Князь Полоцкий. Том I - Николай Тихонов
Чуть в стороне от погребального костра – высокий чёрный идол. Стоит, взирает на маленьких людишек злыми резными глазами, хмурится толстыми бровями, посеребрённые усы, казалось, колышутся на ветру, раскрыт в безмолвном крике деревянный щербатый рот.
Дальше, вокруг кургана, позади варягов и старшины – простой люд. Пришли, стоят, глазеют. Ведут себя смирно, не безобразничают. Взирают с почтением. Каждый прошёл сюда проводить в последний путь воинов, павших, защищая их родную землю.
Привели пленников. Троих, взятых самими варягами в большом доме на огнище Перста, и ещё пятерых, отданных по приказу Рёнгвальда, тех самых, которых удалось взять живыми Геллиру. Пленников развязали, дали воды. Свеи с подозрением оглядывали стоявших вокруг них варягов, потирали затёкшие запястья. В центр круга вышёл Ярун. Голый по пояс, босой, с факелом в руке. На поясе – два топора с гладко отточенными лезвиями.
– У вас есть два пути, воины севера, – громко проговорил варяг в наступившей тишине, – Умереть, как овцы, под ножом, и лечь у ног наших воинов, как грязные трэли, что никогда не увидят Валгаллы. Либо драться, и умереть с оружием в руках...
Один из свеев, стоявший к варягу ближе всех, наиболее здоровый, оживился, расправил плечи.
– С кем я буду биться, старик? – резко спросил он, перебивая Яруна.
– Со мной, – спокойно ответил варяг.
Свей расхохотался.
– А что будет, если я тебя убью? – отсмеявшись, снова спросил он.
– Уйдёшь.
– Клянись Перуном, старик! – задорно крикнул свей, – Клянись, что каждый из нас, – кивок на остальных пленников, – победивший варяга в честном поединке, сможет беспрепятственно уйти!
– Два пути, воин! – повысив голос, ответил Ярун, – Или ты хочешь умереть как овца?
– Клянусь Одином, я не умру сегодня! – расхохотался свей, поднимая с земли брошенные одним из варягов щит и меч.
Ярун кивнул, воткнул факел в землю. Отошёл от свея шагов на десять, встал, расставив ноги на ширине плеч. Пустые руки он держал на виду, загнув большие пальцы за широкий воинский пояс. Свей взял оружие, крутанул меч в руке, разогревая кисть. Подпрыгнул несколько раз, сделал пару глубоких вдохов.
– Начинай! – проговорил варяг.
Свей атаковал ловко и стремительно. Быстрый рывок вперёд, к обманчиво расслабленному варягу, удар щитом снизу – перекрыть обзор, и мощный мах мечом, нацеленный в шею Яруна.
Варяг до последнего оставался на месте. В последний миг глаза Яруна вспыхнули зелёным цветом, волна сырой силы ощутимо тряхнула землю. Рёнгвальда будто пронзило насквозь острым копьём. Он даже дыхание сбил.
Свей пролетел вперёд, почти до самого края варяжского круга. Его меч на какой-то вершок не доставал до шеи варяга. Ярун сделал шаг назад. Быстрое движение рук – топоры покинули своё место.
Свей, поняв, что имеет дело с одарённым, яростно взревел и бросился в новую атаку. Варяг отвёл удар меча твёрдым блоком правого топора, подбил обухом левого край щита и вмазал свею ногой в живот. Тот припал на одно колено, разинув рот в жадном вдохе.
Ярун со всего размаху ударил, просто и открыто, сверху вниз, как рубят деревянную чурку. Свей вскинул щит верх. Лезвие топора увязло в его основе, варяг пошатнулся на месте. Свей, радостно заорав, рванул щит на себя, выставляя перед собой дарёный клинок.
Варяг разжал пальцы, и его противник, вмиг потеряв равновесие, завалился на спину. Секундой раньше Ярун махнул вторым топором. Удар, и изумлённая голова свея, как не сумевшего ничего предпринять, высоко подпрыгнула, отделившись от тела, и покатилась вниз по склону.
Тело свея рухнуло на землю, к ногам идола. Струя тёплой красной крови обагрила старое дерево.
– Тебе, Перун! – в гробовой тишине произнёс старый варяг, вытирая кровь с лезвия о штаны убитого и возвращая топоры на место. Стоявшие вокруг варяги одобрительно заревели. Толпа простых горожан поддержала их ликующими воплями.
Хирдманы Рёнгвальда стояли, разинув рты. Да что там, сам ярл не смог сдержать искреннего изумления. Волна зелёного свечения прошла сквозь всё тело Яруна. Он был снова свеж и бодр, однако на его лице выступил нездоровый румянец. Самолечение дорогое удовольствие для любого лекаря, особенно такое расточительное.
– Нарушил нурман клятву, – насмешливо проговорил один из стоявших поблизости молодых отроков.
– Что ты такое говоришь, Утинок? – рассмеялся его напарник, – Нурман, он и есть нурман. А Одином он клянётся всегда, когда соврать хочет.
– То есть, знал нурман, что побьёт его Ярун?
– Я бы на его месте не сомневался, – второй отрок хлопнул Утинка по плечу. От удара тот покачнулся, едва не упав, – Ярун, говорили, у самих волохов Велесовых лекарскому делу учился. Те ему много тайн открыли о теле человеческом. Может он и быстрее стать, и сильнее, и вреда для тела тому нет.
– Да что ты, не сомневался он, – передразнил отрока Утинок, – Эко невидаль, быстрее да сильнее стать. Вон у них, – Утинок кивнул в сторону хирдманов Рёнгвальда, – Говорят, воины есть, что медведем в бою оборачиваться могут. Тоже, поди, сильнее и быстрее человека будут...
Углядев, что Рёнгвальд внимательно слушает их разговор, Утинок тут же заткнулся и пнул локтем в бок своего товарища, желавшего что-то сказать. Тот поперхнулся, закашлялся, занёс руку, вознамерившись дать другу сдачи, однако завидев пристально наблюдающего за ними ярла, продолжать не рискнул.
Новость была интересная. И объясняла многое. И напротив, порождала в голове Рёнгвальда множество вопросов. Непонятно – если Ярун учился лекарскому делу у служителей местных богов, то зачем остался в этом маленьком словенском городке? С такими навыками ему бы в любом хирде рады были, хоть у варягов, хоть у нурманов. Да как же! Лекарь, способный накладывать чары не на предметы, а на живое, на человека – это же настоящая находка!
Ярл пришёл в себя от лёгкого тычка в плечо. Рёнгвальд поднял голову. Ярун. Бледный, глаза уставшие, мокрый от пота, перемазанный в чужой крови. Пора.
Ярл снял шлем, стянул через голову панцирь, кольчугу, ровно сложил и передал в руки стоявшему рядом Геллиру. Вытащил меч, снял ножны и также бережно передал их старому норегу. Разувшись, сделал несколько маленьких шажков по тёплой чёрной земле и вошёл в круг.
Вокруг идола – шесть покойников. Все шестеро –
