Тимур Туров - Полукровка

– Вопросы – это хорошо, – кивнул Ник. – Я оставил тебя, потому что так было нужно.

– Кому?

– Тебе. Мне. Всем. Это трудно объяснить. Со временем ты поймешь. Нужно было вырастить тебя.

– Разве кто-то может сделать это лучше родителей? – сердито поинтересовался Володя. Он не понимал, что именно его злит, но что-то при общении с отцом вызывало постоянное раздражение.

– Если родители простые люди, то никто. Но...

Николай замялся.

– Но что? Вы не просто человек, а маг?

Николай едва заметно напрягся, глаза яростно блеснули, но голос прозвучал ровно:

– Что ты заладил, маг да маг? Да, я маг. Но что ты об этом знаешь?

– Ничего, – честно признался Володя. – Просто когда к тебе приходит посторонний человек, следит за тобой, как в шпионском фильме, потом называется твоим отцом, хотя ты всю жизнь считал папой другого человека, а потом именует себя магом, то... Как-то все это странно звучит, не находите? Возникает вопрос: а не свихнулся ли кто-то?

– Неправильный вопрос у тебя возникает.

Николай повернулся, застегнул плащ доверху и зашагал по мосту в сторону Васильевского спуска.

– А какие правильные? – догнал отца Володя.

– Например, передается ли это по наследству? Способны ли дети магов овладеть волшебством? – не оборачиваясь, произнес отец.

Володя поравнялся с ним и вскользь глянул на лицо отца. Нет, этот вопрос его не интересовал. Он совершенно четко понял сейчас, что способности передаются. По крайней мере, в его случае. И он может стать таким же магом, как и Ник. Может, иначе бы Николай никогда не появился в его жизни.

– А они передаются? – спросил вслух.

– А они передаются, – самодовольно ответил Ник.

– Значит, я тоже могу?.. – Володя запнулся.

Они миновали храм Василия Блаженного и вышли на Красную площадь. В сердце столицы народ гулял в любое время дня и ночи, потому Володя осекся. Магия – не та тема, о которой надо говорить во всеуслышание. Во всяком случае, ему так показалось.

– Можешь что? – Ника наличие сторонних слушателей, кажется, ни разу не задело.

– Ну, там фаерболы метать, – пожал плечами Володя.

– Где ты набрался этой пошлости? – удивился Ник.

– А что? – смутился Володя.

– Мальчик мой, метнуть фаербол, как ты выразился, ты сможешь. Но это довольно неэффективно и чаще всего бессмысленно. Ты можешь мне объяснить, зачем себя раскрывать мощным и бесполезным по сути заклинанием, когда можно манипулировать незаметно?

– Чем?

– Всем.

– То есть, – не сдержал ехидства Володя, – вы всемогущий?

– Ты сомневаешься?

Они поравнялись с Историческим музеем, за спиной грохнули куранты. Володя покосился на часы. Зябко повел плечами. За время прогулки сильно похолодало. Осенними вечерами холодает быстро. Да и прогулка затянулась. Кто бы мог подумать, что прошло уже два часа?

– Одиннадцать, – бросил Володя. – Мне домой пора.

– Ты усомнился, – напомнил Ник с сердитой обидой. – И без доказательств не уйдешь.

– Вы хотите показать мне какое-то заклинание прямо сейчас? – опешил Володя.

Николай его будто не услышал. Он напоминал человека, простого человека, чью профессиональную гордость задели.

Ник обвел глазами людей, стоявших возле памятника Жукову, задержался на Музее археологии Москвы, отметил оживление на Манежной. И только повернувшись к воротам в Александровский сад, удовлетворенно хмыкнул.

– Идем! – бросил он тоном, не терпящим возражений.

– Куда? – Володя с холодком отметил будку милицейского поста у ворот, мысленно надеясь, что с этими магичить Ник не станет.

Отец шел легко, широкими размашистыми шагами. На лице появилась торжествующая ухмылка.

– Вот стоят неземной красоты наши меньшие братья – менты, – пропел он, убивая на корню все Володины надежды. – Как увижу фуражки, тотчас становлюсь мизантропом[3]. Тра-ля-ля.

– Что вы делаете? – не выдержал Володя.

Впрочем, тут же и умолк, услышав собственный голос. Тонкий и жалкий.

А Ник вместо ответа устремился навстречу воротам и стоявшему рядом с ними защитнику правопорядка.

У Володи нарастало чувство опасности. Такое испытывал в детстве, предвкушая нагоняй от мамы за провинность. Или когда в кино смотрел ужастик, который при свете дня не столько страшный, сколько противный, но в темном зале, с хорошей картинкой и звуком, с гнетущей музыкой, готовящей к резкому выплеску адреналина... Володя поймал себя на том, что стоит, в то время как отец уже преодолел половину пути до ворот.

Спохватившись, он бросился следом, но было поздно. Ник легко скользнул в ворота и резко зацепил плечом стоявшего рядом милиционера. Толчок вышел на удивление сильным, да и не ждал его хранитель правопорядка.

От удара мента развернуло и отбросило в сторону. С головы его слетела фуражка. На одутловатой физиономии появилось встревоженное удивление, которое тут же сменилось яростью. Глаза стража порядка полыхнули злобой.

Покрасневший милиционер надулся, как перекачанный мяч, и угрожающе двинулся на Ника. К этому моменту Володя добрался до отца, но, не зная, что делать, застыл в нерешительности.

А дальше все произошло в одно мгновение. Николай коротким движением привыкшего командовать человека выбросил вперед руку и шевельнул пальцами, словно разворачивая перед носом мента невидимое удостоверение. И оно неожиданно подействовало лучше, чем всамделишное.

Открывший было рот, еще секунду назад полный решимости милиционер словно споткнулся. Закашлялся и стал похож на растерянную собаку, получившую поводком поперек спины и чувствующую вину перед хозяином.

Володя недоверчиво зажмурился, открыл глаза, но картина не изменилась.

– Убор подбери, – тихо, но емко потребовал Ник.

Милиционер засуетился. Подхватил упавшую фуражку и принялся прилизывать встопорщившиеся вихры.

– П-простите, товарищ...

– Не надо званий, – попросил Ник таким тоном, что мент снова поперхнулся.

– Простите, – он нахлобучил, наконец, фуражку и попытался вытянуться во фрунт.

Вышло паршиво, пивное брюхо помешало. Милиционер снова засуетился. Его коллега, рванувший было в самом начале на помощь, теперь благоразумно вернулся в будку и смиренно засел там от греха подальше.

Ник молча пошел дальше, мимо Вечного огня. Несчастный мент попытался рыпнуться следом, но отец лишь бросил, не оборачиваясь:

– Провожать не надо.

Пораженный не меньше милиционера Володя засеменил вдогонку. Милиционер снова напрягся, но тут же и расслабился, услышав:

– Мальчик со мной.

Но совсем расслабиться он смог даже не тогда, когда Ник скрылся из виду, а много позже, приняв на грудь двести пятьдесят согревающего успокоительного. Как тут не нервничать, когда чуть не повязал самого, страшно сказать...