Надежда Башлакова - Волчонок

Но вернёмся к моему новому другу, что теперь неотступно следовал за мной по пятам. Я назвал его Чёрным Вороном сразу же, как только отоспался и вполне определённо осознал, что он на самом деле остаётся жить у нас и впоследствии, может статься, станет моим другом. В конце концов, должен же был я его как-то называть? Это имя показалось мне очень подходящим, тем более что на дереве он себя порою чувствовал не менее уверено, чем самый что ни на есть обыкновенный чёрный ворон, да так, собственно говоря, и смотрелся, разве что для птицы был слишком крупноват.

С возрастом он стал превращаться в существо, которое могло с большим успехом разбить в пух и прах воображение всякого вошедшего в дикие фантазии сочинителя. Должен признаться, что его мать тогда в темноте показалась мне более… лошадью, что ли, по крайней мере, по сравнению со своим собственным сыном, разве что какие-то уж слишком разумные глаза взирали на меня тогда из вселенской бездны. Но, то было во владениях ночи, а во мраке, даже для моего хорошего зрения, как говорится все кошки серы.

В общем, я не мог не нарадоваться своему Ворону, и мне так хотелось поделиться с кем-то своей бурной радостью, ведь Травка относилась к новому члену нашей семьи со слишком уж большим безразличием. Хотя со временем я начал понимать, что безразличие то по большей части было напускное, оно должно было скрыть настоящее её отношение к нему.

И тут я вспомнил о своём брате по матери, что назавтра, по всей вероятности, должен был ожидать меня у излучины реки. А почему бы и нет, решил я. Хоть он и не знал, что я прихожусь ему единоутробным братом, но мне всё же страшно захотелось показать ему, что я вполне счастлив и без них и вовсе не одинок. Стыдно признаться, но если положить руку на сердце и сказать честно, мне хотелось просто элементарно похвастаться. Черта, к которой лично я сам по большей части отношусь весьма отрицательно, но на этот раз не смог удержаться и она взяла надо мною верх. Возможно именно такие же чувства одолевали и его, когда он хотел похвастаться мною перед своим товарищами. Но тогда я об этом не подумал, а подумал о том уже гораздо позже, когда обдумывал всё произошедшее и пробовал найти виноватого во всей этой истории, пытаясь снять с себя вину, попросту говоря оправдать себя самого.

Встав рано утром в назначенный день, я быстро перекусил. Бабки не было дома, наверное, ушла в лес за сбором травы. Ворон поднял на меня заспанные глаза, приподнимаясь, но я покачал головой и он, печально вздохнув, снова опустился на солому, прикрывая веки.

Набросив на шею мешок, я примерил свою вторую ипостась и понёсся к реке. Обычное расстояние оборотень мог преодолеть в несколько раз быстрее человека, это я знаю по себе. Я мог часами бежать без устали и преодолевать при этом многие и многие километры пути, даже выдающемуся человеку это было не по силам, а что уже говорить обо всех остальных. Они бы преодолели этот отрезок пути лишь за несколько дней, а я всего-то за каких-то несколько часов. Чувствуется разница?

В общем, недалеко после полудня я был на месте. Увидев впереди знакомую фигурку, швырявшую камни в протекавшую мимо воду, я до того обрадовался и воодушевился, что совершенно потерял бдительность, чего никак нельзя допускать при моём образе жизни.

— Привет. — Радостно выкрикнул я, разве что не махая руками, да и то только потому, что в данный момент у меня их не было.

Мальчишка обернулся.

И вот тут-то я и заметил в его глазах неуверенность и страх. С чего бы это, подумал я тогда. Но ещё прежде, чем эта мысль полностью дошла до моего понимания, я почувствовал острую боль в плече, предшествовавший этому свист уже ничего не менял.

Я зарычал от ненависти и боли, обернулся, и только тут ощутил присутствие людей, множества людей. Нет, не визуально, конечно, но их запахи буквально стали валить меня с ног, я ещё ни разу в своей жизни не присутствовал в обществе стольких людей сразу. Если честно, то единственные люди, в обществе которых я имел честь оказаться, это моя мать, рядом с которой я провёл несколько не самых счастливых минут в своей жизни сразу же после рождения и естественно Травка.

А тут такое количество народа! Я же, как последний лопух, о том ни слухом, ни духом. Но не это главное. Их ненависть и жажда убийства, вот что поразило меня больше всего. Я чувствовал, как волна невообразимой злобы разливается вокруг меня, подбирается всё ближе и ближе, пытаясь поглотить целиком. Это было ужасно! Они хотели убить меня! Но за что? Что сделал я им плохого? И почему же я сразу не ощутил их присутствия? Беспечность! Моя беспечность!

Неужели я доживаю свои последние минуты? А что дальше? Смерть?! Чёрная, неизбежная, пугающая!

И я испугался, впервые в жизни испугался по-настоящему. Я никогда так не хотел жить, как в тот момент. Как мог я раньше жаловаться на свою жизнь, когда я был настолько счастлив. Я просто не мог умереть сейчас, после того, как с полной ясностью осознал, что, оказывается, до этого самого последнего момента я был всесторонне доволен своею жизнью. Поток этих мыслей пронёсся у меня в голове за какую-то короткую долю секунды. И, тем не менее, я снова упустил момент, и вторая стрела безжалостно вонзилась мне между лопаток.

Я снова взвыл от обиды, боли и унижения. Мой взгляд затмевала красная пелена, но я продолжал беспорядочно вглядываться в пустоту, ища глазами того, кто совсем недавно назвался моим другом и кто был обязан мне своей собственной шкурой. И я увидел его, но не его одного….

Моя мать пробежала вдоль речки, схватила моего брата за руку и поволокла его в сторону деревни, беспокойно оглядываясь по сторонам. Их сопровождал дюжий мужик с угрюмым лицом и большим вздёрнутом вверх топором в руках, которого мне уже приходилось видеть ранее не раз.

— Мама! — Хотелось выкрикнуть мне, хотелось позвать ту единственную, которую я до сих пор так и не переставал любить, несмотря на предательство некогда совершённое ею по отношению ко мне. — Мама, твой старший сын сейчас может погибнуть. Я нуждаюсь в тебе сейчас как никогда, мама.

Но я промолчал, стиснул зубы и промолчал. Я буду таким, каким они хотят меня видеть. Безмолвным, неразумным, свирепым!

Люди вокруг тем временем затихли, словно ожидая, когда женщина и ребёнок уберутся подальше от этого страшного чёрного оборотня.

Я тоже замер, провожая прощальным взглядом, возможно, последним в моей жизни, моих единственных кровных родственников. Глупая мысль возникла у меня в голове, когда я смотрел на белокурые волосы матери и брата. Почему-то всю мою жизнь меня сопровождало всё чёрное. Сам я имел чёрную шевелюру, не считая белесой прядки, перевоплощался я в чёрного волка, бабка моя носила всё больше чёрную одёжку, Ворон мой тоже был чёрного цвета, как и его мать, кошка наша была чернее ночи, корова хоть и пёстрая, но всё больше на ней присутствовало чёрных пятен и даже куры наши были чёрными. С чего бы это? Может, мы с моей бабкой и правда от дьявола? Очень этого не хотелось бы. И уж тем более не хотелось умирать с такими мыслями в голове. Ну, неужели в моей жизни никогда не будет ничего светлого, божественного и прекрасного?