Константин Кривчиков - Когда дует ветер

Однако Павуш этого не видел. Не теряя времени, он выбрался на берег и кинулся вверх по крутому склону. Ах, если бы он успел раньше развязать руки! Возможно тогда ему удалось бы оторваться на крутом подъеме от массивного и тяжелого Режа. Но связанные в запястьях руки очень замедляли бег.

Через какое-то время Павуш достиг полого откоса, густо поросшего колючим кустарником. Мальчик свернул налево и побежал вдоль откоса. Поворачивая, он успел бросить взгляд назад и едва не умер от ужаса. Ему показалось, что Реж находится от него, буквально, в трех-четырех шагах. В отчаянье Павуш напряг последние силы. В нескольких метрах впереди он заметил в кустах узкую прогалину, похожую на тропинку, протоптанную оленями. Может быть, животные спускались здесь к реке. Мальчик круто притормозил и кинулся в пространство между кустами. Он слышал хриплое дыхание преследователя и понимал, что Реж вот-вот настигнет его, но изнемогшие в сумасшедшей гонке ноги уже не хотели двигаться. Внезапно левая нога запнулась обо что-то, мальчик рыбкой полетел вперед, ударился головой о дерево и потерял сознание.

Павуш очнулся от приятного запаха мясного бульона, смешанного с запахом сушеных трав. Голова сильно болела, и ощущения были такими, словно ее придавили тяжелым камнем. Сознание возвращалось урывками, он помнил только, как куда-то бежал, как бешено колотилось сердце, а еще, как мелькнул оскаленный рот Режа. После последнего воспоминания мальчику снова захотелось потерять сознание, чтобы не возвращаться в жуткую реальность, в которой его не ждало ничего хорошего. Но этот запах, какого он не ощущал уже несколько дней, после того как мама в последний раз варила суп из оленины… Он так напоминал домашний, вкусный и уютный запах его землянки, что мальчик не выдержал и пошевелился.

Только тут он понял, что лежит совершенно свободно, руки раскинуты по сторонам тела. Хм, а они же были связаны? Это он точно помнил, что бежал со связанными руками.

— Эй, дружок, ну-ка посмотри, — раздался грубоватый мужской голос. — Кажется, твой хозяин оживает.

Вслед за этим Павуш услышал подозрительно знакомое повизгивание, и его кто-то лизнул в лицо очень большим и очень влажным языком. Мальчик повернул голову и невольно застонал от боли, в висок будто кольнули огромной каменной иголкой. Но он все-таки превозмог боль и открыл глаза. На расстоянии ладони от своего лица Павуш увидел хитрую мордочку Гава. Добер довольно скалил зубы и забавно прядал ушами.

— Гав, — прошептал мальчик, расплываясь в блаженной улыбке. — Гав, ты жив.

— Жив, жив. И добер твой жив, и ты, судя по всему, — раздался тот же грубоватый голос, и над Павушем склонилась удивительно волосатая и бородатая личность. Лицо мужчины почти до самых глаз покрывала длинная седая борода, только широкий толстый нос торчит, да светлые глаза поблескивают.

— Ну-ка, не шевелись. Дай посмотрю, — затылок и лоб ощупали теплые пальцы, но их кожа по твердости и шершавости напоминала кору дуба. — Что же, шишка есть, можно сказать, целый рог вырос, но кость цела. Сесть сможешь?

— Не знаю, — пробормотал Павуш.

— Давай я тебе помогу, вот так.

Мальчик, поддерживаемый крепкими руками, осторожно сел, свесив ноги. Лишь сейчас он заметил, что находится на странной лежанке. Она состояла из двух толстых чурбанов, положенных на бок, и перекрытых сверху накатом из бревнышек толщиной в руку. Чтобы бревнышки не раскатывались, мастер, изготовивший топчан, перевязал их между собой веревками. Поверх, для мягкости, был набросан лапник, а завершала благоустройство здоровенная медвежья шкура. Такой замысловато устроенной постели Павуш раньше никогда не видел. Лесовики спали на шкурах, под которые для мягкости и изоляции от земли подкладывались ветки или, в лучшем случае, циновки, плетенные из камыша или тростника.

— Голова не кружится? — спросил седой мужчина. Он странно произносил слова, медленно и почти по слогам, как будто сомневался в том, что правильно их выговаривает.

Павуш аккуратно покрутил головой:

— Немного.

— А не тошнит?

— Нет, вроде.

— Это хорошо. Значит, скоро пойдешь на поправку. Да еще когда поешь, как следует. Мясо я только поставил вариться, зато морковка уже скоро будет готова. Я ее в золе пеку.

Мужчина отошел от топчана и присел у костра на небольшой чурбан.

Мальчик огляделся. Сначала ему показалось, что он находится в просторной землянке, только очень глубокой. Но, присмотревшись, Павуш понял, что это настоящая пещера, но с ровными, почти квадратными стенами.

— Видел такое жилище раньше? — спросил 'седой', заметив интерес гостя.

— Нет. Это пещера?

— Да. Тут раньше небольшая расщелина была, а я потихоньку ее расширил, камень убрал. Тебя как зовут, парень?

— Павуш.

— Ух, ты, какое интересное имя.

— А тебя как зовут? — лесовик потихоньку приходил в себя.

— Отшельник.

— Как? — удивился мальчик.

— Отшельник. Ну, если тебе сложно выговаривать, можешь звать меня От.

— Просто От?

— Ага. Договорились, Павуш?

— Договорились.

— Вот и ладно.

— От, а как я сюда попал? — Павуш, наконец, рискнул задать мучавший его вопрос.

— Ну, сюда тебя принес я, — мужчина сделал паузу. — Сначала услышал, как твой щенок повизгивает. Потом вижу — ты валяешься около дерева. А вот ты мне скажи, с кем ты в лесу был?

— Один, — неуверенно произнес мальчик.

— Ты правду говоришь? — недоверчиво спросил отшельник. — Вот так, гулял по лесу один?

— Вообще-то я убегал, — признался Павуш. Он решил, что врать не стоит. Отшельник вызывал у него доверие. Да и вообще — куда деваться? Мальчик ощущал себя после событий последних двух дней таким маленьким и беспомощным, что изображать настоящего мужчину у него не оставалось ни сил, ни желания. Будь что будет, — подумал он про себя. Расскажу, как есть.

— От кого убегал?

— От гартов.

— Гартов? Каких?

За последние сутки мальчик слышал этот вопрос во второй раз.

— Не знаю. Просто гартов.

— Просто гартов не бывает. Их много. Так за тобой, говоришь, гарты гнались?

— Угу.

— Сколько их было?

— Не знаю. Сначала вроде двое было, а потом один куда-то делся.

— А второй?

— А второй… — Павуш напрягся, пытаясь вспомнить. — Второй, вроде, за мной бежал. А потом я упал. И все.

— Понятно, — с удовлетворением произнес 'седой'. — Ты упал и стукнулся головой о дерево. Потому и не помнишь дальше. А знаешь, почему ты упал?

— Споткнулся, вроде.

— Точно, споткнулся. Ох, и повезло тебе парень. Настоящее чуро, и только. Такие счастливцы, как ты, потом долго живут.