Холли Блэк - Красная перчатка

Или просто дождь слишком сильный.

Церемония окончена. Лила с отцом и телохранителями садится в машину и уезжает. На прощание она машет мне рукой.

Остальные отправляются домой к дедушке, на поминки. Знакомые старушки из Карни потрудились на славу: стол так и ломится от разнообразных запеканок, пирогов и нарезок.

Пожилая женщина в черном твидовом костюме шепчет что-то своей подружке, а та со смехом отвечает: «Конечно же, нет, Перл! Я была замужем трижды, и ни один из моих мужей ни разу не видел меня без перчаток. И свои не давала им снимать».

Иду на кухню.

На пороге комнаты меня останавливает мать. Тушь размазалась, превратившись в сероватые пятна, и поэтому кажется, что глаза у нее ввалившиеся. И затравленные.

— Детка.

— Мама.

Я пытаюсь проскользнуть мимо. Лучше держаться подальше: и так уже перебор с эмоциями, больше не выдержу.

— Я знаю, ты всегда восхищался Филипом.

Будто и не было последних шести месяцев. Последних трех лет. От нее сильно пахнет спиртным.

— Но мы с тобой должны быть стойкими.

Ничего не отвечаю. Боюсь не удержаться и что-нибудь ляпнуть.

— Баррон настаивает, чтобы я к нему переехала. Волнуется, что я одна.

— Вот здорово. — Я действительно рад: может, брат сможет ее немножко отвлечь.

Входит старушка и сразу бросается к маме с утешениями, и я сматываюсь подобру-поздорову. На кухне появляется чуть ошалевший Сэм. Конечно, столько преступников собралось, все щеголяют ожерельями из шрамов — он к такому не привык. Даника осталась в столовой и тоже не в восторге — оказалась на сборище мастеров в городе, повсеместно известном своими магами.

Надо напиться до бесчувствия и как можно скорее. Вытаскиваю из бара бутылку водки, хватаю три рюмки и на автопилоте спускаюсь в подвал.

Там все точно так, как в детстве, когда я проводил лето у деда: сыро и холодно, слегка пахнет плесенью. Плюхаюсь на кожаный диван перед телевизором, ставлю рюмки на журнальный столик, разливаю водку и с мрачной решимостью выпиваю все три, одну за другой.

Здесь оживают воспоминания. От этого мне становится чуть лучше и одновременно хуже. Хуже, пожалуй, из-за самих воспоминаний.

— Ой, забыл, — оглядываюсь на Сэма. — Надо было и тебе рюмку прихватить.

Сосед вопросительно поднимает брови и берет одну со столика.

— Может, я у тебя позаимствую?

Рассеянно машу рукой.

— Мы сюда часто приходили с Лилой. Кино смотрели.

И с братьями часто здесь сидели. Помню, как, лежа на полу, играл с Филипом в морской бой — так смеялся, что чуть штаны не намочил. Помню, как уже подростками Антон и Филип выгоняли нас из комнаты и смотрели ужастики. Мы с Барроном сидели на лестнице (вроде как в комнату не входили) и подглядывали осторожно, трясясь от страха.

Наливаю еще. Две рюмки себе, одну Сэму, нехотя.

— Что у вас с Лилой? Я думал, она тебе нравится — ну, помнишь, в прошлом году, когда приключилась вся эта история. Но в Уоллингфорде ты ее старательно избегаешь.

Как же я себя ненавижу! Выпиваю водку залпом, даже не поморщившись.

— Не хочу об этом говорить. Не здесь. Не сегодня.

— Ладно, — нарочито спокойно соглашается Сэм. — А о чем ты хочешь поговорить?

— О своей новой карьере. Буду помогать федералам поймать убийцу брата. Прямо как в «Команде аутсайдеров».

— Этот сериал никто не смотрит. Только старики пятидесятилетние.

Кто-то спускается по лестнице. На всякий случай наливаю еще (вдруг они стащат у меня бутылку — в такой компании держи ухо востро) и громко провозглашаю:

— Прекрасный сериал, очень жизненный. Вот так прямо и заживу. Выдадут мне значок и пистолет, буду гоняться за злодеями.

Меня захлестывают приятные ощущения. Как все замечательно. Словно во сне, не хочу просыпаться.

— Злодеи, говоришь? — Даника тоже плюхается на диван. — А вы видели Смертоносную Бетти? На ней золотая маска. Значит, правда! Она убила своего последнего мужа и из-за отдачи лишилась носа.

Показываю на выстроившиеся рядком рюмки, и Даника берет одну. Какой я сегодня щедрый, только бред какой-то несу.

— Буду их называть злодеями во время ареста. А Бетти не буду. Бетти буду так и звать — Бетти. Ну, обычно-то я ее зову «тетя Бетти», но неважно.

— Не совсем уверен, — Сэм обращается к своей девушке, — но, по-моему, наш пьяный друг пытается сказать, что к нему подкатывали агенты ФБР.

— Даже секретные документы мне отдали, — поддакиваю я радостным голосом.

— Да уж, везет тебе, — сокрушается она.

Мы сидим в старом подвале и пьем, а потом я отключаюсь прямо на диване перед телевизором. Последнее, что помню — Сэм и Даника целуются на полу. Надо бы сходить на кухню, выпить воды, но я не хочу им мешать — поэтому просто тихо закрываю глаза и зажмуриваюсь, сильно-сильно.

Просыпаюсь. Друзья свернулись клубком на коврике под шерстяным пледом. Плетусь в кухню, сую голову под кран и жадно пью холодную воду.

На улице темно. Дождь, кажется, прекратился. На лужайке перед домом на раскладном стуле сидит дедушка с бутылкой пива и смотрит на ветхий сарай. Я все еще немного навеселе.

Выхожу на грязный задний дворик, громко хлопнув дверью, но он даже ухом не ведет.

— Привет, — неуклюже раскладываю еще один стул.

— Что-то ты больно потрепанный. — Дедушка достает из кармана трубку и набивает ее табаком. — Сядь лучше, а то свалишься сейчас.

Послушно сажусь, и стул подо мной жалобно скрипит.

— Ты с каких пор куришь трубку?

— А я и не курю, — старик чиркает спичкой и затягивается. — Много лет назад бросил, после рождения Шандры.

— Ну да.

— Мы с твоей бабушкой никак не могли завести ребенка. У Мэри все время случались выкидыши, и она очень переживала, береглась, с постели не вставала, если думала, что беременна. Доктора утверждали — все дело в резус-факторе, а я винил свою магию, магию смерти. Боялся, что не могу зачать здорового ребенка из-за отдачи. Может, это и ерунда, но как только я бросил убивать людей при помощи проклятий, родилась твоя мама.

— Я думал, такую работу не бросают.

— Да, уйти Захаровы, конечно, бы мне не позволили. Но как и чем убивать — я решал сам. — Он выдыхает облако сладковатого дыма. — А я был настоящим профессионалом.

— Понятно.

Трудно представить деда опасным убийцей, хотя он у меня на глазах прикончил Антона. Надо напоминать себе время от времени, что он работал на Захаровых, еще когда могущественный Лилин папаша под стол пешком ходил.

— Магический дар открывает перед тобой разные возможности, предоставляет выбор, — продолжает дедушка. — Только в большинстве случаев возможности не очень хорошие.