Юлия Славачевская - Заверните коня, принц не нужен, или Джентльмены в придачу!

— Мне кажется, ты невзначай ошибся и не ту дверцу открыл. — Я стояла как несокрушимая скала. — Пока что вижу лишь избыток либидо!

— Тяжело с тобой, любимая, — вздохнул мужчина. И я испытала сожаление, что ничего нельзя вернуть вспять и нельзя вычеркнуть из жизни Мыра, забыть Моня и уж в любом случае не выполнять условия договора.

— Кому сейчас легко? — задала риторический вопрос, пытаясь себя ущипнуть и проснуться. Честно, я уже не надеялась на свою стойкость. Мне все ближе и ближе становилась положительность. Та, которая произошла от глагола «ложить» с корнем «лож».

Фу! И о чем я только думаю!

— Солнышко, не дури! — пробовали меня ласково уговаривать бархатным голосом.

Номер не прошел!

— Я не солнышко, я — тучка! — вредничала я, шаря глазами по помещению в поисках одежды.

— Хорошо, — согласился мужчина, внезапно останавливаясь. Сделал призывный жест кистью. — Тучка моя грозовая, прекрати капризничать и плыви ко мне.

— Нетушки! — категорично отказалась я.

— Да что с тобой?!! — взорвался мачо. — Почему?

— Потому! — Сон мне перестал нравиться, потому что скандалить я не люблю.

— Это из-за тролля?! — запоздало догадался он, не оставляя попыток изловить своевольную красавицу.

— Возможно… — задумалась я. Но живой в руки не давалась. В отличие от покрывала. Ну, мы люди не гордые, нам и простыня, если что, тоже вполне годится!

— Он же зеленый! — возмущался мой неудавшийся половой партнер. — С красными глазками!

— Это экзотично! — оборонялась я.

— Клыкастый! — пер напролом разъяренный Парис. Почему именно Парис? Уж больно смазлив и загадочен. И дело откровенно идет к войне.

— Зато открывашки не нужно! — метко парировала Елена Троянская.

— Он же страшный! — уже не на шутку бухтел знойный мачо.

— На вкус и цвет!.. — Я осаживала этого неугомонного как могла, с шумом и топотом удирая от него по номеру, как алкоголик от навязчивой «белочки». Наши возбужденные скачки отражали бесчисленные зеркала. Ну, хоть какую-то функцию во сне исполнили…

— Он — животное! — ревел красавец-мужчина.

— И пусть! Ты не лучше!

— Дура! — в сердцах крикнул мужчина и рассыпался мириадами золотых искорок.

— Нет в мире совершенства! — вздохнула я. — Если женщина имеет свое мнение — значит, сразу дура.

Сон прервался. Я открыла глаза. Все как и было: я в гареме, за окном вовсю пиликают брачующиеся сверчки, а в остальном тишина и благоденствие.

— И что это было? — зевнула я. — Чего только не примерещится.

— Я НЕ НАДЕНУ ЭТО БЕЗОБРАЗИЕ!!! — раздался вопль из коридора. Моя входная дверь стукнула, и в спальню ворвалась Миримэ, потрясая шифоновой тряпкой. — Ты видела?!! — бесновалась эльфийка.

— Еще нет, — дипломатично ответила я, выпутываясь из одеяла и наблюдая — не пойдет ли у нее изо рта пена, чтобы во время определить бешенство.

— Сейчас я тебе покажу! — обрадовала меня девушка и начала расправлять розово-серебристую ткань на кровати.

— Какой извращенец это придумал! — В дверях возник вихрь из черных косичек, и ко мне на кровать плюхнулась Эсме, сжимая в руках голубую тряпку с серебром.

— Девочки… — начала я, лихорадочно соображая, что мы вчера ели и может ли это быть заразным.

— Какая прэ-э-э-эсть! — тут же вползла и Шушу, размахивая чем-то зелено-золотым.

— Мне кто-то что-то объяснит? — вопросила я у троицы.

— Я! — На пороге нарисовалась Кувырла, рассерженно сдвигая тюбетейку на левый глаз. — Им нечего надеть на смотрины!

— И какие проблемы? — зевнула я. — Тут вещей целый гардероб…

— Ниче ты не пендришь в колбасных обрезках! — авторитетно заявила Кувырла и повергла меня в шок.

— Не… пендрю, — согласилась я. — А должна?

— Так! — обвела нас строгим взглядом Баба-ляга. — Все завтракать! Там и перетрем!

— Вам не идет воровской жаргон, — осторожно попыталась вернуть бабулю к литературной части великого и могучего.

— В натуре? — заинтересовалась бабушка, поправляя на шее пудовый кулон на массивной цепи.

— Зуб даю, — кивнула я и утомленно поползла в ванную комнату.

Когда я вернулась в надлежащем виде, то есть причесанная, подкрашенная и прилично одетая в футболку и джинсы, девочки прошлись по моему наряду взглядами и единодушно вынесли вердикт:

— Выглядишь изумительно, но на представление светлейшему князю в штанах для верховой езды не пойдешь!

— Это стильная вещь, — попыталась отбрыкаться я.

— Это ты лошади рассказывай, — хмыкнула Эсме, намазывая себе громадный ломоть хлеба золотистым душистым медом и ловя языком стекающие янтарные капельки.

— Если нас познакомят — расскажу! — буркнула я, присоединяясь к трапезе, и подвинула к себе тарелку с омлетом. — Так в чем дело?

— А дело в том, дева, — хмыкнула главенствующая во главе стола Кувырла, — что каждая должна явиться на смотрины в том, что было заявлено при поступлении!

— В смысле? — заковырялась я в тарелке, выбирая лакомые кусочки.

— В смысле — у тебя это набор номер восемь для гарема высшей категории! — ласково объяснила мне бабушка.

Омлет резко встал в горле, забыв направление. Потом испуганно заметался туда-сюда. Я мужественно продавила его вниз, откашлялась и со слезами на глазах прохрипела:

— Никогда!!! Только через мой труп!

— Князь не любит мертвых! — рассерженно стукнула кулаком по столу Кувырла. — Они не шевелятся!

— Я и живая не буду! — упрямо сказала я, пытаясь представить себя в этом наряде на презентации.

— Знаю я, чегось тебе подсунули, — недовольно хмыкнула (так и подмывает в мыслях заменить на «квакнула») Кувырла, пока остальные молча следили за нашей пикировкой, — тока думала, што эти прикроют… А тапереча и их тряпки в негодность пришли. Так, девки?

— У меня весь подол на ленточки порезали, — кивнула эльфийка. — Все ноги наружу.

— И у меня, — поддержала ее орчанка.

— А мне вырез сделали поглубже, — Шушу аппетит не потеряла и закидывала в свой молодой растущий организм все, что стояло на столе, — до самого подола.

— Что делать будем? — вопросила бабуля, подпирая отвисшую морщинистую щеку рукой и становясь похожей на мутировавшего шарпея.

Я прокрутила в голове несколько вариантов дальнейших событий и поняла: либо пан, либо пропал.

— Шоу, — заявила я, расставаясь с омлетом и наливая себе чай. — Будем делать шоу!

— Эт как? — заинтересовалась бабуля. Остальные тоже смотрели в удивлении.

— Сейчас все расскажу, — вздохнула, придвигая себе блюдо с клубникой.