Профессор Тимирзяев - Гарри Поттер и скрижали Грин-де-Вальда

— Воды, Драко? — спросил Гарри, протягивая Малфою наколдованный кубок.

— Оставь, — брезгливо поморщился тот, — я не собираюсь впадать в истерику!

— Превосходно. Так ты не передумал?

— Нет, не передумал! Мой сын не будет учиться там, где преподают Поттер и Грейнджер!

— Что ж, твое право… Тогда документы Скорпиуса можешь забрать в канцелярии, а его вещи тебе перешлют, если оставишь адрес.

Малфой круто повернулся, и, не прощаясь, выбежал из кабинета директора Хогвартса. Ни Гарри, ни Драко, естественно, не знали, что это их последняя встреча, а Драко не суждено больше бывать в Хогвартсе.

— Фу-ты, — подумал Гарри, — по-моему, Драко стал еще гаже. Неважно начался день. Ладно, посмотрим, что у нас на территории.

Первым Гарри решил навестить Невилла, правда, он не был уверен, на месте ли профессор травологии. Подойдя к оранжереям, Гарри заметил, что там кто-то возится, и направился ко входу. Конечно, это был Невилл, который, как только приехал, сразу же бросился к своим драгоценным растениям — как они без него?!

— Привет, Невилл, — сказал Гарри, войдя в оранжерею.

— О, привет, Гарри, — заулыбался толстенький, добродушный Долгопупс, — рукú не подаю, видишь? — он показал ладони, измазанные черноземом.

— Как у тебя тут?

— Да нормально всё, Гарри, эльфы молодцы, ни одно растение не погибло, — радостно ответил Невилл, — а то я, знаешь, боялся за ананасные лианы и…

— Ну, всё, — засмеялся Гарри, — теперь тебя не остановишь, не меняешься ты совершенно. Женат?

— А то! — гордо сказал Невилл, — и многодетен! Вот! — он собрался достать из кармана мантии фотографию, но вспомнил, что у него грязные руки, стал искать полотенце, не нашел и смутился. Гарри сидел на скамье, по школьной привычке держась руками за сиденье и болтая ногами, весело смотрел на старинного приятеля.

— Ай! — вдруг вскрикнул он, вскинув левую руку. На указательном пальце виднелась капелька крови.

— А ну, кыш, кыш! — засуетился Невилл, отгоняя что-то за спиной Гарри, — это кусачий виноград хамит. Дай палец, сейчас залечу.

— Да я сам, — отмахнулся Гарри, дотрагиваясь палочкой до ранки, — Санатио! — Он хоть не ядовитый?

— Что ты, что ты, ядовитые растения в другой оранжерее под тремя замками и заклятиями, а здесь так… ну, иногда попадаются… с зубами или там с жалом, как у пчелы или, скажем, комара…

— Ты смотри, а то сожрут они тебя здесь когда-нибудь, одна мантия останется, — усмехнулся Гарри, — ты такой же ненормальный, как Хагрид, только он на драконах повернутый, а ты на кактусах с зубами.

— Слушай, Гарри, — сказал Невилл, он наконец-то вымыл руки и присел рядом с Гарри на скамью, — говорят, ты теперь директором будешь?

— Ну, да, говорят… — неопределенно ответил Гарри.

— Вот! — обрадовался Невилл, — тогда я, значит, к тебе. Мне аквариум нужно строить, для волшебных морских растений. Помоги грант пробить, а? По старой дружбе.

— Знаешь, Невилл, — нехотя сказал Гарри, — я пока ещё толком не разобрался, что тут к чему, так что ты подожди со своим аквариумом месяц-другой, а лучше к Гермионе сходи, она у меня замом по науке будет, с ней и решай, а я потом подпишу.

— Нет, Гарри, — улыбнулся Невилл, — давай я лучше тебе заявку отдам, а ты с ней к Гермионе сходи.

— Почему? Какая разница-то?

— Большая, Гарри… Тебе она точно не откажет…

— Ну, ладно, — смутился Гарри, — давай потом обсудим, хорошо? Как посвободнее буду, обещаю, подумаю, что с твоим аквариумом делать, может, у министра денег попросим. И, кстати, завтра МакГонагалл провожаем, знаешь? Так ты ей букет, какой покрасивее, подготовь заранее, ладно? Не магический, а настоящий. И чтобы без зубов. И Гермионе — тоже, она теперь декан Гриффиндора.

Выйдя из душноватой и влажной оранжереи, Гарри зябко поёжился и плотнее запахнул мантию. С озера тянуло сырым, осенним холодком, Небо уже потеряло летнюю высоту и прозрачность, тучи грузно нависали над башнями Хогвартса. «Рановато что-то в этом году, — подумал Гарри. Он почему-то вспомнил, как, играя в квиддич, носился на метле в проливной дождь и поёжился. — Кстати, о квиддиче, надо посмотреть, что к чему».

Квиддичное поле пребывало в полном запустении. Шесты для колец покосились, одного кольца вообще не было, трибуны выглядели облезлыми и какими-то ненадежными. Кладовая спортивных метел и раздевалки оказались запертыми. Пришлось доставать волшебную палочку и открывать замки заклятием Алохомора. Форма для квиддича была свалена в кучи и успела подгнить, мыши или какие-то другие зверьки изгрызли щитки, метлы тоже находились в безобразном состоянии. Гарри выбрал одну, получше на вид, вынес из кладовой, повертел в руках, но взлететь на ней не решился. Метла была дешёвая, китайская, вся исцарапанная, с никудышным балансом. «Эти придется отдать Наземникусу, — решил Гарри, — больше они ни на что не годятся, детей на них сажать просто страшно. М-да… считай, всё надо поднимать заново. Галлеонов уйдёт мешок!» А вот есть ли эти галлеоны на счете школы, Гарри не знал и сделал запись в волшебную напоминалку — разобраться.

Дальше квиддичного поля Гарри никогда не ходил, но территория школы явно продолжалась и за ним, а заросшая тропинка куда-то вела. За полем начинался лес, но не такой, как Запретный, а самый обычный, к тому же, порядком запущенный. Перешагивая через лужи и упавшие ветки, Гарри минут через десять вышел на поляну. Приглядевшись, он понял, что это кладбище. Могилы в большинстве были очень старыми, плиты осыпались, надписи на них стерлись, и уже невозможно было прочитать, кто под ними лежит. Последние ряды захоронений, однако, были сделаны уже в наше время. Гарри понял, что здесь похоронили часть школьников и мракоборцев, погибших в последней битве за Хогвартс. Тела большинства детей и взрослых забрали родственники, а некоторых почему-то похоронили здесь. «Наверное, они были сиротами…», — подумал Гарри. Он переходил от плиты к плите, читая полузабытые имена и фамилии школьников с других факультетов, с которыми учился вместе два десятилетия назад, незнакомые фамилии, судя по датам, взрослых, наверное, мракоборцев. Гарри помнил, что пожирателей смерти, убитых при штурме, не хоронили, их тела сожгли. Он дошёл уже до последнего ряда надгробий, как вдруг резко остановился. На белой плите, ничем не отличающейся от соседних, было выбито:

Северус Снегг

9 января 1960 — 2 мая 1998

Профессор зельеварения (1981–1996)

Профессор защиты от Тёмных искусств (1996–1997)

Декан факультета Слизерин (1981–1997)

Директор школы чародейства и волшебства Хогвартс (1997–1998)