Валентин Юрьев - Паучий замок

По обе стороны от этой спины уходили в туман довольно широкие ровные долины, которые постепенно белели от выпадавшего снега, который там почему-то не таял и лежал глубокими складками.

На спине 'крокодила', действительно было опасно, там были и крупные скалы, за каждой из которой мог сидеть отряд с оружием в руках, и мелкие обломки, за которыми так легко прятаться от главного оружия иритов — от пращей, зато очень удобно метать камни в беззащитного, неуправляемого противника.

В один из таких выходов, уже хорошо осмотревшись, я не выдержал:

— Отец, скажи, почему нельзя идти по снегу? Прямо в долину? Зачем нам эта тропа?

Вопрос, который я задал мэтру отряда, был не просто невежлив, для окружавших нас воинов звучал просто неприлично, он затрагивал авторитет вождя. И вождь был вправе влепить краткое объяснение по предназначенному для этого Природой месту.

Но не стал. Отец был мудр. И для того, чтобы ещё раз объяснить своим воинам сложность нашей общей задачи, спокойно начал объяснять непослушному сыну то, что было совершенно очевидно, и то, что я много раз уже слышал и раньше.

Снег — коварная дорога. Мягкий, белый, он грозит скрытыми ямами, под которыми таятся камни. Ириты с тяжелым грузом увязнут в нём по пояс и не смогут идти, а сверху их легко будет обстреливать. Видя моё неверие, он свернул с тропы, и мы спустились к белому ковру.

Только тут я увидел и понял всем своим телом то, что он хотел сказать. Рельеф долины был таким же, как и наверху — обломки камней, торчащие мелкими острыми пиками, а вокруг них — ямы от подтаивающего снега, глубиной иногда — в рост взрослого воина. Провалишься — и надо с трудом выбираться. Что я сразу же и сделал, причем, нога в снегу застряла в глубине, в невидимой расщелинке, и отцу пришлось вытаскивать непослушного, барахтающегося сынка за уши.

А вот что касается обстрела, тут он перегнул. Если смотреть от следов на хребте, и даже от границы снежного слоя, то не так-то легко метнуть камень из пращи, до середины долины, а другого оружия у врагов не было.

— Прости, отец, я встану вон там, и пусть воины попадут в меня с тропы.

Отец был очень мудр. Он опять не рассердился, а послал воинов на тропу, чтобы убедить меня, упрямца, а мы вдвоём остались на снегу и по нему кое-как проползли в середину снежного языка, помогая друг другу.

Началась забава. Камни воинов не долетали настолько, что стало очевидно: в образовавшийся безопасный коридор мог свободно, с большим запасом, войти караван нашего клана. Даже когда обстреливающие по пояс увязли в снегу, приблизившись насколько это было возможно, и встали на положенные в снег тела своих друзей, чтобы иметь точку опоры, они и тогда не могли докинуть свои снаряды.

Оставалось только придумать, как пройти по этому ужасному рыхлому снегу, в котором и без груза ноги проваливались полностью и идти, казалось, было невозможно. Но эта загадка была неразрешима только для иритов, а для российского мальчишки, который полжизни проводит зимой на горках, ответ был абсолютно ясен. Я только не знаю, почему до этого не додумались наши вожди. Или охотники.

— Отец, я знаю, что надо сделать. Только давай, я расскажу тебе дома, если мы боимся ушей предателей.

Вечером меня тихо провели на военный совет. Не прибегал в пещеру посыльный, мы с отцом не надевали парадной одежды. Тихо и в нарушение всех традиций, потому что было неизвестно, кто бегает к врагу, один или нет, мужчина он или женщина, прошли в знакомую уже пещеру.

Тяжелые тела вождей, каждый из которых был большим, сильным воином, заставили меня испугаться, оробеть, но уверенность в правильном решении придавала сил. Это же нужно было для нас всех, а не мне лично. Вопрос задал один из мэтров, я от волнения даже не запомнил, кто именно:

— Отец твой сказал, что ты придумал что-то необычное, маленький непослушник? Ты уверен, что мы должны выслушать тебя?

— Да, мэтр. Мы ходили смотреть снег в долине. Там можно пройти.

— Но зачем уходить с хорошей тропы?

Я беспомощно посмотрел на отца, не понимая, они меня что, за идиота держат, что ли? Но отец спокойно кивнул мне головой, как бы подтверждая — говори.

— Если будет засада, то она будет на тропе.

— Наши воины разобьют любого врага!

Меня удивил хвастливый тон и бесполезность сказанного. Кричал другой мэтр, было такое ощущение, что они как мальчишки в песочнице, хвастают, кто дальше пописает, не думая о той проблеме, ради которой их собрали. Я решил идти до конца и объяснял им как маленьким:

— Воины будут нагружены. А сзади будут дети. И засада может оказаться тоже сзади. Кто спасёт детей?

— Но мы не можем вести себя как трусы!

— Сейчас не война. Нам надо пройти и всё. А воевать можно потом. Кто вам мешает вернуться и отомстить?

— Так что же ты предлагаешь, сын воина? Уйти в сторону? В снег по пояс?

— Да, уйти на открытое место, где засады не страшны.

— Но с тропы нас закидают пращники?

— Нет, мэтр. Мы с отцом пробовали. Наши лучшие воины не могли до нас докинуть камни с тропы, и, кроме того, те, кто с краю, могут закрываться щитами. А внизу долина намного шире.

— Ты умён, сын вождя. Но как ты пойдёшь по снегу? Ты пробовал?

Ты видел эти провалы? Эти острые иглы?

— Да, мэтр. Я видел. Я не пробовал, у меня ещё нет того, что нужно, но я знаю, как это сделать. А ещё я знаю, что врагам также нелегко будет добраться к нам по снегу, сколько бы их не было.

— И что же это за волшебные крылья, что понесут нас над ямами?

— Не крылья. Это надо делать так, мэтр. Надо сплести из прутьев крепкий щит, загнутый с одной стороны, такой, чтобы он выдерживал вес воина-ирита с грузом и снизу прикрепить к нему мех ровным слоем. А сверху сделать крепления для ноги и ремни, чтобы привязать ногу к щиту. Такой щит надо сделать для обеих ног воина. И женщинам тоже. А для груза надо сделать такие же щиты, только большего размера, груз на снегу надо переложить на щиты, тогда руки воинов освободятся, а груз смогут тащить и женщины.

— Ты что, смеёшься? Как можно передвигаться с щитами на ногах?

И какая женщина сможет нести столько груза?

— Передвигаться, хоть и медленно, но можно, воин не будет проваливаться в снег, а женщинам поможет то, что долина спускается вниз, а вниз груз сам будет стремиться.

— Дайте ему щиты, пусть покажет.

Большой Вождь быстрее других понял, что именно я предлагаю. Мне дали два щита и я показал, как уложить мех, чтобы он не мешал двигаться, и привязал ремни. Мы вышли из лагеря и нашли небольшую яму со снегом, в которой я показал, как ходят наши российские чукчи — охотники — на плетеных лыжах.