Ярослав Денисенко - Закон сильного

– Две банды, скажешь тоже! – расхохотался Угорь, наконец-то приходя в себя. – Не смеши меня. Может, на три улицы вы и были силой. А у меня одних только бойцов вдесятеро больше. Вот что, Чертополох. Твоя забота о друзьях, конечно, похвальна, но самое щедрое, что я могу тут предложить, – взять их в один из своих отрядов. Смирись. И спасай себя. Поверь, им грозит куда меньше твоего.

Я верил. Более того, знал, что сейчас являюсь для банды главной проблемой. Все, что им надо, – отсидеться, зализать раны и потихоньку, не привлекая к себе внимания, возвращать потерянные позиции. Длинный хвост охотников за моей резко подорожавшей головой здесь будет совсем не к месту. Но я не мог просто так взять и исчезнуть, не попытавшись сделать все возможное, чтобы возвращение далось ребятам хоть чуточку легче. А еще… Я не представлял, как буду существовать без Тай. Или, что еще хуже, как она будет существовать без меня. С кем-то другим. Или… Мне даже представлять не хотелось, что с ней станется в Стрелке без защиты кого-нибудь из наших. Возможно, участь, от которой она некогда сбежала из Подковы, покажется несбыточной мечтой.

От таких мыслей в горле народился самый настоящий звериный рык, и мне стоило больших усилий не дать ему вырваться наружу. Не бывать этому. Пока я жив – никогда. Не знаю как, но я найду способ защитить Тай. И всех остальных, кто не может постоять за себя самостоятельно, – младших ребят, других девчонок. Всех, кто доверился слову Ксина Чертополоха… Которое он оказался не в силах сдержать.

Угрю я ответил расплывчато:

– Такое я за ребят решить не могу. Дай мне с ними переговорить.

– Разумеется, в чем вопрос, – кивнул вновь подобревший бандитский князь. – Давай-ка покажу тебе еще пару полезных мест, и пора выбираться отсюда.

За небольшой дверью в левой части галереи оказалась купальня. То есть это Угорь объяснил, что купальня, пока я стоял, хлопая глазами и пытаясь сообразить, для чего предназначены здоровые прямоугольные выемки в полу, окаймленные красивой мозаикой. Вот так здесь было заведено. Помахался в зале с неутомимыми железными наставниками, смыл пот и грязь под текущими струями воды в углу – и заныривай в любой бассейн по вкусу. Погорячее, попрохладнее, а можно и в несколько поочередно. Это вам не в реку с мостков сигать. От плетенок у меня уже в глазах рябило – а все они работали до сих пор. Обычный водопровод за прошедшие годы давно обратился бы в прах. Но заклинания, поднимающие воду из подземного озера глубоко внизу, защищали трубы от разрушения, заиливания и прочих бед. Можно было хоть сейчас наполнять бассейны и плюхаться в них, но Угорь прозрачно намекнул, что наверху у него имеется кое-что попроще, без всякой магии и с дровяным отоплением, но зато в сопровождении слуг с едой и напитками, что после такой прогулки было куда как нелишним.

Отдельный вопрос у меня вызвали странные то ли столы, то ли лавки – для первых к ним не хватало скамей, да и ноги подсунуть под целиковую резную тумбу сложновато, для вторых они были явно высоки. Лих объяснил – это лежаки для массажа. Очень способствует, знаете ли, после фехтовальных упражнений. Укреплению тела и умиротворению духа. Мне мигом припомнились все многочисленные разы, когда я отлеживался где-нибудь на куче соломы, жестоко избитый в очередной драке, и единственным вниманием со стороны окружающих можно было считать периодические тычки от Подсолнуха на предмет, не помер ли. Это если он сам, конечно, не валялся по соседству.

Душа моя зашлась очередной волной лютой ненависти к чародеям. Нет, я понимаю, так себя зовут лишь маги с дипломом Ниранской Академии, но для меня слово «чародей» прочно связывалось со всеми зажравшимися уродами, вне зависимости от принадлежности к этому заведению. До сих пор, правда, я не подозревал о наличии других праздных бездельников, но, как выяснилось, уже их ненавидел. Заочно.

– Есть еще одна штука, – сказал Лих, и я даже не поверил ушам: в голосе Угря слышалось сомнение. – Другой зал. Там, говорят, как раз с боевой магией упражнялись. Только вот… Звезды его знают, работает там что или маги, уходя, все разобрали.

Коридор, ведущий к упомянутому залу, был низким, длинным и имел на своем протяжении несколько поворотов. От знакомого ощущения мощной жилы меня начало потряхивать еще на середине пути, но по второму разу все переносилось уже легче.

Жила шла по краю галереи – такой же, как в предыдущем зале. Они вообще были очень похожи, не считая размера: этот побольше раза в два. А еще различалась их магическая «начинка».

Только присутствие Лиха удержало меня от восторженного дикарского вопля с подпрыгиванием и размахиванием руками. Похоже, я потихоньку начинал привыкать к изобилию внешней магии и голову больше не терял. Хотя она и шла кругом от увиденного. Именно об этом зале я мечтал всю свою сознательную магическую жизнь. Жила питала мощнейшие щиты, надежно огораживающие внутреннюю часть зала. Сейчас плетения спали, и спуститься вниз можно было без всяких проблем.

– Угорь, – удивился я, – а с чего ты решил, что оно не работает?

Тот удивился в свою очередь:

– А что еще можно решить при виде совершенно пустого зала? Или хочешь сказать, здесь есть какие-то ваши штуки?

– Есть – не то слово! – Мне было все труднее скрывать собственный восторг.

Плетения щитов. Которые я могу просто скопировать. Какая им разница, кого защищать, стену или человека! Знание щитов – половина боевой магии. Вот только научиться бы создавать саму плетенку, и я перестану быть беспомощным щенком, которому только и остается, что покорно подставить шею под петлю с камнем. По крайней мере успею сбежать при случае, а к этому немаловажному умению я, как любой обитатель Стрелки, относился крайне серьезно. Что же до атакующей части… Может, я и не знаю, как это положено делать по науке, но плетения Проклятого дома созданы как раз для уничтожения, и помню их я отлично. Чем звезды не шутят, а вдруг получится их как-то приспособить к делу?

Я вошел в такой азарт, восстанавливая в памяти куски плетенок и прикидывая, как переделать их под свободное существование, не привязанное к ловушкам в доме, что по телу волной пробежало знакомое покалывание. Момент я поймал вовремя, когда шевельнувшуюся было силу можно легко загнать обратно.

«Брысь, не звали!» – приказал я своевольному дару. И в то же самое мгновение вспыхнули тревожными сполохами щиты, расцвечивая стены, потолок и пол пятнами всех возможных оттенков. Уже невозможно было разглядеть, где кончается одна плетенка и начинается другая: их блеск сливался в непрерывном едином сиянии. Картина не была застывшей: пятна играли, словно пламя, вспыхивали, гасли, меняли форму. От этой красоты невозможно было оторвать глаз…