Татьяна Устименко - Звезда моей судьбы

— Не плюй в дракона, он тебе еще пригодится! — с наигранным смирением поправил Железный.

Беонир тихонько ржал, прикрывшись рукавом, ибо актер из дракона получился хоть куда: любуйся — не налюбуешься. Но я не собиралась потакать выходкам вредного чешуйчатого, сдавать с трудом завоеванные позиции и выпускать инициативу из своих загребущих рук.

— Ах какая роскошная притча у меня получится, — с деланым восторгом хихикнула я. — Про справедливую, благородную Наследницу и жадного, эгоистичного дракона, который…

— Ну хватит, хватит уже! — замотал головой дракон. — Все, ты меня достала! Слушай же, Наследница! — Он величественно склонился к моему уху. — Пламя дракона образуется из драгоценных камней, которые мы глотаем. Попав в наш желудок, они вступают в сложную магическую реакцию с нашим организмом, в результате чего… Смотри… — Он приоткрыл пасть и выдохнул, извергая клубок оранжевого пламени. — Видела?

— Здорово! — бурно зааплодировала Ребекка. — Но полагаю, чародейка Йона не глупее какого-то дракона и сможет воспроизвести этот фокус.

— Не уверен! — Железный обиженно насупился. — Во всяком случае, она точно не сможет проглотить нужное количество камней, ибо для пламени их требуется много, очень много…

— Сколько именно? — деловито перебила я, подозревая, что дракон готовит мне какую-то новую западню, уж очень довольным он выглядел.

— Не старайся. — Дракон окинул беглым взглядом наши дорожные мешки. — Их нужно столько, сколько никогда не поместится в вашем багаже. Разрешаю вам, — он злорадно хмыкнул, — войти в мою пещеру и набрать там столько драгоценных камней, сколько войдет в твои сумки. И… желаю тебе удачи, Наследница! — Он не удержался от мстительного смешка.

— Спасибо! — не менее язвительно ответила я, поднимаясь с места и направляясь к указанной драконом пещере. Боюсь, Железного ожидает еще одно тяжелейшее нервное потрясение…

— Нет, ты видел его морду, а?! — Ребекка с надсадным сипением выдохнула воздух через неплотно сжатые зубы, отерла пот со лба и снова ухватилась за лямку моей сумки.

Беонир ограничился коротким кивком, ибо сил у него не хватило даже на простое «да». Он впрягся в сумку, с виду такую маленькую и легкую, крякнул, икнул, пукнул и, душераздирающе скрипя суставами, поволок ее по траве.

— Еще парочку шагов, — умоляла я, на цыпочках следуя за надрывающимися друзьями. — До следующей лощинки, а уж там я вам помогу.

— Нет! — протестующе рыкнула лайил. — Не следует тебе такие жуткие тяжести таскать! И вообще, не порть нам представление.

— Тьфу! — не на шутку рассердилась я. — Помогу — в смысле не понесу сумку вместе с вами, а посредством магии во много раз уменьшу ее вес.

— Чтоб вас всех мантикора три раза переварила! — негодующе охнула воительница. — А почему ты сразу не сказала, что способна на такое?

— Тоже не хотела портить представление! — смущенно пожала плечами я. — А разве оно того не стоило?

— Разве?.. — Ребекка с полузадушенным хохотом повалилась на тяжеленную, будто каменная глыба, сумку. — Стоило, еще как стоило!

Я оглянулась. На невысоком пригорке сидел Железный Дракон. Выглядел он — словами не описать. Из приоткрытой пасти вьется тонкий дымок, глаза выпучены так, что едва не вылезают из орбит, вяло обмякшие крылья нервно подрагивают… М-да, тут и в самом деле недалеко до инфаркта, диагностированного Ребеккой. От подобного зрелища мы расхохотались еще пуще, ибо посмеяться и правда было над чем. А дело обстояло так…

Милостиво решив поделиться с нами драгоценными камнями, дракон привел нас в свою пещеру и, указав на груду ослепительно сияющих сапфиров, изумрудов и алмазов, великодушно разрешил набрать столько, сколько войдет в наши сумки.

— Я ограничусь только одной сумкой! — скромно пообещала я и начала загребать разноцветные камушки.

— Ну-ну, — невежливо хмыкнул дракон, наблюдая за моими размеренными движениями. — Кажется, я здорово переоценил твои умственные способности, Наследница. В эту сумку войдет не больше двадцати камней, а такого скудного количества явно недостаточно для создания пламени.

— Уверен? — иронично спросила я, продолжая методично убавлять возвышающуюся передо мной груду драгоценностей.

На морде дракона отобразилось первое легкое сомнение.

Опомнилась я примерно через час. Груда драконьих сокровищ уменьшилась примерно вдвое, а сам Железный пребывал в состоянии, близком к коматозному. То есть глаза — как плошки, лапы — врастопырку, крылья — дыбом, чешуя — в холодном поту. Хм, я и не подозревала, что драконы умеют потеть… Надрываясь, мы с трудом вытащили сумку с камнями из пещеры и медленно поволокли ее прочь. Дракон провожал нас осоловелым взглядом, тихонько всхлипывая. Впрочем, мы простили ему и эту невежливую выходку. Ведь несчастный гигант ничего не знал о свойствах сумки великого чародея Лаллэдрина. В этой сумке не было ничего особенного… Да-да, ничего такого, кроме ее бездонности!

Благодаря моей магии сумка Лаллэдрина обрела вполне приемлемый вес, и в течение нескольких часов мы покинули волшебную долину Дурбан, дивясь контрастной смене окружающего ландшафта. Подобные чудеса казались нереальными, но факты — вещь упрямая, а посему поневоле пришлось признать очевидное. Сначала я отказывалась верить собственным глазам, но на выходе из долины мы сразу же увидели четкую границу, отделяющую ее от прочей территории края Крылатых. Мы словно перешли через незримую линию, по одну сторону которой царило вечное тепло, а по другую — буйствовала неистребимая стужа. По земле переметало струи снега, мерзлая трава хрустела под ногами. Что это, поздняя осень или ранняя зима?

— Холодрыга! — зябко клацая зубами, пожаловалась Ребекка. — Если эльфы преодолели Белые горы и отправились дальше, то спрашивается, с помощью какого волшебства они умудрились противостоять снегу, ветру и морозу? Не понимаю!

— Все просто. — Я подбадривающе хлопнула подругу по плечу. — Их вел дар любви! — Эта догадка осенила меня, когда я находилась в тронном зале короля Адсхорна Полуденного, и теперь мне не терпелось на практике убедиться в ее справедливости.

— Дар любви? — недоверчиво скривилась моя неисправимо скептичная охранница. — Это что еще за фигня?

— Как, разве тебя не согревает моя любовь? — с наигранным возмущением вопросил Беонир, стараясь не дрожать и не заикаться, ибо наши дорожные плащи оказались слишком тонкими для столь холодного климата.

— Нет, не греет! — огрызнулась строптивая воительница. — Она и не светит, и не греет… — Это жесткое дополнение вырвалось после того, как лайил споткнулась в вечернем полумраке и больно ушибла ногу. Надвигались сумерки, что навело на мысль о необходимости искать место для ночлега. Но неужели нам придется спать под открытым небом, отдавшись во власть этого жуткого, сбивающего с ног ветра и мелкого снега, непрерывно сеющего нам на головы?