Тролли и легенды - Пьер Певель
— Жаль, — пробормотала я, все еще под впечатлением от притягательности алтаря.
Невольно я протянула руку ближе к темному лесу, словно желая погладить иголки высоких черных пихт. Пальцы остановились в нескольких сантиметрах от лака, конечно, — профессиональная добросовестность и сила привычки… И все же на секунду мне показалось, будто я чувствую, как плоские гладкие иголки щекочут мою кожу.
Вот так и произошло мое знакомство с алтарем.
* * *
Какое-то время тому назад я поселилась в небольшом домике, арендованном через городской совет по смехотворной цене, в конце переулка, не менявшегося со времен Средневековья. Я достаточно быстро и легко влилась в жизнь городка: глинтвейн и карты с завсегдатаями кафе, а раз в месяц отправлялась в клубы и кинотеатры Нанси с молодыми учителями. В другие выходные мы вместе ходили в походы в горы. Когда погода портилась, мы переключались на домашние варенья и рецепты гипокраса[12]. И, конечно, мы организовывали ритуальные школьные походы в музей Брога. Меня забавляло, как детвора сдерживает себя от беготни по длинным коридорам. Я размышляла о том, что целые поколения учеников, еще со времен серых блуз[13], ходили почти одним и тем же маршрутом. В алтарной комнате классы почти не останавливались. Картины, которые так яростно приковывали внимание взрослых, никак не воздействовали на маленьких детей.
Поначалу вокруг меня крутилось довольно много местных парней. Новый человек, молодой и одинокий, в маленьком и отдаленном городке, опустевшем из-за исхода сельского населения, поневоле привлекателен. Я дала ясно понять, что меня это не интересует. Выросшая в Крее в окружении определенных обстоятельств, я стала невосприимчива к любовным романам. К любви между созданиями из плоти и крови, во всяком случае.
На Рождество я вернулась в Крей, к своей семье. Я покинула пригороды всего несколько месяцев назад, но многоэтажки уже казались сюрреалистическими. Двадцать четвертое декабря я провела с матерью и ее новым спутником, а двадцать пятое — с отцом и сводным братом. Эту пару дней я провела как в тумане. Сквозь этот ватный заслон ко мне ничто не могло пробиться: ни городские миазмы, ни выкрики мелкой шпаны, ни воспоминания, которые наслаивались на лестничные пролеты упорнее узоров плесени и граффити. Я снова вздохнула полной грудью лишь тогда, когда прибыла на вокзал Нанси. За мной приехала Сильвия, учительница младших классов. Под серым небом очертания гор были так четки, что хотелось заплакать. Я списала это на холод.
* * *
В последующие годы я проводила все свои отпуска в поисках хоть каких-то следов алтарного образа или мастерской, где он был создан, и все тщетно. С другой стороны — и это доказывало, что мои уважаемые коллеги ошибаются, — хотя алтарь из Брога, казалось бы, нигде не изготавливался и не расписывался, художники и знатоки упоминали о нем уже в XVII веке. Их описания, хотя и фрагментарные, не оставляли сомнений в идентичности произведения. И все они говорили о странном чувстве, тревожном очаровании, которое овладевало ими при созерцании алтарного образа. Вот по этому чувству я сразу узнавала, что речь идет о нем.
Еще я погрузилась в местную историю приютившего меня края. Жители Брога не очень-то любили говорить о прошлом. То немногое, что узнала, я обнаружила благодаря специализированному книжному магазину в Кольмаре. В общем и целом история городка была жестокой и мрачной. Старинные сеньоры Брога без колебаний приговаривали собственных дочерей за колдовство. Во время последней войны в местном замке вырезали группу немецких солдат, причем смерть их была столь жестокой, а казнь столь зверской, что ответственность не взял на себя никто из партизан.
В Броге никто не говорил о прошлом, но этого, в сущности, и не требовалось. Прошлое выпирало наружу в крохотнейшем из переулков. Оно выступало из отполированных дождем и снегом булыжников, угнездилось в горгульях, поросших зеленым мхом. Стоило поднять голову, и вы видели, как над городом возвышается надменный силуэт замка Брог. Как и в древние времена, он присматривал за своей паствой в городе. Конечно, крепостные стены заросли плющом, а верхний этаж большой квадратной башни обрушился несколько веков назад. Но этот дозорный стоял как мост, ведущий через века, как ворота, соединяющие прошлое и настоящее гор. В Броге уже почти сто лет не было сеньоров. Ко времени, когда я приехала в долину, замок превратился в гостевой дом, которым распоряжались мэр и его дети.
* * *
Через семь лет после моего приезда, в новогоднюю ночь, в замке устроили развеселую вечеринку. В полночь над квадратной башней заполыхал фейерверк. К двум часам ночи снизу начал надвигаться туман. Он поднимался с реки. Стоя на крепостном валу, Сильвия, ее жених и я смотрели, как длинные бледные языки тумана прокладывают свой путь между домами городка. Мы уже изрядно захмелели, но, чтобы согреться, решили допить домашний ликер из тёрна, не упомню где взятый. В алкоголе чувствовался вкус гор, аромат сухого камня и кислых фруктов. Около пяти утра Сильвия с ее женихом отвезли меня обратно в город по туману. Они оставили меня возле отеля-ресторана: хотели доставить до моих дверей, но я не захотела, чтобы они из-за меня петляли. Я пьяно протестовала, пока они не сдались и не высадили меня в пяти минутах от моего дома. Я нашла бы дорогу обратно даже с закрытыми глазами, да и мне уже приходилось возвращаться куда сильнее набравшейся — в горах пьют крепко.
И все же той самой ночью я сбилась с пути. Как будто переулки слились в податливый ватный лабиринт, менялись местами, искривлялись и выворачивались, вводя в заблуждение людской взор. Казалось, словно я блуждала по огромному пустынному городу. Холод проникал сквозь мои ботиночки, перчатки с флисовой подкладкой и слои парки. У меня стучали зубы. Я держала в руке бутылку с терновкой. Неужели та самая бутылка, что и раньше, на валах? Внутри плескалось немного алкоголя. Я уже собралась его выхлебать, когда сквозь туман показался фасад музея. Неуклюжими пальцами я достала из кармана связку ключей. Чтобы открыть дверь, мне понадобилось две попытки.
* * *
Я вошла, толкнув дверь плечом. Оказавшись внутри, я поспешно ее закрыла, включила верхний свет в холле и несколько минут просто отогревалась, прислонившись к стойке администратора между брошюрами о лучших гостиницах региона и картами музея. Снова почувствовала себя лучше. Знакомая обстановка и запах навощенных стенных панелей отогнали кошмарные видения. Я подняла в одиночестве тост
