Анна Этери - Похищение зеленой хризантемы

В принципе все, приемлемо, но слегка страшно.

Пол минуты вполне хватило Анемону, чтобы поразиться черно-белому явлению, более-менее разглядеть новоприбывшую, и даже собраться с мыслями настолько, чтобы вежливо поинтересоваться:

— Здравствуйте. Вы не ошиблись домом?

Женщина нервно передернула плечами, еще больше сузила глаза, и, как ему показалось, высокомерно осведомилась:

— Это дом Арахуэнте?

Голос ее был неожиданно низким.

— Да.

— Тогда, нет. Не ошиблась.

Анемон переглянулся с котом, не понимая, что этому чуду понадобилось в его доме. Возможно это новая знакомая Тараканиана, или дальняя родственница понаехавшая навестить родню, что являлось само по себе удовольствием не из приятных. Он даже подумал, что несколько поторопился, сознавшись, что дом принадлежит Арахуэнте, однако же, идти на попятную было поздно. Оставалось выкручиваться каким-то другим способом.

— Слушаю вас? Что вам угодно? — вежливо поинтересовался он, с приятной улыбкой.

Гостья не оценила, нахмурив сросшиеся брови, что сделало ее лицо далеко не симпатичным, если не сказать, что оно стало… жутким. Расчищая себе дорогу черным саквояжем, она бесцеремонно отпихнула Анемона в сторону, шагнув на бледный камень дорожки, и прошла вперед.

— Позвольте! — взмахнув рукой, кинулся на перерез Анемон. Бесцеремонность пришелицы была поразительна. — Я не ждал никаких гостей!

Женщина остановилась, вперив в него пронзительный взгляд мутно темных глаз, напоминающих застарелую вязкую тину болота. Ее взгляд казалось, измерил его до унции, просканировал с точностью до атома, и ее губы, скривившиеся в вялой улыбке, заставили его поверить, что ей стало известно даже о цвете его нижнего белья. Будь на ее месте прекрасная девушка, то щеки Анемона сию минуту бы заполыхали жаром, но эта особа…

Щелкнул саквояж, подставив теплым лучам солнца холодную глубину нутра, и на свет рукою незваной гостьи была извлечена пожелтевшая бумажка с потрепанными краями, весьма неприглядного вида. Сунув ее под нос Анемону, она сразу же ее отпустила, и юноше, не успевшему вовремя среагировать, пришлось ловить ее не лету, что повлекло за собой ряд неприятных последствий: кот не удержавшись на плече — где доселе располагался, — соскочил вниз, но прежде чем окончательно сорваться, пребольно вцепился когтями. Анемон охнул от неожиданности, и весьма неуклюже подхватил и без того настрадавшейся лист бумаги.

Женщина ничего не сказала, защелкнув свой саквояж с характерным звуком.

Анемон расправил плечи, и как можно аккуратней развернул предоставленный ему документ, в чем он сразу же и убедился. В нем значились личные данные некой неизвестной Анемону госпожи, которая родом была из Вриезии, и училась в Школе Святого Каллистемона, кою с успехом и окончила. Дважды была замужем, при том, что оба раза оставалась вдовой. Детей не имела. Какое-то время работала преподавателем в сельской приходской школе, а теперь занималась «ХЗ» чем. По крайней мер напротив графы «Настоящая работа» стояло аббревиатура — «ХЗ».

Анемон искоса глянул на гостью, занятую разглядыванием анемонов на клумбах, снова прочитал имя, указанное в документе.

— Полагаю, вы и есть госпожа Мазахака Бильбергия?

— Именно так, — ответила она, не отвлекаясь от своего эстетического занятия.

— И ваша должность?…

— Хозяйственная Занятость. Одним словом я ваша будущая домработница, — торжественно объявила она. И шагнув вперед, наступила на хвост мирно рассевшегося у ног Хамелеона. Издав ужасающий дикий ор, кот выдрал пострадавший хвост, и белой молнией шмыгнул в кусты. Не приходилось сомневаться, что этого он ей никогда не простит, и припомнит самым жестоким образом.

Захлопнувшаяся от дуновения ветра калитка, застала Анемона врасплох. Мураши пробежались по его спине, словно кто-то холодной рукой дотронулся до кожи. В этой Мазахаке было что-то неумолимое, как снежный ком котящейся с горы, и ужасающее, как дно колодца в безлунную ночь. Анемон кинулся вслед за непредвиденной на сегодня домработницей, на ходу соображая, как поступить дальше. Он еще не определил свое отношение к данной ситуации. Но точно знал — она его не радует.

Тея очень надеялась, что не перестаралась с образом, но от намеченного плана отступать в любом случае не собиралась. «Проявить твердость и выиграть битву!» — такова была ее основная мысль, которая ее поддерживала и укрепляла моральный дух.

Итак, несмотря на то, что ее руки подрагивали, она смело дернула за веревочку дверного колокольчика. И даже не один раз. В результате проявленной — на первом этапе плана — твердости, ей даже открыли дверь.

Признаться, зрелище за этой дверью открылось весьма примечательное, хотя девушка в принципе знала чего ожидать, и все же… ее слегка покоробило.

Она помнила эти белые сапоги на шпильке (а если честно, они были главными фигурантами ее болезненных воспоминаний о пьянке в подвале), но при закатном освещении, на более-менее трезвую голову, еще не разглядывала. А это было ошеломляюще. Да еще и белый кот на плече одетого в зеленые цвета молодого человека с удивительно изящными чертами лица и легким налетом надменности в движениях. — «Анемон» — узнать в нем своего недавнего собутыльника было непросто. Да ей раньше до него и не было никакого дела… особенно там, у пруда, когда в висках стучало отбойными молотками, а взгляд затуманивала пелена подступающего, но еще не наступившего сна. — «Теперь ясно из-за чего дочка мэра слюну пускает… а вернее из-за кого. И не то чтобы красавчик, но…»

Тея решительно взяла себя в руки, и…

Источая из себя холодную неприступность и ужасающую неприглядность, с блеском провела наступательную кампанию и проникла на территорию предполагаемого врага, ну если точнее, то кандидата в добровольные помощники по поиску ЗХ (что б никто не догадался), который о своей предполагаемой роли ни сном, ни духом. «Пусть радуется неведению, пока может». Но радужные перспективы и довольство собственной особой слегка омрачил отдавленный кошачий хвост. «Что за вездесущая живность?!» Все то время пока девушка в своей новой роли следовала к дверям весьма примечательного дома, с весьма примечательными жильцами, она чувствовала спиной взгляд злобно горящих из кустов глаз. «Похоже, стороннего вмешательства не миновать».

Тея уже взялась за ручку входной двери, когда хозяин дома наконец-то опомнился:

— Госпожа Билль-бергия!.. — юноша догнал ее и еле отвоевал дверную золоченую ручку, из рук вцепившейся в нее девушки, после чего любезно распахнул перед ней дверь: — Прошу!