Михаил Пузанов - Перекресток: недопущенные ошибки

— Хорошо. Можно предположить, что дело в разнице между разумом и верой, между пониманием и надеждой, между предчувствием и уверенностью. По всей видимости, необходимо нечто более твердое, нежели просто смутные ощущения или пространные логические заключения на пустом месте, чтобы принять эту силу и ее дары.

Зеркало на секунду просветлело, словно бы, — да так и было! — хотело подбодрить Афранташа и показать, что он идет в своих размышлениях по верному пути.

— Итак, я прав. Следовательно, — Люций вдруг начал тихонько смеяться. Он неожиданно подумал, что сейчас рассуждает в точности так же, как Тар… Методично, логично, последовательно, связывая посылки и следствия. Говорят, когда-то логика была первой из наук во многих мирах. Говорят… Кто говорит? Когда? Где?… Афранташ будто бы слышал эхо голосов сотен мыслителей, тем или иным путем подошедших к этой истине, — моя вера в огненное начало, надежда на иное будущее и предчувствие путешествия ничего не значат? Ведь, по большому счету, это мелочи, которым не сравниться даже с перечерканными рисунками Тарведаша?! Ведь это так? Предчувствиям и ограниченной вере надлежит исчезнуть и не засорять ум? Нужно оставить в голове лишь точные и достоверные знания?

Если бы у зеркала была голова, оно бы ею покачало, но не совсем отрицательно. Скорее, уклончиво — призывая скорее углубить размышления, чем отказаться от них. "Думать — это полезно, но непросто", — усмехнулся про себя Афранташ. Впрочем, головы у зеркала-треугольника быть не могло, оно просто заволокло свою поверхность непроглядным, черным, как безлунная ночь, туманом. Возможно, оно подразумевало нечто иное, но как понял — так и следует мыслить.

Афранташ усмехнулся и снова коснулся поверхности древнего артефакта ладонью. То просветлело.

— Естественно, я имел в виду не исчезновение. Это было бы глупо — полностью отбросить то, к чему пришел путем размышлений. Безрассудная трата сил… Прости, неверно подобрал слова.

Зеркало покрылось рябью, словно попыталось подсказать еще какую-то мысль страждущему.

— Да, понимаю, неверно подобранные слова могут привести к неверным действиям и, как следствие, неверным результатам. Слово — это ведь форма, в которую мы переводим свои угловатые мысли? Знаю, прав. Значит, слова, которые я произношу, определяют дальнейший ход событий для меня. Что ж, буду следить за тем, что я говорю и как. По крайней мере, в дальнейшем.

Афранташ на секунду остановился, чтобы осмыслить дальнейший ход разговора. Зеркало «молчало». Молчал и князь. Сказать было что, но ведь это необходимо еще правильно сформулировать! Люцифер понимал, о, сейчас он понимал это с полной ясностью и особой четкостью: от сказанных им слов зависит, пропустит ли зеркало гостя в иной мир или запрет двери навсегда. Действительно навсегда — и это Афранташ тоже понимал. Но молчание не может длиться вечно, и старый демон продолжил свою мысль:

— Мне кажется, я рожден в этом мире, как и дочь Тарведаша. И за границы мира еще не уходил. Для меня нет иного прошлого, и все — в новинку. Но отчего-то я ощущаю странную близость мне всех этих племен и народов, и близость самого Астерота, будто друг он мне со сверхдревнейших времен. Не знаю. Чувствую только, что подошло время для перехода. После того, как ты подарило мне ключ к силе иного мира, я не могу от нее отречься. Смешно прозвучит, наверное, но не могу, потому что не хочу… О, Бездна, как же это знакомо звучит! Тот вариант мира притягивает меня, влечет. Не остановиться, не сказать: "Стоп!". Я прошу тебя, позволь последний раз совершить переход между мирами, после чего можешь исчезнуть. Ты ведь желаешь вернуться к своему "отцу"?

Зеркало молчало. Минута, вторая… Очень медленно. Оно молчало так долго, что Афранташ успел потерять надежду. Вера в нем пошатнулась, предчувствие истаяло. Он стал на мгновение самым обыкновенным демоном, не знающим и крупиц прошлого, отрезанным от просторов будущего. Словно бы никогда не заглядывал в иные миры, не пытался разобрать рисунки и схемы побратима. А внутри — ощущение весов, на чаши которых только что положили твои мысли и поступки. Кто-то собирался принять решение относительно его, Люцифера, пути, и этим кем-то был, определенно, не Тарведаш. Скорее…

— Я сам, — Потрясенно произнес Афранташ, — О, Бездна, я же сам выбираю. Сам! При чем здесь вера? При чем здесь надежды? Ведь только я решаю за себя, чего хочу достичь, как и куда идти. Что решил я для себя и за себя, то и становится достоверным! Причем здесь ты?!

И в это мгновение отражающая поверхность покрылась рябью. Поначалу легкая, через считанные секунды она забурлила, превратилась в бьющий из стены гейзер. Странное это зрелище: невысокий, но безупречно ровный стол с дубовой крышкой, глубокое кресло с багровой обивкой и бурлящее треугольное зеркало во всю стену. А на фоне всего этого пламенного великолепия — приземистый демон с широчайшими крыльями, замерший в стремительном рывке и чем-то похожий в этой позе на кленовый лист. На лице его в решающий миг отпечаталось глубокое потрясение.

Правда, он уже не казался сгорбленным и истерзанным: к лицу начала приливать прежняя огненная кровь, морщины изгладились, блеклые волосы приобрели прежний золотисто-белый отблеск. Афранташ приготовился к переходу… Зеркало устало, но с прежней неумолимой силой вновь сломало барьеры между мирами, сплавило пространство и время, разрушило естественный порядок вещей и открыло двери в иной мир. Наверное, в последний раз за нынешнюю вечность. И теперь выжидательно «поглядывало» на Афранташа, желая узнать, как он поступит с только что сделанными важными выводами.

— А ведь ничего такого уж мистического и непостижимого в тебе нет, — вдруг, остановившись на полпути к поверхности, произнес Афранташ, — Тар ведь вдохнул в тебя часть собственной души. Но, — он вдруг рассмеялся светлым и всепонимающим голосом, — Тар вдохнул жизнь не только в тебя? Не правда ли?

И зеркало буквально взорвалось лучистым сиянием, которое затопило и палаты, и самого Афранташа. Здесь, на границе миров, замерев на исходе условно-светлого цикла, он до конца осознал, кем был, остается и останется на много вечностей вперед его друг. Тот, Кто Создает Пути. Не ищет, не прокладывает — Создает! Ткет, буквально из ничего. Пути, пространства, судьбы — то, к чему нельзя прикоснуться, но так легко представить. Сплетение светящихся ниточек, складывающихся в причудливый узор — сложный и безупречный.

А он сам… О, Афранташ понял и это. Но не спешил признаться себе. Да и правда, кому захочется признаться в полной ответственности за каждый живой мир и каждое разумное существо в них? Достаточно и того, что он понял и почувствовал на мгновение эту давящую ответственность за вольных выбирать. Тот, кто дарит право, тому и нести ответственность… Такой порядок вещей устраивал Афранташа, хотя и заставлял замирать сердце в тяжелых предчувствиях. Все же Светоносный был бесконечно рад своему пониманию и столь же рад силе, движущей и живущей в крови Тарведаша и его любимой. Вообще, любой любящей пары на белом свете.