Ник Перумов - Война мага. Том 4. Конец игры. Часть 2

Гном удовлетворённо кивнул и ловко спрыгнул вниз – ещё одна небольшая привилегия подмастерьев Познавшего Тьму. Следом за ним посыпались его однополчане.

– Держись, сейчас начнётся, – проворчал Аррис, останавливаясь и плотно зажмуриваясь.

Они с Ульвейном едва успели. За частоколом что-то взорвалось так, что, казалось, сейчас лопнет само небо. Ослепительная вспышка прогнала ночную темень, чисто-снежное пламя, собственное клеймо Арбаза, взметнулось до звёзд и выше, заставив их угаснуть. Рёв козлоногих сменился долгим, протяжным и высоким воем, словно великое множество смертельно раненных волков пело последнюю песнь.

– Поспешим, – потянул Арриса Ульвейн. – Мне без тебя не справиться.

Остальные из их отряда уже бежали к частоколу: гномы лихие рубаки, но, когда они станут отходить обратно за городьбу, им потребуется каждый лук, каждая стрела и каждое боевое заклятье, что поможет сдержать живой прилив воинов Неназываемого.

– Кристалл?..

– При мне, не волнуйся, Аррис. – Ульвейн шагал быстро, как только мог, и уже задыхался.

На самой вершине холма речными окатышами, взятыми в пересохшем русле, эльфы выложили множество рун – дюжину дюжин, если точно. Выверенные по луне и звёздам, они связывали смерти чувствующих существ с оковавшей Мельин оболочкой.

Некромантия чистой воды, как сказал бы старик Даэнур, доведись ему увидеть подобное. По давней человеческой привычке дуотт бы долго и восхищённо цокал языком, восторгаясь изобретательностью сопряжений и необычностью переходов; заклятье, правда, вызовет немалые разрушения, но чего их бояться в этом безлюдье!

Двое Тёмных эльфов встали в самый центр рунного круга. Ульвейн сжимал в чуть подрагивающих пальцах покрытый трещинами кристалл Арбаза – их единственную надежду вырваться из мельинской ловушки.

За частоколом гремело и полыхало. Стало светло, как в яркий полдень, вой козлоногих терзал слух. С городьбы свистнула первая стрела, обернувшись росчерком пламени, – орда ринулась на очередной приступ.

– Начинай, Ульв, не успеем…

– Успеем, Аррис, всё успеем. – Тёмный эльф старался подпустить в голос побольше уверенности. – Арбаз дело знает. Видишь, руны вспыхивают? И впрямь бьёт «болтунов», на выбор, не загрязняя их эманации смертями обычного стада.

По трещинам кристалла тоже побежали цепочки белых огоньков, раздалось негромкое потрескивание. Негромкое – но почему-то отлично слышимое в рёве и грохоте разгоревшегося сражения.

– Сейчас… сейчас… – Ульвейн лихорадочно водил тонкими пальцами по трещинам в кристалле, словно пытаясь проследить их рисунок. Руны горели всё ярче, за рядами остроконечных брёвен вновь полыхнуло белым – Арбаз в очередной раз использовал свой знаменитый заряд.

– Пора, брат. – Аррис не знал всех деталей заклятья, но чувствовал скопившуюся и готовую вот-вот вырваться из узды силу.

– Пусть все отходят, – сквозь зубы, не отрывая взгляда от кристалла, проговорил Ульвейн. – Гномов это тоже касается.

Дозваться неистового предводителя бородатых воинов удалось не сразу.

– Что?! Отходим? Да мы только-только во вкус вошли! – проревел Арбаз.

– Проклятый хвастун, – зашипел Аррис. Заклятье позволяло слышать не только похвальбу гнома, но и стоны его раненых товарищей. – Они потеряли самое меньшее пятерых, сейчас выносят их с поля…

Ульвейн не ответил, он трясся, не отрывая взгляда от разваливающегося прямо у него в руках кристалла. Из трещин вырвалось пламя, охватило ладони эльфа – тот заскрежетал зубами, но пальцев не разжал.

Гномы уже вовсю лезли через частокол, товарищи Арриса и Ульвейна встретили козлоногих настоящим вихрем и стрел, и заклятий, но, видать, сегодня Арбаз взбесил тварей из Разлома как-то по-особенному. И «болтуны», и «крикуны», и «стадо» – все рвались вперёд, огромными прыжками, вспыхивая, умирая и распадаясь чёрным пеплом прямо в воздухе, но не останавливались и не поворачивали назад, как не раз случалось прежде за время осады.

…Арбаз, как и положено, последним перевалился через городьбу. Броня гнома стала совершенно чёрной, и сам он больше всего напоминал диковинный, почему-то оживший кусок угля.

– Эй-гой! Аррис, Ульвейн! – Рёв предводителя гномов слышен был повсюду в лагере безо всякой магии. – Мяско-то мы, кажись, слегка пережарили. Пованивать начинает! – Он повернулся, задрал ствол бомбарды высоко в небо, пригнулся и нажал спуск – из жерла вырвался ярко-жёлтый шар, взмыл вверх и нарочито медленно стал опускаться.

– На крайний случай берёг, – крикнул гном. – А ну, все ложись, живо!

Шар скрылся за частоколом; Аррис потянул было Ульвейна, но Тёмный эльф успел: кристалл разлетелся мелким крошевом, над городьбой поднялась вторая стена, призрачная и мерцающая. Она-то и приняла на себя удар, разметавший, точно лучинки, заострённые брёвна, выдравший их из земли и отбросивший на десятки саженей. Холм окружило море пламени, на время оттеснившее даже обезумевших козлоногих. Над центром рунного круга появилось лёгкое дрожание, словно нагретый воздух над камнями в яркий солнечный день.

– Бежим! Скорее, портал долго не продержится!

Гномы, эльфы, люди, другие подмастерья Хедина вперемешку мчались к спасительным вратам. Призрачная преграда задрожала, истаивая, а по жирному пеплу, во что обратились сотни рогатых тварей, уже валили их новые ряды.

– Молодец, Ульв, – одобрительно бросил эльфу Арбаз, последним вступая в дрожание.

Лавина козлоногих захлестнула оба холма, втоптала во прах остатки заграждений и сомкнулась на вершине, там, где только что закрылась дверь, выведшая из Мельина хединских подмастерьев.

И, окажись здесь коричневокрылый сокол, он, облетая место битвы, увидел бы, как под бесчисленными копытами бестий Разлома вдруг задрожала земля, почувствовал бы, как расходятся её пласты, как открываются новые каверны, заполненные тёмным пламенем, и как беззвучно валятся в него рогатые твари – точно куклы, с которыми наскучило играть непоседливому малышу.

Холмы, долинка меж ними, ручьи, источники, рощи – всё проваливалось и горело, оставляя на теле Мельина жуткий шрам – но не истекающий гноем, заражённый, как Разлом, – а чистый, хотя и болезненный, оставленный первородным пламенем.

Грохот этого удара слышали во всех концах огромной Империи; он прокатился от моря до северной тундры, от владений Вольных до пустого замка Хозяина Ливней. Конечно, не обошлось без магии – обычный воздух не разнёс бы гром настолько далеко.

Мельинская эпопея соратников Познавшего Тьму закончилась.

Они ушли – но Разлом остался. Всё так же заполнял его живородящий туман; и вот в сгустившейся ночи на краю пропасти возникла первая шеренга рогатых тварей.