Роберт Говард - Конан, варвар из Киммерии

Юсмина, согревшись в руках своего похитителя, незаметно для себя самой задремала.

Движения лошади, хотя и неровные, обладали определенным ритмом, который совместно с усталостью и эмоциональным истощением навели на Деви сон. Она потеряла ощущение времени и направления. Они двигались в плотной темноте, в которой она иногда мельком видела смутные гигантские стены, загораживавшие звезды. Иногда она ощущала ветер, несущий холод с головокружительных высот.

Сквозь сон она смутно почувствовала, что движение прекратилось, ее подняли и пронесли несколько шагов. Затем ее положили на что-то мягкое, в которое она была завернута. Она услышала смех Яр Афзала:

— Редкий приз, Конан, подходящая пара для вождя афгулийцев.

— Это не для меня, — донесся приглушенный ответ Конана. — Эта женщина — плата за жизнь семерых моих людей, лопни их души.

Это было последнее, что она услышала, погружаясь в глубокий сон.

5

Черный жеребец

Солнце стояло уже довольно высоко, когда Юсмина проснулась. Ее тело еще ныло от долгой езды, но, казалось, все еще чувствовало мускулистую руку, которая принесла ее так далеко.

Она лежала на овечьей шкуре, покрывавшей ложе из листьев на грязной земле.

Сложенная куртка из овечьей кожи была у нее под головой, а она сама была накрыта плащом. Юсмина находилась в большой комнате, стены которой были грубо, но прочно сложены из необработанных камней, замазанных обожженной глиной. Толстые столбы поддерживали свод, в котором виднелся люк. К люку вела лестница. В стенах вместо окон были только амбразуры.

В комнате была одна массивная бронзовая дверь, очевидно, трофей, снятый вазули с какой-нибудь Виндийской пограничной башни. Напротив двери в стене было широкое отверстие, загороженное несколькими прочными деревянными брусьями. За ними Юсмина увидела замечательного черного жеребца, с чавканьем жевавшего пучок сухой травы. Строение было одновременно крепостью, жилым помещением и стойлом.

На другом конце комнаты у небольшого костра сидела на корточках девушка в жилете и широких шароварах, жаря кусочки мяса на железной решетке, положенной на камни. В стене в нескольких футах от пола была запачканная сажей прорезь, и дым выходил наружу через нее. Часть дыма расплывалась волнами по комнате.

Девушка-дикарка взглянула на Юсмину через плечо, показав смелое приятное лицо, и продолжала стряпать. Снаружи раздались голоса, затем дверь распахнулась от удара ногой, и вошел Конан.

Он выглядел еще огромней, чем ночью. Юсмина заметила, что одежда была чистая и целая. Широкий бархатистый пояс поддерживал его нож в ножнах, а под рубашкой поблескивала толстая туранская кольчуга.

— Твоя пленница проснулась, Конан, — сказала девушка.

Он улыбнулся, шагнул к огню и смахнул кусочки мяса с решетки в каменное блюдо.

Сидевшая на корточках девушка засмеялась в ответ и сделала неприличный жест.

Конан ухмыльнулся и шлепнул девицу по ягодице. Затем он отдал ей короткую команду, и та поставила перед Юсминой большой ломоть хлеба, медный кувшин и каменное блюдо с мясом. Юсмина посматривала на все это с сомнением.

— Грубая пища для принцессы. Но живот можно наполнить и этим, — хмыкнул киммериец. Деви вдруг почувствовала сильный голод. Без слов она села на пол, скрестив ноги, поставила блюдо себе на колени и начала есть, используя пальцы за неимением столовых принадлежностей. В голове Юсмины промелькнуло, что способность к адаптации — качество настоящего аристократа.

Конан стоял, смотря сверху на нее, заткнув большие пальцы рук за пояс. Он никогда не сидел со скрещенными ногами по восточному обычаю.

— Где я? — вдруг спросила Юсмина.

— В хижине Яра Афзала, главы курумских вазули, — ответил он. — Афгулистан лежит на много миль дальше к западу. Мы спрячемся здесь ненадолго. Винди топчут холмы в поисках тебя. Несколько их отрядов уже уничтожены племенами.

— Что ты собираешься делать? — спросила она.

— Держать тебя до тех пор, пока Чандер Шан не пожелает обменять тебя на семерых моих негодяев.

Он хмыкнул.

— Женщины вазули выделывают чернила из листьев шоки, и, когда придет время, ты сможешь написать письмо правителю.

Тень монаршего гнева всколыхнула ее, когда она подумала, как по-сумасшедшему вкось пошли ее планы. Ведь она стала пленницей того самого человека, которого рассчитывала подчинить себе. Она сбросила на пол блюдо с остатками мяса и вскочила на ноги, задыхаясь от гнева.

— Я не напишу этого письма! Если ты не доставишь меня назад, они повесят твоих людей и еще тысячу в придачу!

Девушка-дикарка презрительно засмеялась. Конан нахмурился, но тут открылась дверь и с важным видом вошел Яр Афзал.

Глава вазули был крупнее Конана, но выглядел толстым и медлительным по сравнению с плотным киммерийцем. Он пощипал свою окрашенную в красный цвет бороду и со значением посмотрел на девушку-дикарку, которая встала и вышла из комнаты. Затем Яр Афзал обратился к своим гостям.

— Проклятая людская болтовня, Конан, — сказал он. — Они хотят, чтобы я убил тебя и забрал девушку. Они уверены, что это знатная и богатая женщина. Им непонятно, почему афгулийские собаки получат за нее выкуп, если рискуют они, держа ее в своей деревне.

— Одолжи мне свою лошадь, — сказал Конан. — Я возьму ее и уеду.

— Фи! — фыркнул Яр Афзал. — Не думаешь ли ты, что я не могу справиться со своими людьми! Я заставлю их танцевать голыми, если они будут перечить мне! Они не любят тебя, как и любого другого чужака, но ты однажды спас мне жизнь, и я не забыл этого. Выйдем, Конан, вернулся разведчик.

Конан последовал за ним. Они закрыли за собой дверь, и Юсмина выглянула через амбразуру. Перед хижиной было ровное пространство. На дальнем его конце стояло несколько каменных домов, голые ребятишки играли среди валунов, стройные женщины занимались домашними делами.

Прямо перед домом Афзала сидели на корточках несколько волосатых, оборванных мужчин, смотревших на дверь. Конан и Яр стояли недалеко от двери и слушали разведчика. Он обращался к главе на грубом наречии вазули, которое Юсмина едва понимала, хотя ее учили языкам Иранистана и наречиям Афгулистана.

— Я говорил с Дагозаном, который видел всадников прошлой ночью, — сказал разведчик. — Он прятался рядом, когда они подъехали к месту, где мы поймали в засаду господина Конана. Он подслушал их разговор. Среди них был Чандер Шан. Они нашли мертвую лошадь, и один из всадников узнал в ней лошадь Конана. Затем они нашли вазули, которого убил Конан. Они решили, что Конан убит, а девушка взята в плен вазули, поэтому они решили ехать в Афгулистан. Но они не знали, из какой деревни был убитый, а мы не оставили никаких следов, по которым могли бы последовать кшатри. Поэтому они поехали к ближайшей деревне вазули, которой оказалась деревня Угры, сожгли ее и убили много людей. Но люди Ходжура напали на них в темноте и убили некоторых из них и ранили правителя. Поэтому уцелевшие отступили, но вернулись с подкреплением на восходе солнца. Стычки и сражения на холмах кипели все утро. Говорят, что подошла большая армия, чтобы очистить холмы вокруг Зайбара. Племена точат копья и устраивают засады в каждом ущелье отсюда и до долины Гурашах. Я знаю, что в предгорьях появился Керим Шах.