Дмитрий Казаков - Герой высшего качества

Лоскуты пришлось отрывать от запасной рубахи Бешеного Сони, изрядно похожей на половую тряпку. Когда повязка, смоченная в «ароматной» болотной воде, легла Егору на лицо, он подумал, что задохнется.

Но через несколько минут вонь перестала ощущаться, а сладкий дурманящий запах исчез совсем.

— Ну што, пошли? — гнусаво спросил Махот, размахивая дубиной.

— Да, — отозвался Егор и двинулся прямо на заросли иллюзорника.

Первый цветок захрустел под ногой, заколыхались на воде лепестки, похожие на куски мяса. Пьянящий аромат возник вновь, и на Егора обрушился настоящий водопад видений — топь расцвела лесом статуй, прекрасных и ужасных, изображающих людей и нелюдей с оружием, в доспехах; затем изваяния превратились в трупы, и те с воинственными криками ринулись на двоих путников.

За спиной сдавленно охнул Бешеный Соня.

«Если на меня эта дрянь действует слабо, да еще через тряпку, — подумал Егор, — то что видит он?»

Ближайший мертвец, наполовину сгнивший, но в золоченом шлеме и с гривой зеленоватых волос, занес для удара ржавый меч. Большого труда стоило удержаться и не дернуться в сторону, но лезвие прошло через Егора, не причинив вреда, и иллюзия начала таять.

Ей на смену явилась другая — из болота поднялся огромный город, белоснежные здания с колоннами, разноязыкая толпа, лавки, забитые всевозможным товаром, зазывалы и уличные воришки…

— Надо идти! — прокричал Егор, делая шаг и не забывая тыкать перед собой шестом.

Он прошел прямо сквозь стену, и видение растаяло, сменившись простором Мерцающих топей. Со всех сторон полезли жуткие твари, напоминавшие выучившихся ходить на задних лапах жаб размером с человека. Замахали дубинами, пусть и не столь большими, как у Махота, но зато утыканными треугольными блестящими зубами.

Новое видение, потом еще и еще — звуки, яркие образы, самые разные, вот только тошнотворный запах никуда не исчезал, напоминал о том, что это все ухищрения добывающего себе пищу цветка.

Когда все закончилось, Егор обнаружил, что прошел заросли иллюзорника насквозь. Взопрел так, что одежда прилипла к телу, сердце колотилось и дышал тяжело, как после хорошей пробежки.

Оглянулся, чтобы проверить, как дела у Бешеного Сони.

Покрасневшие, лишенные даже намека на мысль глаза того были выпучены, на лбу блестели крупные, точно жемчужины, капли пота, но рука, сжимавшая исполинскую дубину, не дрожала.

— Что? Все? — невнятно произнес Махот через повязку, и взгляд его стал осмысленным.

— Все, можно снимать эту дрянь.

Заросли хищных цветов лежали позади, и в них виднелась настоящая просека, заполненная темной водой с плавающими в ней лепестками. Выглядело это так, словно прошли не два человека, а по меньшей мере стадо безумных, страдающих плоскостопием слонов.

Егор сорвал с лица грязную, пропитавшуюся потом и запахом дурмана тряпку, отбросил ее в сторону. Густой болотный воздух показался ему в этот момент слаще аромата горного луга.

— Ну ничего, молодцы, — впервые за два дня Аладдин произнес нечто одобрительное. — Теперь надо еще сделать, чтобы вон тот брызгун не сожрал вас, и все будет совсем хорошо…

Брызгун оказался существом, похожим на осьминога, но снабженным парой рачьих клешней длиной в метр. От удара дубиной он ловко ушел, а попытавшись схватить Егора за ногу, странным образом промахнулся. В больших и круглых, необычайно умных глазах мелькнуло нечто похожее на удивление, и монстр стремительно рванул в сторону, скрылся в глубине.

— Понял, с кем дело имеет, — со значением сказал Бешеный Соня. — Как выскочит, но умный, урод! Героя всяк видит! Издалека!

И они потопали дальше через казавшееся бесконечным болото.

Спустя полсотни метров пришлось отбиваться от очередной твари, на этот раз от называемого «тармашем» ядовитого зеленого медведя, но тут дубинка Махота вновь показала себя с лучшей стороны.

А затем они вышли к Деревьям.

Когда из тумана выступили очертания неимоверно толстых стволов, Егор решил, что их навестил очередной глюк. Он даже потянул носом, надеясь уловить запах иллюзорника. Но сладкого аромата не ощутил, а два одинаковых, похожих на дубы дерева, каждое метров в двести высотой, никуда не исчезли и после того, как уроженец Саранска поморгал и потряс головой.

— Говорят, что тут пали вожди сошедшихся в битве армий, — в голосе Аладдина прозвучало благоговение. — И на месте их гибели выросло вот это. Верится с трудом, но выглядит значительно.

— Ну, ваще… — только и смог сказать Егор.

Деревья напоминали башни, окутанные облаками зеленой листвы, и на их ветвях мерцали сотни, даже тысячи огоньков. Вокруг каждого ствола кольцом росли пурпурно-алые мелкие цветы, и казалось, что пролитая тысячелетия назад кровь до сих пор покрывает трясину.

Они прошли прямо между стволами, точно вступили в громадные ворота.

Миновали широкую полосу, где из-под воды поднимались пузыри, а запах напоминал об общественном сортире, который не чистили со дня открытия. Оставили позади островок, заросший кустарником и населенный крикливыми птицами, похожими на извалявшихся в тине чаек.

У Егора от голода сосало в желудке, ноги от ходьбы по воде замерзли так, что их начало сводить. Больше всего на свете хотелось отшвырнуть дурацкий шест и заявить, что хочет вернуться домой, в Москву, к обычной жизни.

Почему он этого не делал — и сам не мог сказать, то ли надеялся, что дальше будет лучше, то ли просто из упрямства…

Показался и исчез из виду поросший иллюзорниками участок, и тут впереди, из тумана, который неспособны были уничтожить даже лучи высоко стоявшего солнца, донесся совершенно невероятный звук.

Кто-то пел, немелодично и визгливо, но громко и с энтузиазмом.

— Это еще что? — Егор оглянулся на Аладдина, затем перевел взгляд на шагавшего позади Махота.

— Вот уж не знаю, — советчик пожал плечами.

— Чудовища петь не умеют. — Бешеный Соня ободряюще помахал дубиной. — Пойдем посмотрим!

Им потребовалось около полусотни шагов, чтобы увидеть поющего: человек стоял на четвереньках, погрузившись в жижу по локти и середину бедер, и рассматривал сидящую на кочке лягушку, а та и не думала убегать.

— Ошизеть… — только и сказал Егор.

Гномов можно встретить в любом крупном городе Нифигляндии, чуть ли не в каждом государстве. Но их собственные поселения располагаются, естественно, в горах, и носят названия «оплотов».

Северный оплот, на территории которого спрятаны наиболее глубокие шахты и где обитают сильнейшие маги бородатого народа, находится в Зубастых горах, неподалеку от вольного города Ставир. Восточный, считающийся древнейшим поселением дварфов, занимает центр Розовых гор, что зажаты меж Круглым морем и Краевым океаном, а Южный укрыт в Серых горах, где золота, как известно, нет.