревоженные голоса – значит солдаты очень близко.

Животное подо мной, мчалось вперед так, словно за нами гонится стая волков. Где-то так и было: если нас догонят, то разорвут не хуже чем та же серая стая. Лес быстро приближался, но все еще был далеко впереди. Свея гнала свою лошадь, так что за ней было не угнаться. Сзади все нарастал стук копыт и крики грандиров. Тут я порадовался, что у них нет луков или арбалетов – тогда пришлось бы туго.

Ну вот и лесной массив: большие деревья казалось, вырастали из самой преисподни устремляясь вверх, подпирая мохнатыми шапками и ветвями-руками чистое небо, а потом и закрывая его. Свея провалилась в лесную чащу и пропала. А мне осталось сто метров… пятьдесят… двадцать… пять метров, и… Конь дико заржал и встал на дыбы. Я чуть не упал, но сумел удержаться, раздирая животному пасть удилами. Передние копыта били воздух, а на задних он пытался отойти назад.

– Куда, Зорька! – закричал я, стараясь поставить коня на все четыре конечности.

Наконец это удалось, но время было безнадежно потеряно – грандиры в буквальном смысле дышали в спину. Я натянул поводья и с силой ткнул животное под ребра. Конь захрипел, чуть ли не исходя пеной, и бросился вперед. Тут же по лицу захлестали ветви, как будто нарочито стараясь залезть в глаза. Я мчался, не выбирая дороги, хотя сейчас даже глаза нельзя открыть, не то чтобы разглядеть куда несусь. Сзади все еще были слышны голоса. ''Не уж-то преследуют?'' - мелькнула мысль, но скоро все стихло и только было слышно, как надсадно хрипит конь, пробираясь через очередной бурелом, грозясь сломать себе ноги, а мне шею.

– Тпру! – закричал я, судорожно ища правой ногой педаль тормоза. Не нашел. – Стоять! – надрывался, стараясь затормозить, а то несемся как на болиде, рискуя каждую минуту врезаться во что-то неподвижно-деревянное.

Впервые секунды думал, что оторву коню голову – так натянул поводья, – но ничего, он выдержал… и остановился. Бока раздуваются как кузнечные меха, на губах пена и чувствую, как начинают подкашиваться ноги. Хорошо успел выпасть из седла, нормально слезть не позволяла слабость во всех конечностях.

Конь рухнул… Я рухнул следом. Оба дышим тяжело, словно скакали друг на друге попеременно. Над головой смыкают свои высокие головы деревья, переплетаются ветвями, словно обнимаются старые друзья, а где-то между ними виднеется чистое небо и яркими лучами, отражающимися от листвы, блестит солнце.

– Ты как? – склонилась, загораживая яркий шарик, Свея. – Ничего не сломал? – лицо было обеспокоенным.

Вместо ответа поднял большой палец и чуть поморщился. Дыхание, постепенно возвращалось в норму, кровь тоже начала приливать к нужным членам, так что можно было сесть.

– А грандиры где? – первое, что спросил, придя в норму.

– Вик, сюда никто в здравом уме и светлой памяти не полезет, – укоризненно произнесла девушка, присаживаясь рядом. – Они остались у самой кромки, но внутрь вряд ли ринуться. Свои шкуры дороже, а нас уже вычеркнули из списка живых.

– Так все плохо? – не то чтобы это было неожиданно, но все равно, неприятно, когда тебя заочно считают трупом. Да еще и Свея утвердительно кивнула, чем вызвала у меня тяжелый вздох.

А ну и ладно. Пускай считают кем угодно, мы живы и тот, кто попробует это исправить, получит мечом промеж рогов и по спине вдобавок.

– Вот мы и в лесу, – как-то неуверенно произнесла Свея.

– Угу, – подтвердил я ее ''догадку''. – И что? Даже если здесь и есть какие-то… чудища, то они выползут не раньше, чем солнце сядет. Логично? – моя спутница утвердительно кивнула. – А, учитывая, что сейчас только начало дня, часов десять у нас есть.

– Тогда хватит сидеть, пора двигаться, – чуть ли не взвилась девушка. – В седле отсидишься, – безапелляционно заявила она.

Я то в седле отсижусь, но вот конь… Пусть и не дышит, как загнанная лошадь (извините за каламбур), но вставать категорически отказывается – притворяется смертельно уставшим: глаза закатил, язык вывалил, ногой задней чуть подрыгивает – полная симуляции.

– Артист, – восхищенно заявил я. – Вставая, Смоктуновский, ехать пора.

Конь явно с неохотой поднялся, что-то сказал по своему, словно указал направление… Куда, стало ясно, когда он развернулся темным крупом.

– Ха, ну ты и гад, – усмехнулся я. – Все же придется потерпеть.

Терпеть ему пришлось недолго, так как пришлось обратно слезать – в лесу не особо поездишь верхом. Пока искали хоть какую-то тропку, лошади отдыхали, ведомые под уздцы.

Наконец нам удалось обнаружить нечто, что могло бы сойти за лесную дорогу: узкая, заросшая травой так, что еле просматривалась, – но это была единственный путь, который мы смогли отыскать.