Ричард Кнаак - Право по рождению

Микелий поднял на неё осуждающий перст:

— Эй, ты, там! Ты…

Прогремел гром, на этот раз с такой силой, что некоторые, в том числе брат Микелий, были вынуждены заткнуть ладонями уши.

Внезапно поднялся ветер, завывая, как голодный волк. Людей отбросило назад мощным порывом, даже некоторые из стражей инквизитора не смогли остаться на занятых позициях. Только троих не сдвинула с места страшная буря — по крайней мере, пока.

Брата Микелия, Лилию и Ульдиссиана.

Но верховному инквизитору пришлось бороться, чтобы удержаться на месте. Он оторвал взгляд от Лилии и снова посмотрел на заключённого.

На брата Микелия было страшно глядеть. Когда он посмотрел на фермера, на его лице отразилась смесь ярости и… Страха.

— Во имя Пророка. Что…

Свирепая молния ударила в центр деревни… И в верховного инквизитора.

Он не успел закричать. Тошнотворный запах горелого мяса наполнил воздух, быстро разносимый ветром. Заряд оставил после себя обуглившуюся массу. Ульдиссиану довелось видеть, на что были способны другие молнии, но ни одна из них не била с такой силой.

Вторая молния ударила рядом с первой. Кто-то закричал. Люди стали разбегаться во всех направлениях. Ветер продолжал завывать по Сераму, опрокидывая тех, кто не держался ни за что твёрдое.

Ульдиссиан искал глазами Лилию, но её нигде не было видно. Какой-то хлам полетел прямо к нему в лицо, и фермер инстинктивно остановил его рукой.

Только тогда он заметил, что снова свободен. Верёвки свободно болтались на одном запястье, и, когда он потянул за них, они свободно спали, словно никогда не были завязаны.

Не тратя время на размышления о безалаберности своих стражей, Ульдиссиан сосредоточился на том, что ему делать дальше. Правда, люди из конвоя брата Микелия решили вопрос за него: они пытались добраться до заключённого, несмотря на ужасный ветер. Трое из них уже были в пределах досягаемости оружия, четвёртый недалеко позади.

Но прежде, чем передние добрались до него, принесённая бурей прилетела толстая скамья, в которой Ульдиссиан запоздало узнал обычную лавку перед таверной. Скамья почти точно налетела на стражников, одних разбросав по сторонам, других унося с собой.

Без колебаний ошеломлённый фермер побежал к благородной деве. Предметы вокруг него свободно кружились в воздухе. Люди спешили укрыться в зданиях. Ещё одна молния ударила совсем рядом с деревней, проделав брешь в опоясывающей Серам каменной стене.

Несмотря на многочисленные угрозы, Ульдиссиану удалось невредимым добраться до Лилии. Похоже, она тоже была в порядке, не считая того, что ветер разметал золотые локоны.

Беспокойство за неё пересилило все другие заботы.

— Лилия! Ты должна найти убежище…

Она схватила его руку, но, вместо того, чтобы пойти с ним к входу в кузницу, Лилия потянула его к лесу. Она делала это с поразительной энергией, и, зная, что сопротивление задержит их на открытом месте, что было опасно, фермер позволил ей вывести их из Серама. Здравый смысл твердил ему, что лучше бы им укрыться в одном из зданий, но Ульдиссиан каким-то образом убедил себя, что они наверняка найдут безопасное место в глуши.

И в самом деле, ветер дул всё слабее по мере того, как они углублялись в лес. Сор ещё пролетал мимо них, но чудесным образом их не коснулось ничего тяжелее листьев.

Со стороны Серама раздался уже знакомый треск. Небо мгновенно осветилось, словно солнце проблеснуло из-за туч. Ульдиссиан стал смотреть из-за плеча, но Лилия потянула его вперёд.

Гром продолжал рокотать, словно лошади тысячи всадников скакали по земле. Это навело фермера на мысль об инквизиторах и несчастном брате Микелии. Стражники наверняка устроят погоню за Ульдиссианом, как только погода установится, несмотря на внезапную смерть их начальника. Пусть Ульдиссиан и винил в ужасной кончине священника непостоянство природы — даже хотя никогда прежде фермер не видел такой странной и смертоносной её перемены — он почему-то был уверен, что судьба, постигшая брата Микелия, каким-то образом связана с ним, как бы смешно это ни звучало.

— Продолжай бежать! — позвала Лилия, оглядываясь на него. — Продолжай бежать!

Но из-за заботы о нём благородная дева не замечала сама, куда бежит. Ульдиссиан увидал, что земля впереди неё идёт под откос. Он попытался предупредить её, но его спутница уже падала.

Её рука выскользнула. Короткий крик сорвался с её губ, Лилия летела вперёд. Приземлившись, она перевернулась.

Спотыкаясь, Ульдиссиан подлетел к ней. Лилия лежала, её глаза были открыты, но сейчас она глядела невидящим взором.

— Лилия! — все заботы об испортившейся погоде и стражах инквизиторов испарились, как дым. Для фермера была важна лишь та, чья распростёртая фигура лежала перед ним.

К его великому облегчению благородная дева моргнула. Её глаза снова сфокусировались. Она посмотрела на Ульдиссиана, и выражение её лица заставило Ульдиссиана покраснеть.

Пытаясь скрыть своё смущение, Ульдиссиан подал ей руку. Когда Лилия попыталась встать, из её груди вырвался стон, а её правая лодыжка подогнулась.

— Наверное… Наверное, вывих, — смогла проговорить она. — Можешь посмотреть?

Ему хотелось отказаться, но он знал, что не может оставить её страдать. Бормоча извинения, Ульдиссиан подтянул длинную юбку вверх ровно настолько, чтобы оказалась видна лодыжка.

По ней уже расплывалось чёрно-синее пятно, и она уже немного распухла. Когда фермер слегка коснулся её, у Лилии вновь перехватило дыхание.

— Я должен отнести тебя к лекарю… — пробормотал он.

— Нет! Если ты это сделаешь, они снова поймают тебя! Я не позволю им!

Ульдиссиан нахмурился. Чего она в конце концов ожидала? Он не мог просто взять и убежать. Это был его дом. Его род жил в Сераме на протяжении нескольких поколений, возможно даже, с самого его начала. К тому же здесь были те, кого он не мог оставить, в первую очередь Мендельн. Мендельну наверняка пришлось бы расплачиваться, если бы брата не отыскали. Был там и Ахилий, лучший друг Ульдиссиана, и даже Серентия, возможно, уже была втянута.

С другой стороны, как он мог вернуться? Инквизиторы в конце концов могут и уехать, но Тиберий посчитает своим долгом арестовать Ульдиссиана сразу, как только он объявится. Также ещё оставалась возможность, что надзиратели мира из Триединого могут прибыть, чтобы вершить справедливость своими руками.

Раздумывая, Ульдиссиан сидел здесь, преклонив колени, его рука оставалась над лодыжкой. Судьба Лилии волновала её не меньше. Всё было бы проще, если бы её лодыжка была в порядке…